Гроза нарастает, и под ее натиском огонь в бочке начинает затухать. Свежий запах дождя перебивает запахи дыма и гари. Черт, дождь испортит жакет. Как только я собираюсь двинуться с места, чтобы забежать в летний дом, молния в очередной раз освещает двор. И я вижу его. Кайден стоит напротив домика рядом с кустом розовых роз и смотрит на меня. По его лицу стекают капли дождя. Я забываю, что на мне дорогой жакет. Он уже испорчен. Я смотрю только на него. На его лице буря, похожая на ту, которую прямо сейчас обрушивает на нас небо. Мне не хотелось плакать сегодня. Я думала, что оставлю это на другой день. Но сейчас мои слезы смешиваются с дождем. Кайден подходит ко мне. Я начинаю дрожать больше от его присутствия, чем от холода. – Я не хочу говорить тебе просто «пока», – говорит он, и его голос сливается с шумом дождя. – Это чертовски мало после всего, что между нами было. Вместо ответа я приникаю к его губам и слизываю капли дождя. Он обнимает меня и углубляет поцелуй. Мы оба насквозь промокли. Кайден, не отпуская моих губ, подталкивает меня к двери, и мы вместе оказываемся в домике. Теперь гроза буйствует на улице, а наше общее громкое дыхание заглушает ее звуки. Мы быстро освобождаемся от мокрой одежды. Он садится на диван, я устраиваюсь сверху и, притянув его лицо за кожаный шнурок на шее, целую. Хочу запомнить. Он берет мое лицо в руки и смотрит в глаза, когда входит в меня. Я начинаю двигаться на нем. Моему телу очень хорошо. Его губы и толчки дарят мне физическое удовольствие. Но мой разум, мое сердце… им больно. Ускорившись, я чувствую его внутри себя так глубоко. Завтра я сотру его прикосновения. Научусь любить себя. Но я запомню… навсегда запомню. Эпилог Трейси 11 июня, год и месяц спустя – Ты влюбилась, Трейси? – интересуется профессор Кейн, переводя взгляд на меня, затем снова на мою работу. Я пожимаю плечами, тесно сомкнув губы в полуулыбке. – Уже очень давно. Он продолжает изучать мою работу, медленно кивая головой. – Это очень хорошо. Правда, – говорит он. – Если ради этого я так долго добивался от тебя реакции, то это было не зря. – Вы действительно думаете, что это хорошо? – с надеждой уточняю я. Профессор Кейн смотрит на меня, заломив одну бровь. – Я когда-нибудь шутил? Замолкнув, я принимаю его похвалу и расслабляюсь. Во втором семестре я на свою голову и на голову профессора Кейна записалась на его шекспировский курс. Не знаю, в чем причина, но этот курс дался мне с огромным трудом. Я даже не смогла сдать вовремя работу, на которую нам давалась целая куча времени. Теперь я сдаю ее сейчас. – Так мы увидимся в следующем семестре? – интересуется профессор, посмотрев на меня поверх своих очков. Я удивленно таращусь на него. – Вы серьезно? Профессор Кейн складывает бумаги в папку и со вздохом поднимается из-за стола. – Увидимся в сентябре, Трейси. Удачного тебе лета. Улыбаясь, я кричу ему в спину, когда он выходит из аудитории: – И вам, профессор. Теперь я могу по-настоящему расслабиться. Этот год был самым тяжелым в моей жизни. Но я справилась. Выйдя из аудитории, я иду по коридору университета и улыбаюсь. На острове Ванкувер, на котором находится Виктория, на две недели больше солнечных дней, чем в самом Ванкувере и соответственно в Эшборо. И в два раза меньше осадков. Поэтому здесь все всегда находятся на улице. И в кампусе, и в городе. Учебное здание, из которого я выхожу все еще с улыбкой на лице, просто огромное и похоже на старинный замок, покрытый плющом. Его шпили с развивающимися флагами страны и университета уходят высоко в небо. Высокие и величественные сосны окружают кампус. В сороках минутах отсюда находится побережье океана, куда мы часто ездим с друзьями. У меня ушло много времени на то, чтобы хоть немного вбить в свою голову, что конец света не наступил. Что я смогу справиться с разлукой и, хотя бы не забыть, но смириться. Ведь именно на это и был расчет. Понять кто я есть. Одна. Без кого-то. И у меня получилось. Я расправила крылья, начала улыбаться, познакомилась с кучей новых интересных людей и полюбила этот город. В Виктории бессчетное количество музыкантов, артистов и писателей. У меня появились любимые места, куда я прихожу с новыми друзьями послушать чужие стихи и просто отдохнуть. Родители навещают меня примерно раз в месяц, и мы вместе ходим в театры или в кино. Для них этот год тоже не был сладким, но сумели сохранить свой брак, и сейчас между ними совершенно другие отношения. Когда мама узнала, что мы с Кайденом расстались, мне казалось, что она страдала даже больше, чем я. Она думала, что ее работа разрушила мои отношения. Но это совсем не так. Она не знала, какими были наши отношения, не знала, что им не хватало, а что было в переизбытке. Нам нужно было разделиться все равно, несмотря на обстоятельства вокруг. Иногда так происходит. Иногда это необходимо. Мне было больно видеть мой летний домик, когда я приезжала домой на Рождество. Наверное, будет больно и сейчас, ведь с зимы я там не была. Но моя жизнь продолжается, и как бы то ни было, у меня все прекрасно. Огибая невысокую жилую изгородь, внутри которой растут цветы различных сортов, я спешу к общежитию. – Трейси! Обернувшись на свое имя, я вижу приближающегося ко мне Зака Кристи. Мы познакомились несколько месяцев назад на курсе профессора Кейна. Он много раз намекал на свидания и даже открыто об этом говорил, но моему сердцу требовалось больше времени, чтобы восстановиться. – Привет. – Он подбегает ко мне, сжимая в руках мяч для регби. Его светло-каштановые волосы падают на лоб. Он смотрит так пристально, не скрывая чего на самом деле хочет от меня. – Привет, – улыбнувшись, отвечаю я. – Ну как? – Сдала. – Умница. – Зак целует меня в щеку и задерживает губы на моей щеке. – Спасибо, – отвечаю я, немного отступив. Он смотрит на меня тем взглядом, который я ловила на себе от другого человека. Это чувство тепла слишком знакомо. Мне нравится это. Мне нравлюсь я, и я знаю, что видит Зак. Я больше не наношу толстый слой подводки вокруг глаз, а подчеркиваю их цвет более мягкими тонами или обычными стрелками. Мои длинные пепельные волосы, которые я ни за что на свете не перекрашу, собраны в высокий хвост. Изменились только кончики, которые я на пару дюймов выкрасила в черный цвет, чтобы немного поэкспериментировать. На мне короткое серое платье с открытыми плечами и многочисленной шнуровкой на груди и талии. Я стала слышать, когда мне говорят, что я красивая. Слышать других, а не одного. И стала верить им. – Когда ты уезжаешь? – интересуется Зак. – Завтра вечером. Сейчас иду собирать свои вещи. Он вздыхает. – Как жаль. Может, приедешь как-нибудь во время каникул?