Все вышло так, как задумал хитрый Амори. Сибилла полюбила Гвидо и в разгар весны они поженились. Торжество было омрачено ссорой с владетелем Тиверии Раймундом, собиравшемся женить на завидной невесте одного из своих баронов. Но Амори успокоил брата: Раймунд возглавлял враждебную ему партию, поэтому врагов у них не прибавилось. Несколько лет Гвидо прожил в свое удовольствие. Потом здоровье короля Бодуэна резко ухудшилось, и он назначил его регентом. Египетский султан Салах ад-Дин подстерег ослабление власти у христиан и тут же вторгся в Иерусалимское королевство. Гвидо наскоро собрал войско и вышел навстречу мусульманам. Но он замешкался, сражение не состоялось, и сарацины ушли безнаказанными. Недоброжелатели тут же выставили регента перед королем в невыгодном свете, тот изменил свое решение и назначил на его место Раймунда. Совет баронов попытался объявить брак Сибиллы с младшим де Лузиньяном недействительным, но этот натиск удалось отбить. Однако Гвидо почувствовал, как земля закачалась под его ногами. И тут Бодуэн умер, новым королем стал малолетний сын Сибиллы Бодуэн-младший. Через год умер и он. Прелаты и бароны немедленно разделились на две враждебные партии, вступившие в решительную схватку за вожделенную корону. Похороны короля проходили золотой осенью. Жара отступила, рынки и улицы Иерусалима оживились, горожане занялись своими обычными предзимними хлопотами. Гвидо и Сибилла приехали с большим отрядом воинов, незаметно занявших ключевые места города. Прибыла и противная партия во главе с Раймундом. Сторонники де Лузиньяна предложили для начала избрать в качестве королевы Иерусалимской Сибиллу, надеясь тем самым продвинуть на трон и Гвидо. Раймунд хотел предложить свою кандидатуру, но быстро убедился, что его шансы невелики. И тогда он сделал хитрый ход: взял слово и громогласно объявил: – Я со своими сторонниками готов поддержать благородную Сибиллу, если она согласится немедленно расторгнуть брак со своим нынешним мужем! В зале воцарилась тишина. Бароны, затаив дыхание, не сводили глаз с законной наследницы престола в ожидании ее решения. Гвидо похолодел: неожиданный и жестокий удар врага грозил ему полным крушением! Сибилла подумала и сказала: – Я согласна… Но при одном условии: если мне разрешат после коронации самой выбрать нового мужа! Совет единодушно одобрил каприз принцессы. Довольны были все, кроме бледного, как смерть, Гвидо. Он был вычеркнут из числа претендентов, и на него никто не обращал внимания. Патриарх провел торжественную коронацию Сибиллы. После церемонии, в наступившей тишине, она произнесла имя своего избранника, и оно прозвучало как удар грома среди ясного неба: Гвидо де Лузиньян! Гвидо ожил и его захлестнули честолюбивые надежды. Раймунда и его сторонников парализовало от ярости. Такой поворот событий даже не приходил им в голову! У новой королевской четы оставалось только одно препятствие. Сама корона находилась взаперти и достать ее могли только три человека, собравшись одновременно. Свой ключ имели патриарх и магистры обеих рыцарских орденов. Магистр тамплиеров Жерар де Ридфор, будучи сторонником де Лузиньяна, достал свой ключ и положил его на стол. Патриарх подумал и присоединил к нему свой ключ. Магистр иоаннитов Роже де Мулен решил, что дело все-таки не совсем чисто и отказался предоставить свой ключ. Однако разгоряченные бароны окружили его и потребовали присоединиться к большинству. Зная, что люди де Лузиньяна контролируют Иерусалим, он не захотел развязывать бойню, бросил свой ключ под ноги де Ридфору и ушел. Победители перешли в храм Гроба Господня, и патриарх повторно короновал Сибиллу. Гвидо стоял рядом и с восторгом смотрел на жену. Словно во сне, он увидел, как она сняла свою корону и возложила ее на его густые черные волосы. Приятная тяжесть на голове убедила его, что это не сон, а желанная действительность! Раймунд собрал своих сторонников, объявил о непризнании нового короля и возвратился в Тиверию. В ответ на это Гвидо публично пригрозил лишить строптивца его владений. Не на шутку перепуганный Раймунд обратился за поддержкой к Салах ад-Дину. Христианский мир замер в ожидании кровавых событий… Ложный след Свежий ветер надувал паруса, потрепанные снасти натужно скрипели и корабль тяжело переваливался через морские волны. Мелкие брызги воды взлетали в воздух, на мгновение рождая многоцветную радугу. Конрад, маркграф Монферратский, стоял у мачты и с наслаждением вдыхал влажный соленый воздух. Далеко впереди, между лазурным морем и голубым небом показалась темная полоска земли. Где-то там лежал загадочный Константинополь, его новая родина и зыбкое, как волнующееся море, будущее. Плавание было долгим. Выйдя из Генуи, они останавливались во многих италийских портах. Корабль дважды прошел через штормы, когда его бросало из стороны в сторону и он трещал, грозя рассыпаться на куски. Многие пассажиры страдали от жестокой морской болезни, плакали, стонали и молились о своем спасении. Конрад не испытывал страха перед водной стихией, легко переносил качку и теперь с улыбкой вспоминал пережитые приключения. Ясным солнечным днем корабль бросил якорь в заливе Золотой Рог и гостя с почетом встретили посланцы императора. Во дворце его принял Исаак Ангел, который продолжил политику василевсов на установление родственных связей с влиятельными маркграфами Монферратскими. В прошлом году он предложил Конраду жениться на своей сестре Феодоре и теперь, с приездом жениха, готовился сыграть долгожданную свадьбу. Император сошел с трона, подошел к гостю, по-дружески взял его под руку и отвел в сторону: – Рад твоему прибытию. Благополучен ли был путь? – Лучшего нельзя и пожелать. Исааку надо было разрешить один щекотливый вопрос, и он начал издалека: – У нас хорошо помнят твои блестящие победы в Швабии, позволившие пресечь наскоки германцев на империю. Думаю, твой воинский талант найдет здесь скорое применение, – он понизил голос. – Я был дружен с твоим покойным братом Рено, когда он находился здесь. Андроник, беззаконный похититель трона, отравил его вместе с женой, Марией Порфирородной. Злодей убил много достойных людей, и я сам выжил лишь чудом. К счастью, Господь его наказал, и он принял ту смерть, какую заслужил. Твой брат отомщен и ничто не мешает утверждению между нами полного доверия. Расчувствовавшийся гость в знак согласия протянул к Исааку руки, и они обнялись. Конрад знал о недавней женитьбе василевса на юной дочери венгерского короля Белы Маргарите. И он позволил себе краткое пожелание: – Я слышал о твоем выборе супруги. Желаю тебе многих семейных радостей! – Благодарю за добрые слова. Могу порадовать и тебя: у нас все готово для твоей свадьбы. Конрад, не привыкший напрасно терять время, выразил желание провести брачные торжества немедля и вскоре получил прекрасную жену и прилагавшийся к ней титул кесаря империи54. Однако не успел он насладиться семейным покоем, как империю потрясло неожиданное происшествие. Лучший полководец Врана, командовавший войсками в провинции Мизия, поднял мятеж. Под радостные крики воинов он надел пурпурные сандалии, возложил на свою голову золотой венец и двинулся на столицу. Исаак впал в отчаяние. Не предпринимая ничего для подавления мятежа, он собрал вокруг себя множество монахов и стал молиться с ними за укрощение бунта и сохранение своей власти. Кесарь сохранил присутствие духа и потребовал от императора найти деньги для набора опытных пехотинцев и тяжеловооруженных всадников. Исаак вышел из оцепенения, сделал нужные распоряжения и в течение нескольких дней боеспособное войско было собрано. Конрад взял на себя командование главным отрядом, вышел из города и напал на мятежников. По его сигналу тяжелая конница выставила перед собой стальную щетину копий и понеслась на противника. За ней размеренным шагом двинулась пехота, выстроенная в плотную шеренгу. Кесарь бросился в битву с одним мечом, без лат, щита и шлема. Центр войска Враны дрогнул и обратился в бегство. Разгром мятежников был полным и сопровождался безудержным кровопролитием. Сам бунтовщик не поддался панике и встретил Конрада копьем, нацеленным в его незащищенную голову, но тот вырвал древко из его рук и ударом в лицо сбил с коня. Окровавленный Врана с трудом поднялся с земли и склонил голову: – Ты победил… Прошу пощады… Сердце кесаря не дрогнуло: – Тебя ожидает только одна неприятность: потеря того, на что ты самозвано возложил императорский венец! И это будет милостью, так как будет исполнено быстро… В тот же миг сверкнул клинок, и голова бывшего лучшего полководца скатилась с плеч. По случаю большой победы Исаак предстал перед народом в качестве триумфатора. Каждый мог полюбоваться ликующим победителем! Голова и одна нога Враны были насажены на копья и торжествующий народ носил их по площадям и улицам Константинополя. На другой день Исаак устроил во дворце грандиозное пиршество. Когда все насытились, а хмель усыпил разум и пробудил низменные инстинкты, император велел подать «десерт». Слуги внесли на серебряном подносе голову Враны. Его глаза были закрыты, а рот оскален. Гости вскочили с мест, сбросили трофей на пол и стали перебрасывать его друг другу. Особенно усердствовали те, кто до колик в животе боялись Врану при его жизни. Натешившись, Исаак приказал передать голову мятежника его жене и спросить ее: поняла ли она, чья эта голова? Ответ, впрочем, был предсказуем: «Да, узнала, и оплакиваю свое горе…» И тут пришло известие о большом восстании местных племен в Мизии. Исаак выступил в поход и повелел кесарю следовать за ним… Над величественным Константинополем взошли сияющие звезды. Конрад вышел из дворца и прошелся по саду. Раздражение тяжело ворочалось в его сердце и не давало сосредоточиться на приказе императора. Он приблизился к лавру, росшему у стены, и вдохнул исходивший от него тонкий пряный аромат. Снаружи, с той стороны ограды, где проходила оживленная дорога, послышался чей-то неторопливый говор. Похоже, там расположилась на отдых небольшая компания бродячих мудрецов. Их обычным занятием было соревнование в чтении стихов. Старческий голос размеренно произнес: Если б я властелином судьбы своей стал - Я бы всю ее заново перелистал И, безжалостно вычеркнув скорбные строки, Головою от радости небо достал!55 Конрад прикрыл глаза и задумался. Своими решительными действиями он не раз спасал Исаака. И что он получил за свое честное служение? Титул кесаря, почетные сандалии, да одежды. А где же легендарная щедрость ромейских василевсов, осыпавших удачливых полководцев золотом и серебром?! Более того, ему грозит месть со стороны влиятельных родственников и тайных сторонников убитого им Враны. Он вспомнил младшего брата, когда-то отравленного здесь вместе с женой, и его настроение окончательно испортилось. Он сорвал листик лавра и растер его между пальцами. Острый запах взбодрил его, раздражение исчезло и в голове прояснилось… Как он мог забыть о своем христианском долге?! Еще на родине, в Монферрате, он принял крест, поклявшись отправиться на освобождение Святой земли от сарацин. Старший брат Гийом уже успел прославиться в Палестине своими подвигами и получил почетное прозвище «Длинный меч». Он женился на сестре Иерусалимского короля Сибилле и должен был стать следующим королем, но внезапно скончался. Его сын, родившийся уже после его смерти, был коронован, но быстро умер. Сибилла вышла замуж за некоего Гвидо де Лузиньяна и принесла ему королевский венец!.. На Святой земле вершатся великие дела, судьба возносит смелых на немыслимую высоту. Там даже у мелких птичек вырастают орлиные крылья! А он, полный сил и благородных устремлений, угодил в пучину византийских интриг, которые рано или поздно сведут его в могилу! Прекрасная Феодора сбила его с правильного пути. Он вспомнил старое изречение: «Красота постигается простым созерцанием, а истина – глубоким размышлением». И мысль, ослепительная, как молния, высветила будущее и заставила его сердце биться сильнее. Он развернулся и быстрым шагом направился во дворец. Там он созвал слуг и приказал собираться в дорогу. Ранним утром пышная кавалькада пронеслась по городу и остановилась в порту. Погрузка на заранее нанятый корабль прошла без задержки, и розовые лучи оторвавшегося от горизонта солнца осветили генуэзское торговое судно, взявшее курс на юг, в Палестину. Конрад стоял на подрагивающей палубе, всматривался в светлеющий горизонт, и его душа ликовала: он запряг свою судьбу в огненную колесницу честолюбивых желаний и мчался навстречу великой славе! Вспышка ненависти Отряд рыцарей короткой рысью приближался к источнику воды. Впереди уже можно было различить полоску зелени с редкими пальмами. Всадники не спешили, так как до Тиверии, цели их поездки, было недалеко, и с учетом недолгого отдыха у источника, они рассчитывали оказаться там засветло. Магистр ордена тамплиеров Жерар де Ридфор пребывал в дурном расположении духа: он был против поездки, и лишь настоятельные просьбы патриарха и короля Иерусалимского вынудили его отправиться в путь. Ехавший рядом с ним магистр ордена иоаннитов Роже де Мулен использовал все свое красноречие, чтобы успокоить де Ридфора и подготовить его к переговорам со своенравным князем Тиверии Раймундом: – Христианский мир Палестины раскололся из-за раздора между королем де Лузиньяном и Раймундом. От этого выиграл только султан Салах ад-Дин. Он объединил мусульман и уже несколько месяцев собирает войско, готовя большую войну! Нам тоже надо объединиться! А для этого нужно отбросить обиды и помириться с Раймундом. Де Ридфор с раздражением ответил: – Кто же не знает о дружбе этого «христианина» с Салах ад-Дином?! При случае он ударит нам в спину! Де Мулен поморщился: – У нас и без Раймунда много врагов. Если мы проявим к нему уважение, он с радостью встанет в общий строй! Де Ридфор замолчал, но по брезгливому выражению его лица было видно, что он не разделял миролюбивых настроений своего собеседника. К ним подскакал молодой рыцарь Жак де Майи. На его лице отразилась тревога. Вглядываясь вперед, он вскричал: – Там сарацины! Действительно, среди зелени просматривалась большая масса чужой конницы.