– Под предлогом коронавируса не разрешают массовые мероприятия, – толкает меня в плечо кто-то ещё. – Не было бы коронавируса, власти придумали бы что-то другое, – объясняют. Мы идём в группе. Жду, что появится в воздухе видимое только мне лицо профессора Гольца со своей придурью, но тот не появляется. Хотя вряд ли ему нравится то, в чём я участвую. – Отойдём на минутку, – слышу слова Померанца, и он уводит меня из толпы. – Так хорошо или плохо в будущем? – спрашивает меня Померанец. – По некоторым твоим намёкам я понял, что будущее отнюдь не безоблачно… Что там чуть ли не диктатура… И смысла бороться никакого нет… Я в ответ молчу. – И в то же время моим единомышленникам ты говоришь, что в будущем всё хорошо, свободная страна, демократия, люди живут зажиточно и свободно, – продолжает Померанец. – А? – В будущем всё хорошо. Ты прав, – отвечаю. – То, что я нёс, это специально. – Чтобы меня проверить? Не скрытый ли я держиморда и тоталитарист? Ну, ты молодец! – хлопает меня по плечу Эдуард. – А то я думал, не поступить ли нечестно, потому что всё равно смысла бороться никакого нет. У меня жена смертельно больна. Если ты знаешь. Мы глядим на зеркальную витрину, и я не могу отделаться от впечатления, что с той стороны на меня, невидимый за отражающей поверхностью, тоже кто-то глядит, и, похоже, это я сам, только в костюме сотрудника ОМОНа или типа того. – Как думаешь, на нас никто не смотрит? – спрашиваю. – А какая разница, – пожимает плечами Эдуард Померанец. – На самом деле, у меня в голове чип. И я по сути зомби. – Не может быть! – смотрит во все глаза Померанец. – Может быть, может. Да так и есть. Мной пытаются руководить. Кибер-руководство. – Кибер-руководство? Я что-то такое слышал! Я должен тебе помочь! – восклицает друг-родственник. – Если бы это было возможно, – тяну я. – Давай сменим тему. Очень интересно, что мы с тобой оказались родственниками, – проговариваю. – И ты так же, как я, пожимаешь плечами. На этот раз молчит мой собеседник, а я говорю: – Может, потому, что ты не желаешь мне зла, у меня так всё и срабатывает. Все эти чудеса. Это действительно it is a miracle, однажды я слышал песню из вашего времени. Эдуард Померанец в ответ пожимает плечами. – Хотя мне и кажется, что остановить войну власти против народа невозможно, и народ всё равно проиграет, – говорю, но он, похоже, меня не совсем понимает. – Война власти против народа? Точно! Это то, что у нас сейчас происходит! Молодцы, что вы там, в будущем, со временем всё-таки смогли победить эту несправедливость и добиться демократии! Отворачиваюсь. И усмехаюсь. Похоже, Эдуард сам лжёт себе. И не хочет слышать. Деструктивность пытается взять верх Эдуард Померанец возвращается откуда-то домой. – Откуда? Почему такой грустный? – Жена умирает, – пожимает плечами Эдуард. – Может, не всё так плохо? – настораживаюсь и вспоминаю цель своего задания. Какими бы профессор Гольц и вся привластная шайка-лейка, оставленные мной в собственном времени, ни были, но я им что-такое обещал. И я хотел спасти собственную дочь, о которой почти забыл. А для этого супруга Эдуарда должна умереть. – Ты по сути прав. Народ проигрывает. У нас страна гибнет. Но она ещё может стать свободной. А может и не стать, – рассеянно отвечает Померанец, словно бы отвечая на свои мысли. А потом говорит: – Всё очень плохо, – говорит Померанец. – Жена уже лишилась половины лёгких. Еле дышит. Аппарат ИВЛ не помогает. Ох уж эти отечественные аппараты ИВЛ. – А у неё отечественный? – Сейчас уже нет. Добился. Вообще, меня к ней, заразной, пускают только по очень большому блату. Я же учёный. – Если бы я мог излечить её, я бы излечил. Но всех моих экстрасенсорных способностей не хватает. Я уже пытался, – говорю и вру. Точнее, пытался, но ничего. Или потому, что желал выздоровления недостаточно горячо. – Ладно! У меня есть собственный план! А пока – не будем о грустном, – перебивает мои мысли Померанец. – Пока ехал домой, смотрел Youtube. Смотри! –Неизвестный экстрасенс, о котором его соратники говорят, что он – посланец из будущего, освободил из автозака незаконно задержанных нынешней незаконной властью, – вещает видеоблоггер под ником Камикадзе. Идут снятые на мобильные телефоны кадры, как я прохожу через оцепление и убеждаю омоновцев отпустить пикетчиков. – Власть, конечно, молчит. Официальные СМИ тоже как воды в рот набрали, – продолжает бойко рассказывать голос за кадром, пока освобожденные с довольными лицами возбужденно говорят: «Так победим! Мы скоро найдём иглу бессмертия Кащева царства и переломим её!» – О чём это он? – спрашиваю у Померанца. – Хотел тебя спросить ещё на митинге, что за игла? – Никто не знает, что это за игла, – отвечает он. – Но по совету наших пиарщиков мы активно употребляем термин в нашей коммуникации. По математической теории вероятности, переломить хребет режиму может самая малейшая мелочь. Боже! Вот только бы знать, что это за пустяк! – Типа, чтобы каждый пытался стать лучше, чем он сейчас есть, – отвечаю. – Любая вера об этом, – и не говорю, что всё это лишь пережитки старины и глупости, как было написано в школьных учебниках. – Наверное, как-то так, – пожимает в ответ плечами Померанец. – А, может, есть и какое-то особое средство, чтобы правитель ушёл в оставку. Он ведь сказочный. – У вас, типа, сказочная страна? Померанец в ответ пожимает плечами: – Он сказочный мозгодрот, – а после молчания отвечает: – Ты удивишься, но у меня есть телевизор. Давай посмотрим официльные СМИ, – он сдёргивает покрывало с экрана и щёлкает включателем. По телевизору идёт повтор вчерашнего вечернего политического шоу. Ведущий и участники орут друг на друга, и сразу видно, кто не в фаворе: их постоянно перебивают и не дают довести мысль до конца. – Смотри-ка, что там ещё, – обращает моё внимание Померанец. По нижней части экрана медленно движется строка: «Участника инцидента при несанкционированном пикете просьба отозваться. Тот, кто воздействовал на полицейских и гвардейцев. Видеотелефон такой-то». – Похоже, это тебя! Может, позвоним? – спрашивает Померанец. – А тебя не разоблачат? Ты не пострадаешь? – Да какой там, – отвечает он. – В экране я светиться не буду, да и что касается пострадать, я решил смотать из этой страны хотя бы на время. Вместе с женой. Украсть кое-что у ненавидимого мной государства, – и смотать. Хочу спасти супругу. Всё-таки смотать. Всё же профессор Гольц прав. Все эти типа протестующие так же беспринципны, как и мы там, в 22 веке. Думают только о себе. Или о своих женах. Но отвечаю: – Ладно, давай позвоним, – говорю. А про себя пережёвываю только что услышанное. Да, всё подтверждается. Померанец хочет забить и на собственную страну, и на демократию, и на свободу, и на изобретение действенного средства против ковида. Своя рубашка ближе к телу, а что. Мы там, в будущем, правы, каждый сам за себя и только Властитель поверх всех. Померанец химичит, включает компьютер, открывает бразуер Тор. После сложной системы прокси набирает в скайпе через браузер номер телефона означенного по телевизору контакта. – Я буду стоять за экраном. Пообщайся. Это такая клоунада. Нас она должна развлечь, – говорит Эдуард. Чисто для прикола одеваю на лицо чёрную маску коронавируса с перечеркнутой буквой О с двумя точками наверху. А потом, передумав, снимаю и надеваю другую с надписью: «Уходи!» Гудки идут. Звонок длится. На экране вертятся пространственные абстрактные картинки. Появляется молодой человек: – Кто вы? – Тот, для кого по телевизору давали рекламу. Это я освободил пикетчиков. – Сейчас с вами будут говорить, – отвечает он и исчезает. – Здравствуйте! Я очень рада, что вы здесь! – вначале раздаётся голос, а потом возникает лицо улыбчивой дамы за сорок. Выглядит, как ведьма. Но не важно. У них в их прошлом так выглядеть, похоже, нормально. Гримасничает экзальтированно. Похоже, её именно так учили общаться с заговорщиками. – Вы просили позвонить, – нейтрально отвечаю. – Именно так, – говорит она. – Вы кто? – Тот, кто освободил борцов за свободу. – Мы с вами не будем согласны в определениях, но это неважно! Ведь мы, вы и я, хотим только добра! Правда? – Ну да, – отвечаю. – Расскажите немного о себе. – Рассказывать ничего не собираюсь. А вы о себе расскажете?