Тим схватил меня за руку, и мы пошли в прихожую одеваться. Лика вышла к нам, стояла, скрестив руки на груди. Тим подал мне плащ, сам натянул худи и куртку, и снова взял меня за руку. Мы попрощались с Ликой, а она вдруг мягко улыбнулась, глядя на нас: — Вы только берегите друг друга. Любовь — такая хрупкая штука. Лика явно что-то замечала. Но мы ушли недалеко, Тим потащил меня на крышу. Погода сегодня была шикарная: ясное небо, солнце уже по-летнему припекало. Мы сели вдвоём на один из стульев, Тим просто усадил меня на колени и, ничего не говоря, начал целовать. И снова лавина из чувств и эмоций захлестнула меня, понесла в бездну безумного счастья. Когда мы, наконец, оторвались друг от друга, губы снова пульсировали, улыбку невозможно было стереть с лица, а в груди было так горячо, словно там зажглось солнце. — Где же мой любимый шарф? — заинтересовался Тим. — Тепло стало, он мне больше не нужен! Присмотревшись, я заметила у Тима справа на шее след от поцелуев, провела по нему пальцем: — Я, похоже, тебе отомстила за свою шею, — и отвернула ворот водолазки. — Прости, я больше так не буду, — он погладил мою шею и виновато поджал губы. — У меня просто кожа тонкая, даже от лёгких прикосновений вечно появляются синяки. Тиму на телефон пришло оповещение. — Паштет скоро придёт, — прочитал он. — Давай его попросим чего-нибудь купить, чего ты хочешь? Кого я больше всего хотела, и так был со мной рядом, остальное всё было неважно. — Ничего не хочу. Тим набирал Паше, наверное, целый список продуктов. Я опустила руки в карманы и нащупала шарики, достала и показала Тиму: — Ты, случайно, не знаешь, что это может быть? Тим взял в руки красный, долго вглядывался во внутренние искры: — Понятия не имею, — он подбрасывал его вверх и ловил одной рукой. — Вроде и не стекло, слишком тяжёлый, и внутри какие-то искорки. И в очередной раз, когда Тим подбросил шарик, начал его ловить, но тот выскользнул из руки, и чтобы шарик не упал на крышу, Тим невольно придавил его к груди. Шар вспыхнул, обдал Тима красным свечением и исчез, а меня словно отбросило в сторону. Я так перепугалась, резко встала и смотрела на Тима. Его передёрнуло, словно от холода, он потёр место, где вспыхнул шарик и нахмурился. — Это что за фигня?! — Тим встал, расправил плечи, размял шею. — Но я как будто чувствую себя сильнее. Что это? Тим подошёл ко мне, взял за талию и с такой лёгкостью поднял от крыши, что даже у него на лице отразилось изумление. Поставил меня, улыбнулся, снова подвигал шеей. А я так и стояла, вытаращившись на него. — Я не знаю, что это, как это работает, но мне нравится! С такой силой я любые соревнования выиграю! — Тим, я, правда, не знаю, что это за шары! Он же будто взорвался, растворился и впитался в тебя?! Что ты чувствуешь? Может, есть возможность его из тебя достать? — Не хочу я ничего доставать, я прям чувствую мощь! — Тим сжал и разжал руки в кулаки. А потом наклонился и встал на руки, будто оттолкнулся руками, сгруппировался и сделал сальто назад. — Крутяк! Я никогда в жизни не чувствовал столько энергии и силы. Где ты взяла эту штуку? А есть ещё? — Ещё зелёный, но я его тебе не отдам, — я попятилась. Тим меня пугал. — Нужно придумать, как вытащить это из тебя. — Не надо из меня ничего вытаскивать. Для соревнований эта штука мастхэв! — Тим, но это же не ты! — я подошла и вглядывалась в глаза Тима, может, мне казалось, а, может, там действительно загорелись маленькие красные искорки, и это мне очень не нравилось. — Никто не знает, как эта штука на тебя подействует, и сколько будет работать. — Это тот же я! — Тим улыбнулся, присел и обхватил меня под коленями, поднял высоко и начал кружить. — Только очень сильный я! Когда опустил меня, крепко обнял и поцеловал. Меня пугали эти метаморфозы, я всё думала, что нужно рассказать Тиму, откуда взялись эти шарики. Но когда он меня поцеловал, вновь забыла обо всём. 32.2 — Вы вообще отлипаете друг от друга хоть иногда?! — вырвал нас из объятий голос Паши. Тим оторвался от меня и ухмыльнулся. Подошёл к Паше, и они крепко пожали руки, и ударились плечами. — Тётка эта лютая! — Паша бросил на стол пакет с покупками и рабочую тетрадь по подготовке к ЕГЭ по русскому. — Она меня избила сегодня, прикинь? — Тебя?! — рассмеялся Тим. — Да, стала позади меня, диктует предложение и дубасит за каждую ошибку. Я себя дрессированным хомячком почувствовал. Сначала такая: «Вы ошиблись, Павел! Исправьте ошибку», а потом тупо лупила книгой по башке! Я теперь весь в синяках буду. Тим хохотал: — Это она в тебя знания так вбивала. — Ага, последние мозги отбила. — Паштет, смотри, что покажу! — Тим сдвинул на столе пакет и тетрадь в сторону и поставил руку как для армрестлинга. — Давай! — И что?! — Паша расположился напротив, и стоило им сцепить ладони, как Тим с лёгкостью завалил Пашину руку. — Не понял. Давай ещё раз. Но Тим и во второй, и в третий раз укладывал Пашину руку на стол. — Видал?! Смотри! — и Тим разогнался, оттолкнулся, и прокрутившись три раза в воздухе, приземлился, потом ещё раз и ещё, прыгал, делал сальто и приземлялся. — Эй, кузнечик! С крыши там не улети! — заорал ему Паша, но Тим уже притормозил и бежал к нам. Паша нахмурено посмотрел на меня. — Тим чем-то закинулся? Я не знала, как ответить на этот вопрос — закинулся шаром неизвестного происхождения. Развела руки и поджала губы. Паша нахмурился ещё сильнее. К нам как раз подлетел Тим, и Паша стал к нему вплотную, всматривался в глаза: — Тимох, ты под какими веществами?! — Очень неплохими, — ухмыльнулся тот. — Давай я тебя поподкидываю вверх?! — Ты меня подкидывать собрался?! Я тебя на почти на двадцать килограммов тяжелее. Тимох, правда, что ты принял?! — Это у Яны нужно спросить, — Тим широко улыбался. И снова разогнавшись, зацепился за чердачный домик, забрался на него и с криком: «Я супермен!» через боковое сальто приземлился на крышу. — Паштет, давай что-нибудь поснимаем, пока из меня энергия прёт! — Если ты супермен, надевай трусы поверх штанов и полетели! Во-первых, надо похавать, а во-вторых, вы должны мне сказать, чем таким забористым закинулся Тимоха! Паша уселся за стол и вытащил из пакета шаурму. Тим вытащил из пакета и протянул мне коробку с голубикой: — Ян, это тебе. Синее! — Ты меня теперь только синими продуктами будешь кормить? — усмехнулась я. Села за стол и открыла коробку. — Пока не посинею? Тим взял себе горсть и начал подбрасывать вверх, бегать и ловить ягоды ртом. Паша сидел со мной за столом, жевал шаурму и наблюдал за Тимом: — Он вообще не в адеквате, Тимоха даже накуренный себя так не ведёт, — Паша был серьёзен и с любопытством следил за другом. К нам снова подбежал Тим: — Паш, ну давай уже снимем что-нибудь? — Сейчас я поем, мы спустимся на землю и тогда наснимаем. Тимох, ты мне ничего не хочешь рассказать? Тим приподнял меня со стула, сел сам и усадил меня на колени, с такой лёгкостью, будто я была пустой картонной коробкой. Крепко обнял меня и положил подбородок мне на плечо. А я кормила его ягодами. — Короче, у Яны был какой-то красный шар. Размером с вот эту голубику. Я его подкинул, и чуть не уронил, поймал у груди, и он вспыхнул красным, ударил меня током и исчез, и я стал суперсильным. — И неадекватным! — дополнил Паша и посмотрел на меня. — Что за шар? Я достала из кармана зелёный: — Только ты его не бросай, это последний. Паша посмотрел, покрутил в руке, вернул: — Фигня какая-то. И откуда они у тебя? Когда я вкратце пересказала историю этого странного артефакта, про Артёма, его маму и экспедицию в древние пещеры, Пашины брови уползли высоко на лоб. — Инструкции, я так понимаю, к ним не прилагалось? Может в этот шар какая-нибудь древняя цивилизация и правда заложила суперсилу? Тогда почему они вымерли, если были такие суперсильные? А что, если это их и убило? — прищурился Паша. — Тимох, ты поаккуратнее с этой фигнёй.