— Просто ты сам поставил его между нами и придумал, что у меня с ним что-то есть! Тим, как мне тебе доказать-то?! — И я принялась оправдываться: — Да, он в школе постоянно пристаёт, сначала руки распускал, хватал, сейчас просто подходит на переменах, но не трогает. Мы не танцевали с ним на дискотеке, я пришла за Ингой. С Ильёй просто поговорили, тогда он и предложил якобы забыть прошлую дискотеку и начать с чистого листа, пообещал больше меня не трогать. Танцевала я с Петренко, признаю́, но боялась, что они подерутся. А когда ты не пришёл в школу, я переживала, что тебя отчислят, поэтому и решила поговорить с Ильёй. Тим сжал губы, прищурился: — Ты всё-таки с ним говорила о моём отчислении, так?! — Да, но я боялась… — Я тебя просил об этом?! — резко перебил меня Тим. — Зачем? Ты думала, Илья по доброте душевной бросится мне помогать, после того как я ему врезал?! Мои оправдания выглядели жалкими, да и я сейчас выглядела жалко, чувствовала себя загнанной в угол. А ещё меня цепляли обвинения Тима и то, как грубо он говорил. — Тим, ты вообще молчал! Я с ума сходила от неизвестности. Мне хотелось хоть что-то сделать, чтобы тебя не выгнали. — Попросить о помощи Илюху — отличный варик! — криво хмыкнул он. — А варик переспать с ним тоже рассматривала?! — Конечно, блин, рассматривала! Мечтаю просто! Ты ещё и чат общий почитай! Там обо мне и не такое пишут, всё чистейшая правда! Я отвернулась, потому что глаза начало щипать, в горле стоял ком. Нужно было уйти, не хотела я больше видеть Тима. Если он такого мнения обо мне, то о чём можно с ним разговаривать? Но его фраза прозвучала очень больно, ещё чуть-чуть — и я бы разревелась. Я растерянно смотрела по сторонам, ища указатели, где здесь кассы и расписание, нужно было вернуться домой. Физики-то уже давно ушли. Это мы стояли на платформе и ругались. Но стоило мне двинуться к вокзалу, Тим схватил меня за руку: — Ян, прости! Я остановилась, но смотреть на него не хотела, опустила голову и разглядывала плитку и свои кроссовки. Он крепко прижал меня к себе одной рукой, заговорил тихо на ухо: — Прости меня, хрень сморозил. Как представлю, что ты с Илюхой, у меня башню сносит. И я уткнулась ему в ключицу, вдыхая привычный аромат, по которому так соскучилась. Молчала, а Тим, видимо, ждал ответа, тоже вдруг начал оправдываться: — Я всё понимаю, но, блин, Илья — это последний человек, к которому нужно идти за помощью. Не впрягайся больше за меня, ок? Я сам всё разрулю. — Как бы ты разрулил, если в больнице лежал?! — я чуть отпрянула, чтобы заглянуть в лицо Тиму. — А к тому моменту, как вышел, уже бы отчислили! — Даже если бы отчислили, пофиг. Невелика потеря, я никогда особо не любил нашу гимназию, слишком много пафоса из ничего. — И на меня тоже пофиг? — меня почему-то это так задело. — Оставил бы на растерзание Ковалёву? Сам говоришь, что бесит, когда Илья ко мне пристаёт, а собрался из школы свалить! Если тебе пофиг, то мне нет! Так что считай, что я впряглась не для тебя, а для себя! И Тим вдруг улыбнулся, глядя на моё негодование. Умилительно поджал губы и смотрел как на маленькую капризную девочку. И из-за этого взгляда я лишь ещё сильнее нахмурилась. Тим наклонился к моему лицу, коснувшись своим лбом моего, и тихо с улыбкой проговорил: — Никогда! Мне никогда не будет пофиг на тебя! — Незаметно, — буркнула я. — Мог бы и ответить мне. Когда не пофиг, не говорят «не нужна» и не гонят от себя. — Прости за это, — Тим перестал улыбаться. — Если я монстр в твоих глазах, то зачем тебе я? И правда, думал, что будет лучше, если ты не увидишь меня таким. — Лучше от этого будет только Ковалёву, — сжала я губы. — Он, похоже, только этого и добивается, чтобы мы поссорились. — Прости, я тупанул, — снова сделал виноватое лицо Тим, а потом усмехнулся. — Давай больше не будем ссориться хотя бы назло Илье! Пошли уже гулять! Глава 44. У Лики Мы нагулялись так, что к вечеру у меня ноги гудели словно высоковольтные провода. Зато Тим заметно повеселел. Пачка из оранжевых эмэндэмс произвела на него впечатление. Когда открыл, долго смеялся. А, после того как мы их слопали, ещё долго улыбался. Его улыбка, которую я так любила, вернулась ценой пачки оранжевых эмэндэмсок. И если поначалу Тим напрягался, если я хотела помочь сделать что-то, с чем одной рукой управиться проблематично, то потом сдался и позволил себе помогать. Тим ещё повредил правую руку, ведущую, ему и есть было неудобно, и писать, и даже телефоном пользоваться. И если ему писал Паша, то Тим отвечал голосовыми. Когда мы гуляли по парку и проходили мимо спортивных комплексов, где занимались люди, Тим чуть притормаживал и проницательно, с какой-то тоской вглядывался в их движения, тяжело вздыхал и двигался дальше. Я невзначай завела разговор о травме, Тим тут же перевёл тему. А мне нужно было докопаться до причины его тоски, хотелось помочь. — Ты опять не ответил. — А что отвечать?! Порвал связку, зашили, теперь вот в ортезе нужно месяц тусить, пока заживёт, потом ещё восстановление неизвестно сколько, и никто не даст гарантий, что вернётся прежняя мобильность. — Ты так грустишь из-за травмы или из-за того, что не ходишь на тренировки, или потому, что пропустишь соревнования? — Из-за всего сразу, это уже как зависимость, — Тим со злостью пнул камень, вздохнул, но потом посмотрел на меня. — Хочешь мороженое? Или шоколад? Чай? Пошли похаваем! И не дав мне возможности ответить, потащил в ближайшую кафешку. Тим взял и себе, и мне блинчики с мороженым, и мы сели у окошка, уплетали их. Тим глянул на время в телефоне: — Нам нужно будет ещё за моими вещами заскочить к Лике перед отъездом. Когда допила чай, меня так разморило, что никуда идти не хотелось. Ноги ныли. — Как же ты теперь будешь в школу ездить? Не надумал вернуться домой? Тим опять сжал губы, напрягся: — Разберусь, но домой не вернусь. — А если отец извинится?! И Тим захохотал, искренне и громко. — Ты ещё скажи, гордиться начнёт, — просмеявшись, ядовито добавил он. — Но он же пришёл в школу, когда тебя собирались отчислить, всё разрулил. Тим, ему не всё равно. Скулы Тима напряглись: — Ага, пошёл, чтобы потом лишний раз ткнуть мордой в то, какое я говно! Ты просто его не знаешь! Я вздохнула и корила себя. У Тима две больные темы: отец и Ковалёв. И если я не хочу портить ему настроение, то лучше их не касаться, он даже про спорт хоть и говорил с тоской, но так не напрягался. К Лике мы добрались только в семь вечера, её ещё не было дома, но Тим сказал, что она уже подъезжает. Мы собирались успеть на вечернюю электричку, которая отходила в восемь. У Лики была однокомнатная студия, зонированная на две комнаты: спальню и кухню-гостиную. Тим явно обитал в гостиной на диване, его вещи валялись на полу, постель смятая и неубранная, видимо, он всё побросал и убежал встречать меня. — Я сегодня проспал, — признался он, поднимая с пола свои вещи. — Но не опоздал к тебе. Ян, а может, останешься? Лика точно против не будет. — Зато мои родители будут против, да и я не планировала, — растерялась я. Хоть и чувствовала такую усталость, что боялась, если приму горизонтальное положение, уже не поднимусь. Да и за целый день так привязалась к Тиму, что расставаться совершенно не хотелось. Заметила, что чем больше мы проводим времени вместе, тем сложнее потом проститься, а сегодня мы почти целый день бродили рука об руку. — Вообще никак не отпустят? — Ладно, я попробую, — я нервничала. Боялась, что ночёвка с Тимом может перерасти в нечто большее. Хоть мама сначала и восприняла мои заявления в штыки, но потом я искренне начала ныть, что устала и подумать боюсь о том, как долго придётся тащиться на электричке. Это, конечно, был запрещённый приём, мама терпеть не могла моё нытьё, зато в итоге сдалась, но мне и вправду так не хотелось возвращаться домой. Тим ещё больше повеселел от этой новости, принялся обшаривать холодильник, вытаскивая кучу снеди на стол. Я ему помогала делать бутерброды. Он поставил чайник и достал кружки. Иногда мне казалось, что он вообще никогда не бывает сыт, и в эти голодные минуты он казался почему-то очень милым. Тим не понял, отчего я улыбаюсь, но тоже улыбнулся мне и весело заговорил: — Пока мы тут в Мск, думаю, стоит сходить на квест какой-нибудь. Четвёртого только выцепить бы. Я, ты, Лика. — Ингу можно, — подёрнула я плечом. — О, точняк! Они и завтра здесь будут? А если Инга здесь, то можно и днём сгонять, если Паштет примчит. Он вечерами не может. А Лика, наоборот, только после работы. Пойдём? — Я ни разу не была в квеструме. — Тебе понравится! — усмехнулся он и потянулся к телефону. — Напиши пока Инге, я спрошу у Паштета, и выберем локацию. Инга мне прислала селфи с мертвецки-бледным Степашкой, они были в парке Горького, и она затащила бедного Лёшу на американские горки. Идею про квест восприняла на ура. — Паштет тоже примчит, — обрадовался Тим. — В какую тематику тебе хочется поиграть? — Киберпанк, будущее. Есть что-нибудь по Филипу Дику или по Ричарду Моргану? Тим задумался, левой рукой ему явно было неудобно искать. Я уселась с ним рядом и набирала: — О, смотри, по «Видоизменённому углероду» есть, да и по «Бегущему по лезвию». Пошли на вот этот, вот на час дня есть время свободное. Мы забронировали время. Тим меня удивил тем, что не смотрел «Бегущего по лезвию», не слышал про Филипа Дика. А ведь это был один из моих любимых писателей.