Заплетая косу, она снова обернулась с улыбкой: – Я столько раз слышала, как Мойзес рассуждал о ценности осознанного выбора… Но, мне кажется, люди недооценивают, какое огромное влияние на реальность оказывают наши спонтанные поступки. Глядя на ее ловкие пальцы, перебирающие каштановые пряди, магистр снова потерял нить беседы. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль попросить Эстер, чтобы она позаботилась о маленькой Линарес в его отсутствие. Иначе «донья Кобра», пожалуй, сживет девчонку со свету. Из-за поверхностных понятий о трудовой дисциплине Гонсалес всегда плохо ладил с деканом, и, похоже, та решила распространить свою неприязнь к нему на его новенькую лаборантку. Однако свои собственные дела все же занимали его больше, чем чужие, и вслух он проговорил: – Я скучал по тебе… И мне завтра опять придется уехать. Закрыв глаза, он услышал шорох шелковой ткани и ощутил прохладный цветочный аромат, когда пальцы Эстер коснулись его щеки. Теперь они с ней были в одинаковом положении. Ночью, в полной темноте их миры не так сильно отличались друг от друга. Вдруг его охватило чувство яростного бессилия: если бы он мог быть просто доктором Гонсалесом, без всяких сложностей, составляющих вторую, тайную часть его работы! Но тогда они с Эстер вообще бы не встретились. – Не будем думать об этом сейчас, – шепнула она. Больше о делах они не разговаривали. В то же самое время Дийна, сидя в спальне, готовилась совершить налет на Библиотеку. Эта мысль пришла к ней после разговора с Транкильей и двух очередных попыток завязать дружбу с архивистами, окончившихся полным провалом. Библиотечное братство явно не собиралось принимать ее в свои ряды. Значит, придется действовать в одиночку. От волнения ее немного мутило. За окном стояла непроглядная темнота, и только колокольный звон на старинной башне возвещал о том, что прошел еще один час. Дийне казалось, что этот звук доносится прямо из Средневековья. В нем слышалось мрачное предостережение. Стараясь двигаться абсолютно бесшумно, она выскользнула из комнаты. В темноте смутно чернел изгиб лестницы. Дийна кожей чувствовала каждый шорох и вздох старого дома: вот что-то скрипнуло в соседней комнате, потом по стене пробежала тень от ветки, колеблемой ветром… Она осмелилась перевести дух только после того, как закрыла за собой входную дверь. Кажется, никто не проснулся! Снаружи в лицо ударил холодный осенний воздух, тяжелый от влажности. Дийна плотнее запахнула накидку, спеша по тропе через парк. Мучившая ее дурнота на свежем воздухе отступила, но потом вернулась с удвоенной силой. От болезненного спазма в желудке девушке пришлось схватиться за ствол каштана, и ее вырвало прямо на землю. «Не иначе от страха!» – подумала она, прислонясь лбом к шершавой коре и злясь на себя за трусость. Тем не менее ее решимость добраться до Библиотеки только окрепла. Было зябко, пот холодил шею. Вспомнился один из уроков Гаспара: «Страх – основа всех великих свершений». Выйти в небо на джунте в первый раз тоже было страшно, но она же смогла! Дийна заставила себя отцепиться от дерева и, крадучись, двинулась вдоль аллеи. Вскоре из сумрака выступили башни Эль Вьенто, грозные и таинственные в лунном свете. Здесь план Дийны впервые дал трещину, так как на площадке перед крыльцом прогуливался сеньор Гарра, которому отчего-то не спалось в эту ночь. Эхо его шагов гулко отлетало от стен, а по камням за ним грустно волочилась длинная тень. «Как же некстати его посетил приступ бодрости!» – сердито думала Дийна, ерзая в мокрых кустах. Ее мучил холод, влажный ветер забирался под накидку и пробирал до костей. За шиворот одна за другой просачивались ледяные капли с веток. Пришлось применить старый летный прием «заход на второй круг». Отступив в глубину сада, она выждала некоторое время, а потом снова вернулась к парадному входу. Слава всему сущему, привратник наконец-то убрался! Дийна пожелала ему крепких снов и устремилась к крыльцу. Внезапно порыв ветра охладил ее пыл, взметнув листья со зловещим шорохом и вызвав у нее новый приступ дурноты. «А вдруг это не обычный ветер? – с замиранием сердца подумала она. – Что, если это специальный колдовской ветер, выпущенный для охраны?!» На Ланферро ей приходилось слышать легенды о злых ветрах, создающих особое психоактивное поле, чтобы отпугнуть или обездвижить врага. Взять хотя бы колдовской ветер Оскуро, вызывающий кошмарные сновидения… Здесь, в Кастильо дель Вьенто, сказки могли стать реальностью. Кто его знает, на что способны здешние магистры? Чтобы окончательно не пасть духом, Дийна заставила себя забыть о де Мельгаре, кафедре сенсорных искажений и леденящих душу научных опытах. Она не станет бояться! Но все-таки ей пришлось приложить немало усилий, чтобы просто подняться на крыльцо, словно каждая ее нога вдруг потяжелела на центнер. В холле было темно, как в ущелье. Это была почти осязаемая, ищущая темнота. От нее замирало дыхание и шевелились волоски на руках. Казалось, из каждой щели за незваным гостем следят безглазые тени. Дийна зажмурилась и решила поменьше оглядываться по сторонам. Она столько раз мысленно проделывала путь до Библиотеки, что могла бы найти дорогу даже вслепую. Вот и знакомые двери, блеснувшие стеклянными вставками. Они были заперты, но шпилька, позаимствованная у Саины, справилась с замком без особого труда. Внутри было тихо. Голубоватое свечение, льющееся с потолка, еле-еле освещало лестничный колодец. Дийна на цыпочках прокралась в глубь читального зала – и вдруг ей навстречу вынырнула из темноты оскаленная пасть, на которую случайно упал луч света. Это оказался канделябр! Дийна шумно выдохнула, вытерев пот со лба. Всего лишь бронзовый напольный канделябр в форме сидящего пса, из головы которого почему-то рос ветвистый подсвечник. Похожая морда пса была изображена на гербе колледжа, только там она держала в зубах стрелу. «Черт бы побрал этих художников с их буйным воображением!» – сердито подумала девушка, двигаясь в сторону лестницы. От такого и поседеть можно! Ей удалось спуститься на один пролет, а потом дорогу преградила железная решетка. Нижние, самые важные ярусы Библиотеки были заперты. Пришлось снова доставать шпильку. «Только бы не наделать шума!» Она не знала, есть ли кто сейчас внизу. Минуты текли мучительно медленно, пока Дийна ковырялась в замке. Тот упорно не поддавался. Шпилька застряла, а потом вдруг выскользнула из пальцев и с оглушительным звоном упала на пол. Вдалеке на втором ярусе Книгохранилища замерцала полоска света. – Что там? – послышался голос. – Не знаю, – отозвался второй. – Кажется, наверху кто-то есть. Дийна в панике шарила ладонями по полу, пытаясь нащупать проклятую шпильку. Снизу уже приближались шаги. Что за бессонница всех одолела?! То привратник, то архивисты – никто не спит по ночам! «Да уж, Книгохранилище здесь охраняют не хуже, чем Национальный банк на Аррибе!» В последний миг она успела схватить шпильку непослушными пальцами, взлететь наверх, перевалиться через перила и второпях забиться под ближайшую конторку. Со стороны лестницы уже доносился лязг отпираемой решетки. Вскоре на полу заплясали пятна света от чьей-то лампы. Сжавшись в комочек и почти не дыша, Дийна проводила глазами край коричневой мантии и чьи-то ботинки. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем архивист снова спустился. – Вроде никого! – сказал он кому-то. – Но ты забыл запереть дверь. – Я думал, ты ее запер! Было ясно как день, что сегодня Эспиро ей не видать. Хуже того, пришлось снова колдовать с дверями Библиотеки, чтобы выбраться наружу! Пригибаясь, Дийна чуть ли не ползком выбралась обратно в сад. Она надеялась, что не попалась на глаза ни сеньору Гарре, ни кому-нибудь другому из ночных сторожей, которых в колледже оказалось так много. Небо постепенно светлело. На влажные заросли Эль Вьенто снизошла предрассветная тишина. Измучившись и продрогнув до костей, Дийна кое-как доплелась до флигеля. Она успела поздравить себя с тем, что ее ночная вылазка прошла незамеченной, как вдруг увидела на веранде знакомую долговязую фигуру де Мельгара и тихо застонала. Неужели сегодняшние злоключения еще не кончились?! Альваро сидел в своей излюбленной позе, прислонившись спиной к столбу. Он всегда находил, к чему можно эффектно прислониться. Завидев соседку, он легко поднялся, потягиваясь, как кот: – Рано встаешь, краболовка. В этот час в Оротаве действительно бодрствовали только птицеловы и охотники на пещерных крабов. – Не раньше тебя, – огрызнулась Дийна, пытаясь прошмыгнуть мимо. Весь азарт с нее спал, и теперь она чувствовала себя совсем больной. Вряд ли это только от страха! Наверное, съела вчера что-нибудь не то. Рука Альваро преградила ей путь. – Ты ничего не забыла? В другой его руке на веревочке болтался какой-то предмет. Узнав его, Дийна похолодела. Ключ от лодочного сарая дона Гаспара! Сердце оборвалось и ухнуло куда-то в живот, а потом забилось в горле, презрев все законы анатомии. Она машинально потерла шею. Как она ухитрилась его потерять?! И главное – где? – Знаешь, где я его нашел? – вкрадчиво спросил де Мельгар. – На винтовой лестнице, в библиотеке. – Отдай! Альварес отдернул ладонь. Пылающие темные глаза вдруг приблизились к самому лицу Дийны. От его обычной веселой насмешливости не осталось и тени. – Ты шпионишь за Мойзесом? Или за сеньорой ди Кобро? Кто тебя подослал? Дельгадо? Кто-нибудь из сенаторов? Отвечай! Дийна вжалась спиной в столб веранды, чувствуя, что язык приклеился к небу от страха. Шпионаж?! Кто из них спятил: она или де Мельгар? Она попыталась представить, чтобы кто-нибудь из сенаторов Директории отдавал ей приказы, чего в реальности, разумеется, никогда не было, и решила не поддаваться чужому сумасшествию. – Никто меня не посылал! – наконец заявила она, так как это была единственная правда, которую можно было безопасно открыть. – Пожалуйста, отдай! Де Мельгар ее будто не слышал: – Интересно, от чего этот ключ. Амбар? Сарай? Какая-нибудь заброшенная постройка на территории колледжа? Тайник? Что вы там прячете? Дийна вздохнула. Типичное поведение для этого твердолобого барана: вцепиться в единственную версию, которая первой пришла ему в голову, и пытаться подогнать под нее реальность. По опыту она знала, что спорить с человеком в таком состоянии бесполезно. – Это просто подарок, на память, – произнесла она голосом, полным терпения. – Нет у меня никаких тайников! – Учти, я все равно их найду. – Да пожалуйста! Хоть весь сад обыщи! Аспирант отступил на шаг, и Дийна вздохнула свободнее. Но он все равно не спускал с нее глаз. – Значит, никаких тайн? Просто тебе внезапно приспичило почитать… в три часа ночи. – Да, представь себе! И отдай, пожалуйста, ключ! Она попыталась выхватить у него бечевку, но Альваро держался начеку и отдернул руку. – Не так быстро! Знаешь что? Услуга за услугу. У меня, знаешь ли, тоже есть кое-какие причуды. – Например? – насторожилась Дийна. В глазах де Мельгара снова загорелся озорной блеск, не предвещавший ей ничего хорошего. – Ну… к примеру, я люблю устрицы на завтрак. Сделаем так: ты завтра утром сбегаешь на рынок и обеспечишь мне завтрак, а я верну тебе ключ и – главное – ничего не скажу сеньоре ди Кобро о твоей нездоровой любви к чтению. Идет? Упоминание о декане содержало серьезную угрозу. Без сомнения, «донья Кобра» была бы рада вышвырнуть Дийну из колледжа и за более мелкую провинность, что уж говорить о таком серьезном преступлении, как попытка взлома Книгохранилища! «Если она об этом узнает – мне конец!» Но у Дийны еще теплилась надежда уладить дело миром: – Почему бы тебе не сесть на подъемник и не съездить к озеру самому? – Подъемник открывается в десять, у меня в это время занятия. А ты, если постараешься, успеешь вернуться к восьми. «К восьми! – Она даже не нашлась что ответить. – Сбегать из Кастильо в Оротаву, до рынка и обратно! Одна только дорога займет часа три, не меньше! Да еще обратный путь – в гору! Между тем в полдевятого мне позарез нужно быть на кафедре. Опоздаю – уволят. Попадусь декану – тоже уволят. И все из-за этого мерзавца!» – Что еще я забыл? – задумался де Мельгар. – Ах да, деньги. Порывшись в кармане, он вытащил пачку кредиток. На первый взгляд, такая сумма позволила бы стать совладельцем устричной фермы на озере Агилос. – А ты не лопнешь? – съязвила Дийна, смерив его негодующим взглядом. – Возьмешь одну порцию. Завтра, я имею в виду. А там посмотрим.