«Что мне делать?!» – лихорадочно думала Дийна. Хотя ясно что. Прежде всего нужно забрать лодку у сеньора Сальваторе и навсегда забыть дорогу к его дому. Хватит и того, что на ее совести уже есть одна смерть! Попрощавшись с доктором, она еле дотащила тяжелый парус до порта. Собрала джунту и впервые за последние две недели поднялась в воздух. Ветер выбивал из глаз слезы. А может, не только ветер. День был просто чудесный: над островом распростерлась хрустальная синева, под ногами «кучевка» играла солнечными лучами… Дийна всхлипнула, размазав по лицу злые слезы. Дон Гаспар никогда больше не увидит такого прозрачно-чистого осеннего дня, никогда не выйдет утром на двор с кружкой контрабандного кофе, не порадуется солнечному теплу… а все потому, что какая-то сволочь решила разжиться сведениями о Дийне Веласко! Да, они с опекуном не всегда ладили, но все равно, они прекрасно жили вдвоем до тех пор, пока одному аристократу с Сильбандо не приспичило нарядить свою графиню в шелка! Сцепив зубы, Дийна, как фурия, развернула лодку и помчалась прямо к шпилям Эль Вьенто. Через стену перемахнула, даже не заметив ее, значит, Транкилья была права. Старый замок признал ее за свою и не чинил препятствий. Впрочем, Дийне сейчас было все равно, даже если бы ее размазало по флайру. Вот и серебристый островок оливковой рощи. Здесь было слишком тесно, чтобы зайти на посадку по всем правилам, против ветра. Ну и плевать. В рощу Дийна влетела с разворота, на парашютной скорости, лишь каким-то чудом приземлившись мягко и без кувырков. Даже кусты остались целы! Почти. Бросив джунту, она остановилась перед изумленным де Мельгаром и выпрямилась во весь свой маленький рост. – Если ты еще раз попробуешь мне угрожать, я собью тебя лодкой и выброшу в Океан! – выпалила она ему в лицо. – Будь ты проклят вместе со всей вашей безумной семейкой! Можешь жаловаться на меня хоть декану, хоть в полицию, хоть самому Мойзесу, но не смей больше ничего от меня требовать, и вообще не смей ко мне подходить! Облегчив душу, она схватила лодку и, не чувствуя ее веса, потащила ее к флигелю. «Что это было?!» – ошарашенно спросил себя де Мельгар, провожая взглядом хрупкую фигурку, согнувшуюся под тяжестью паруса. Воланте? Дийна – воланте? Однозначно, эта девчонка полна сюрпризов. Встретив ее, он с первой секунды почувствовал беспокойство. Такое смутное чувство, не поддающееся определению. Так и знал, что от нее покоя не будет. Теперь он и сам жалел, что сразу не вернул ей этот дурацкий ключ. Разумеется, он не собирался выдавать ее донье Кобре! Ему просто хотелось держать Дийну подальше от Мойзеса и Библиотеки, так как неприкрытый интерес девушки к тайнам флайра и книгохранилища серьезно его насторожил. В то утро, когда он поймал ее на крыльце, он вообще-то надеялся, что она заберет пачку денег и исчезнет из замка. Этим она здорово облегчила бы ему жизнь. Положение дел в колледже и так запутано, без всяких там шпионок-дилетанток, свалившихся с неба! Спустя несколько дней он понял, что погорячился, назвав ее дилетанткой. Девушка явно опытная. Не ведется на провокации, умеет держать лицо. Там, где новичок сгоряча рванул бы в атаку, эта молча поднимает щит и ждет. А теперь, оказывается, она еще и летать умеет! Де Мельгар покосился на дыру в кусте, оставленную бешеной лодкой, и покачал головой. Ничего не скажешь, эффектно вышло. Это же надо – воланте! Хотя… можно было догадаться. Дийна всегда двигалась так, будто не вполне принадлежала земле. В воздухе с нее, как шелуха, спадала вся неуклюжесть. На лодке она была хороша! Он уже все мозги сломал, пытаясь понять, кому она служит. Воланте часто были курьерами на службе у знатных семей, а по совместительству еще и шпионами. Кто же все-таки ее хозяин? Барон Дельгадо с острова Фуэрте? Кто-нибудь из сенаторов Директории? Кто? А еще его беспокоило, что такого произошло в Оротаве, из-за чего Дийна вдруг набросилась на него, как пушечное ядро. Придется ему тоже наведаться в город, чтобы узнать о происшествиях последних дней. Выкладывая свежие сырники на тарелку, Саина услышала, как в передней хлопнула дверь. Значит, Дийна уже убежала. Каждое утро она уходила на кафедру к девяти. Сегодня она примчалась с утренней пробежки в слезах и даже позавтракать не успела. На «Доброе утро!» Саины ответила шмыганьем, потом заперлась в ванной на пять минут и тут же исчезла. Что происходит? Завтракали они обычно на кухне, так как по утрам здесь было уютнее. Солнце, пронизывая легкие занавески, празднично блестело на крышках кастрюль и боках кофейника. От плиты исходило тепло. Запах жареных сосисок, яичницы и свежих лепешек мог выманить из комнаты даже Дейзи, которая обычно засиживалась допоздна и поэтому вставала с трудом. Сейчас за столом собрались все, кроме Альваро и Дийны. Полуночница Дейзи жадно поглощала кофе – как она говорила, основное топливо для ее гениальных мозгов. Орландо задумчиво намазывал себе бутерброд. Мартин уткнулся носом в статью о перелетных птицах Архипелага, и вообще не замечал, что лежит у него на тарелке. Он нанизал на вилку кусок сосиски, потом обмакнул его в сироп для сырников и невозмутимо проглотил. Саина мысленно содрогнулась. Налив себе кофе, она тоже подсела к столу: – Надеюсь, вы не будете болтать в колледже о том, что теперь спрятано в нашем сарае? – многозначительно сказала она. Все они видели, как Дийна притащила откуда-то лодку с большим прозрачно-желтым парусом. Никто понятия не имел, где она раздобыла такое диво и зачем оно ей понадобилось, но судя по тому, как бережно девушка обращалась с парусом, лодка была ей дорога. Даже в своем раздерганном состоянии она не забыла аккуратно почистить парус и свернуть его, а потом унесла джунту в пристройку, где хранились старые садовые лопаты, грабли и лейки. Иногда, когда Саине удавалось воззвать к совести Орландо или Мартина, те неохотно отгребали листья от стен флигеля и окапывали клумбы. Совесть Альваро спала слишком крепко, чтобы ее можно было добудиться. – Разумеется, нет! Мы же не идиоты, – ответил за всех Орландо. – Если донья Кобра об этом узнает, она сожжет лодку к чертям, а нас всех вышвырнет за ворота. – Или одну Дийну, – хмыкнула Дезире. – Да ладно! Что вы так смотрите! Не собираюсь я на нее доносить! Полеты на джунтах в колледже были под строжайшим запретом. – Даже представить боюсь, как они на этом летают! – потрясенно вздохнул Орландо. – Ладно бы катер или воздушный шар… Но это! Шею же запросто сломать можно! Неужели Дийна тоже умеет? – А ты спроси, – поддразнила Дейзи. – Кажется, у нее больше секретов, чем я думал. – Это ее дело. Захочет – расскажет. Человек имеет право на личные тайны! Правда, Мартин? – М-м? Под проницательным взглядом Дейзи тот неожиданно залился краской до самых ушей и спрятался за журналом. – Оставь ты его, – улыбнулась Саина. – Мартин ничего не заметит, даже если Дийна притащит сюда целую яхту и поставит ее посреди комнаты. Из всего, что умеет летать, его интересуют только птицы. Хлопнула входная дверь, и на пороге появился Альваро. Судя по хмурой физиономии, у него утро тоже не задалось. – Я надеюсь, никому не надо напоминать, что мы все должны помалкивать насчет лодки, спрятанной у нас в сарае? – спросил он, обведя всех холодным взглядом. Дейзи со смехом закрыла лицо руками. – Да поняли мы уже! Глава 13 После ошеломляющей новости, которую сообщил Сальваторе, Дийна никак не могла сосредоточиться на работе. Все у нее валилось из рук. Как это часто бывает осенью, ослепительное утро превратилось в тусклый и мокрый день, нагонявший тоску. Каждую бумагу приходилось перечитывать трижды, чтобы понять ее смысл. В голове упорно прокручивалась их последняя ссора с Гаспаром. Дийна сглотнула комок в горле, вспомнив, как он кричал на нее, а его руки, давно отвыкшие от паруса, дрожали от бессилия и обиды… Сейчас она жалела, что сорвалась. Насколько было бы легче, если бы они простились с Гаспаром по-доброму! Ведь у них бывало и по-другому. Когда опекун был в хорошем расположении духа, он всегда провожал ее до конца улицы, а напоследок совал яблоко или сладкий пирожок, чтобы Дийна могла перекусить после полета. Он по опыту помнил, сколько сил выжимал из воланте всего один ночной рейс. Если бы она ему тогда не нагрубила… А теперь его больше нет, и уже ничего не исправишь! Донья Эстер, конечно, что-то чувствовала, но молчала, и Дийна была благодарна ей за это. Ее начальница с головой погрузилась в свои тетради и только мягко приподнимала бровь, когда очередной смятый черновик с шелестом улетал в мусорную корзину. Наконец, когда Дийна снова застыла в оцепенении, задержав руки над клавиатурой, а потом вспыхнула, выдрала лист из каретки и порвала его в клочья, Эстер не выдержала. Она поднялась из кресла, заперла дверь на ключ и достала из нижнего шкафчика примус. – Давай-ка прервемся, – сказала она, извлекая следом за примусом слегка подкопченный чайник. – Иногда просто необходимо устроить себе небольшой перерыв. Дийна, озадаченная таким восхитительным нарушением правил – страшно подумать, что сказала бы сейчас донья Кобра! – помогла установить примус на клеенку и разжечь его. Вскоре над горелкой замерцал голубой кружок пламени. Откуда-то из тайников кабинета Эстер извлекла еще маленький заварочный чайник, две красивые белые чашки с золотыми веточками и коробку печенья. Из другой жестяной коробки, расписанной цветами и птицами, она насыпала в чайник три ложки чая, пахнувшего удивительно вкусно. Дийна с интересом повела носом. – Королевский чай, – пояснила Эстер. – Для него используют только молодые листья с кустов, растущих на южных склонах. Причем сбор ведется только весной. «Контрабандный», – добавила про себя Дийна. Шестьдесят кредитов за пачку, не меньше. Как-то раз она отвезла три пачки такого чая в одно поместье на Палмере. Запах снова напомнил ей о Гаспаре, и она помрачнела. – Что случилось? – спросила донья Эстер, когда они обе, взяв чашки, устроились за маленьким столиком у стены. Никому другому Дийна не стала бы исповедаться в своих горестях, но в Эстер было столько искреннего сочувствия, а главное – молчаливого понимания, что она не выдержала. – Мои родители остались на Ланферро. Я уехала оттуда три года назад. Меня приютил здесь… один человек из Оротавы. А сегодня мне стало известно, что он погиб. – О, дорогая! Мне так жаль. Было видно, что это не просто пустые слова. В отличие от других людей Эстер не умела или не хотела лгать лицом. Горе, словно пасмурное облако, окутало их обоих. Вместе с тем в первый раз после бегства с Ланферро Дийна ощутила, насколько легче становится, если разделить свою ношу с другим человеком. Мерно тикали часы на стене. Над носиком чайника еще вился пар. Чувство участия, исходящее от Эстер, заставило Дийну сказать: – Я подумала… пусть мы не можем пробиться к Ланферро через Барьер в настоящем времени, но что, если попытаться вернуться в прошлое? Ведь раньше Барьера не было! Если Эспиро – это не просто легенда, мы могли бы… Донья Эстер ничего не ответила на это смелое предположение, и Дийна смущенно умолкла. – Вы не согласны? Казалось, что доктор Солано колеблется, стоит ли откровенничать: – Одна из вещей, которыми мы занимаемся здесь, на кафедре – ищем факты, подтверждающие или опровергающие вмешательство магии Эспиро в нашу историю. Нет, я не считаю, что этот ветер – всего лишь легенда. Если ты внимательно читала мои эссе, значит, помнишь, что поле флайра тесно связано с воларовыми деревьями, так? Когда наши предки колонизировали острова, то сначала рассматривали воларовые леса лишь как средство для постройки новых кораблей, с помощью которых можно было привезти сюда больше солдат. Также они хотели продавать корабельный лес на Континент, что было очень выгодно в те времена. В то время острова Архипелага еще лежали в Океане, будучи вершинами подводного хребта… Знаешь, сколько сделок о продаже воларового леса нам удалось обнаружить? Дийна покачала головой. Потом, спохватившись, сказала вслух: – Нет.