– Я хотела попросить тебя еще об одном… – еле слышно произнесла она. – Все, что захочешь. Однако, выслушав ее просьбу, он пришел в ужас. – Это какое-то безумие, Эстер! – Но это возможно! Я могу это сделать. – Бред какой-то! Прости. Она резко отстранилась. – Эти люди могущественней, чем ты думаешь! Мы не можем просто так сидеть и ждать катастрофы! Резко повернувшись, она наткнулась на край стола и зашипела сквозь зубы, морщась от боли и потирая бедро. «Тогда тем более тебе не следует лезть в это дело!» – хотелось крикнуть Гонсалесу. Вместо этого он заставил себя заткнуться и обнял ее, как ребенка: – Давай не будем решать сгоряча. Мы придумаем что-нибудь… Найдем выход. Ее лицо смягчилось, потеплело от его интонаций, и магистр зажмурился от стыда. Что бы она там ни думала, он ненавидел ее обманывать. Да, он был опытным лжецом и мог заставить свой голос звучать как надо. Но вся его душа восставала от мысли, что приходится использовать подобные уловки против Эстер. Это было просто бесчестно. У нее была прохладная гладкая кожа, словно свежесть нетронутой воды… только в этот раз их поцелуй имел привкус горечи. Гонсалес никогда не доверял ощущению счастья – слишком оно скоротечно, неуловимо. И чем сильнее захочешь его удержать, тем больнее терять. Он всегда знал, что им с Эстер однажды предстоит разойтись в разные стороны. Но никак не ожидал, что момент расставания наступит так скоро. Глава 14 Осенняя погода на островах вела себя словно капризная дама: молочная туманная стылость сменялась пронизывающим ветром, приносящим с собой то дождь, то град, а иногда и торнадо, проходившийся по побережью широкой метлой. В этот раз с дальнего острова Сильбандо прилетел разгневанный Эстладо, выжигая осеннюю листву ледяным дыханием. Для разгона у него было двести километров пустоты над Океаном, так что до пика Теймаре он добрался в полной боевой готовности, разбудил там Фрайо и схлестнулся с ним в яростной схватке. В небе шваркнули молнии. Башни Кастильо содрогнулись от грохота. От жестоких порывов ветра гнулись мачты анемометров, а приборы сходили с ума. Магистры шептались, что давно уже не помнили такой бури. Непонятно, что было тому виной: проходящий циклон или слишком жаркое лето, но все сходились во мнении, что мощная волна флайра, движущаяся вокруг Ланферро, сделала изменения в погоде совершенно непредсказуемыми. Во флигеле все были заняты делом. Орландо готовился к очередному коллоквиуму, Саина – к полевой практике со студентами, хотя все сомневались, чтобы выезд состоялся в ближайшее время. Как сказал Альваро, при таком ветрище катер с практикантами, чего доброго, унесет куда-нибудь на Луну. Дейзи денно и нощно сидела над таблицами, пытаясь с помощью цифровых моделей предсказать поведение ветров в портах Керро, Пуэрто дель Росарио на Палмере и Пуэрто дель Томатос на Аррибе. Дийна ей помогала, раскрашивая синоптические карты островов. К этому времени она уже знала, что волнистые линии, пересекающие карту, называются «изобары» и обозначают места постоянного давления. Ее больше не смущали определения вроде «адвективный туман, возникший в зафронтальном теплом воздухе». Она научилась отмечать центры циклонов и атмосферные фронты. К ее беспокойству, большую часть карты пришлось закрасить зеленым (осадки), желтым (мгла) и синим (низкая облачность). Погода была определенно нелетной. Дирижабль с Аррибы опаздывал уже на три дня. Почта с Палмеры тоже запаздывала. Больше всех тревожился Мартин, который давно не получал известий от гусей. Дийна сначала подумала, что он шутит. – От каких гусей? – переспросила она. Может, это какой-то академический сленг? – От обычных, серых. Летом они живут на Керро, осенью мигрируют на Палмеру, а оттуда – на Континент. А теперь мы потеряли их из виду, и в этой мясорубке, которая творится вокруг острова, с ними может произойти все что угодно! Ситуация понятней не стала. – Хочешь сказать, что гуси лично докладывают тебе о своих передвижениях?! – Не они, а орнитологи, – вздохнул Мартин, беспокойно вышагивая по комнате. По стене за ним металась длинная взлохмаченная тень. – У них станция на Палмере. «Теперь ясно», – подумала Дийна. Из-за погоды почтовое сообщение с Палмерой было нарушено. Световой телеграф тоже не передавал никаких сообщений. – Не пропадут твои гуси, они водоплавающие, – усмехнулась Дейзи. – Скорее это нас всех смоет! Но Мартин не унимался: – Нужно слетать на Палмеру, проверить метеостанцию! – В такую погоду? – саркастически вопросил Альваро, удобно устроившись возле камина со старым «Вестником Аррибы». – Думаешь, кому-то из нас жить надоело? Все, не сговариваясь, посмотрели в окно, за которым дребезжал дождь в желобах и клубилась сплошная серая мгла. Иногда раскат грома властно вмешивался в разговор, заставляя всех почтительно умолкнуть. Время от времени белая вспышка выхватывала из сумрака отдельные кадры: бьющийся на ветру флюгер, пузырящиеся лужи на каменной дорожке, ветки жасмина, исхлестанные дождем… Детектор молний пищал как припадочный, пока его не отключили. Единственный плюс островных гроз заключался в том, что длились они обычно недолго. Природа устраивала жителям Архипелага глобальную встряску, разгоняла всех по домам – и все затихало. До следующего раза. На другой день уже можно было выйти наружу, не опасаясь, что тебя унесет шквалом или прибьет отвалившейся черепицей. За последние сутки Мартин так извел всех своими гусями, что обитатели флигеля привыкли считать их почти что близкими родственниками. Бледный и несчастный, Мартин уныло слонялся под окнами и сам был похож на запоздалого перелетного гуся, которого подвели его биологические часы. Наконец Альваро, не выдержав, предложил ему вдвоем слетать на Палмеру, чтобы проведать метеостанцию и заодно навестить орнитологов. – Слетаем по-быстрому, туда и обратно, пока опять не задуло! – Можете не успеть, – мрачно предсказала Дейзи, подняв усталые глаза от расчетов. – Лучше лететь через два-три дня, когда будет более устойчивая погода! – Столько я не выдержу, – усмехнулся Альваро. – Если мне еще двое суток придется выслушивать этот плач о пропавших гусях, я сам мигрирую на Континент! Сняв учебную мантию, он переоделся в видавшую виды кожаную куртку, годную только на то, чтобы ловить рыбу в Агилосе. Пока Мартин метался по дому, собирая рюкзак, Альваро вышел, чтобы взять в деканате катер, и вернулся расстроенный: – Там, оказывается, машина на катере барахлит. Не везет нам! Я сейчас поеду к ремонтникам в Оротаву, но боюсь, что сегодня мы до Палмеры не доберемся. Мартин тоже огорчился было, но потом встрепенулся: – Подожди! В колледже ведь было два катера! Это невинное замечание, как отметила Дийна, произвело эффект взорвавшейся бомбы. Дейзи, вскинув голову, украдкой сделала Мартину страшные глаза, Альваро помрачнел и отвернулся к окну, а Саина даже негромко ахнула. Здесь явно таился какой-то секрет, в который ее решили не посвящать. С течением времени такие моменты бывали все реже, но каждый раз, когда это случалось, Дийна чувствовала себя отделенной от остальной компании, словно смотрела на них из-за стекла. Почему-то ее это больно ранило. Дейзи сориентировалась быстрее всех: – Спохватился! Ты что, забыл? Второй катер разбился летом. – Да, в Барранко-де-лас-Флорес, – многозначительно добавила Саина, видя, что до Мартина все никак не доходит. Однако последняя фраза, похоже, разбудила его память, так как он издал невнятный звук и виновато оглянулся на Альваро, который притворялся, что его страшно интересует дождливый вид из окна. Все они так старательно что-то скрывали, что Дийна не выдержала: – Я могу слетать на джунте, если хотите. Легко! Там дел-то на три часа! Даже странно, почему колледж не нанимает воланте для этой работы, ведь наши лодки гораздо быстрее, чем тяжелые катера! – Профессор Мойзес считает, что это слишком рискованный спорт, – пояснил Орландо. – К тому же услуги воланте довольно дороги, колледжу не по карману. – Я же говорила тебе, что полеты на джунтах запрещены Уставом! – с беспокойством напомнила Саина. – Лучше оставить твою лодку в сарае, где она сейчас спрятана, и не мозолить глаза сеньоре ди Кобро! Не нужно дразнить… хм. Она хотела сказать «гусей», но взглянула на Мартина и осеклась. – Тем более что к острову идет еще один штормовой фронт, – поддержала ее Дейзи. – Да пока он сюда доползет, я сто раз вернуться успею! – Пусть летит, если хочет, – вдруг сказал де Мельгар. И, посмотрев на Дийну, добавил: – Только психрометр с собой захвати. Она тут же мысленно ощетинилась: что за намеки? Он считает ее ненормальной? У Альваро был поистине редкий дар выводить людей из себя одной ухмылкой. – Может, мне твои мозги им проверить?! – вспылила она. Де Мельгар слегка растерялся, но потом его губы дрогнули в улыбке: – Дийна, психрометр – это прибор для измерения влажности воздуха. В прошлый раз, когда я был на Палмере, он сломался, вот я и прошу тебя взять другой. – Я принесу! – тут же сказала Саина, чтобы сгладить неловкость. Дийна с пылающими щеками вышла из комнаты, проворчав, что ей нужно переодеться. «Не сомневаюсь, он нарочно вспомнил про этот чертов «психометр», чтобы выставить меня дурой! В очередной раз». Впрочем, стоило ей вывести лодку на старт, как к ней сразу вернулось хорошее настроение. С высоты все проблемы, оставленные на земле, казались такими мелкими… Небо временно решило повернуться к Керро своей приветливой стороной, так что Дийна с удовольствием подставила лицо солнцу. Оно грело щеки и красиво подсвечивало розовые и лиловые облака, теснившиеся у горизонта. Ее вдруг охватило ощущение небывалой свободы и восторга. Она мчалась на запад, словно на крыльях, прямо в марево золотистого света. Чутье воланте вовремя подсказало, как найти подходящий слой воздуха, где нижний, более мощный ветер подрезал и выпирал верхний. Ух! Лодку понесло наверх с такой скоростью, что у Дийны заложило уши, и она рассмеялась от удовольствия. Она снова в воздухе и свободна! Больше не нужно прятаться от таможенников. Не нужно думать, чем пригрозить контрабандистам, если они захотят отобрать у нее рюкзак и деньги. Не нужно хитрить и держать в памяти разные укромные места, где можно сбросить груз, если вдруг налетишь на таможенный катер. Свобода! Вовремя подвернувшийся ветер всего лишь за час донес ее до Палмеры, так что даже лавировать почти не пришлось. Это было большой удачей, так как Дийна заметила, что парус «Плясуньи» после починки стал хуже слушаться: мачта заедала в степсе, и крыло поворачивалось с трудом. Сейчас еще ладно, но в дождь или в шквальный ветер она не рискнула бы выйти на такой лодке! В отличие от Сильбандо или Ланферро, имевших такой обугленный вид, будто там вдоволь порезвилась орава драконов (наследие вулканического прошлого этих островов), Палмера вся утопала в зелени. Подлетая, Дийна с восторгом разглядывала густо-зеленые холмы, выступавшие из пенного прибоя облаков. Метеостанция находилась на мысе Агандо, и Дейзи снабдила ее подробными сведениями, как туда добраться. Описав в небе широкую дугу, «Плясунья» приземлилась на крутом уступе, нависавшем над чашеобразной долиной. Дийна вытащила лодку и осталась стоять на утесе, балансируя в потоках прохладного ветра. Перед ней простирался огромный, шелестящий деревьями амфитеатр, почти черный от густой зелени. В одном месте виднелась деревня – словно стайка чаек присела отдохнуть среди темно-зеленых волн. Здесь встречались два ветра: Фрайо и Тибио. Первый приносил дожди с севера, поил землю и наполнял озера. Второй разгонял клочья облаков над золотистыми нагорьями, подсушивал улицы и ускорял созревание мелких бананов, которыми Палмера славилась на весь Архипелаг. За спиной у Дийны простирался узловатый перекрученный лес. Непрерывная игра ветров так искривила деревья, что жалко было смотреть. Сквозь мглистый сумрак кое-где просвечивало заходящее солнце. В отличие от сухого холодного воздуха Керрона Палмере было душно и влажно. В ноздри бил такой запах, будто где-то рядом варили цветочный суп.