Когда Чиж отправился мирить подчиненных, ко мне подошел Боря: — Игнат, как я могу им помочь? Вид у моего друга был пришибленным. Дошло наконец-то, что его амурные проблемы на фоне бед этих малышей и яйца выеденного не стоят. Как ни странно, поездка на рыбалку получалась для Бори почти психотерапевтической. — Сам с деньгами не лезь. Если надумаешь, отдай Чижу. Он знает, как ими распорядиться. Ну а затем мы принялись рыбачить. В конце-то концов, Ловец я или погулять вышел? К рыбалке у меня своеобразное отношение. С одной стороны получаю неимоверный кайф от азарта борьбы с сильной рыбой, а с другой — в случае отсутствия клева медитировать на поплавок слишком долго не получается. Хорошо хоть сегодня клев был неплохим, но венцом рыбалки стала эпическая битва со здоровенной нельмой. Правда, зацепил ее Боря, но я нагло отобрал у друга спиннинг, вызвав этим его бурное возмущение. Впрочем, через пару минут он уже забыл об этом и вместе со всеми орал, как оглашенный, комментируя борьбу с речным здоровяком и давая советы сомнительной ценности. Из воды рыбищу выволакивали всей гурьбой. Вымокли, измазались, зато были счастливы не только ценным уловом, но и успехом общих усилий. Потом сушились, варили уху и запекали рыбный шашлык на углях. Уха поспела уже к вечеру, так что пили ее в свете костра, когда все вокруг заволокли таинственные сумерки. Вспомнив свое пионерское детство, я принялся рассказывать страшные истории, но быстро свернул это дело — местные к подобным вещам относились слишком серьезно. Оно и неудивительно: ведь под боком Стылая Топь. Хорошо, что мы сейчас находимся он нее достаточно далеко — между нами обширный массив Топинска. Чуть позже осмелевшая ребятня начала задавать вопросы, и не только по делу, а вообще обо всем на свете. Тут уж я сделал хитрый финт и заставил отвечать Чижа, как начинающего лидера. И только когда у него не находилось ответов, вмешивался сам. В итоге вечер прошел чудесно. Мысли об этих искренних детишках, брызжущих эмоциями, как щенята, смыли все былые страхи и неуверенность. Может, и правы те, кто долгие годы пытался вдолбить мне, что дети — это истинный смысл жизни. Хотя даже в такие моменты доводы о цветах на чужих клумбах мне все равно ближе. Чижа я оставил с ребятней, а сам, подбросив Борю домой, вернулся в каланчу. Мягкая кровать заботливо приняла меня в свои ласковые объятия. Вот уж поистине нет в мире лучше снотворного, чем активный отдых на свежем воздухе. Глава 9 Как ни странно, этой ночью мне удалось выспаться, и не потому что обстоятельства дали возможность встать попозже, а благодаря разумному решению пораньше лечь. Вчерашний релакс пошел впрок, и телефонный звонок не заставил меня вскочить как ужаленного. — Игнат, — прозвучал в трубке голос Лехи, — собирайся, у нас опять проблемы. — Снова инфернальные? — уточнил я, как и Леха, не желая поминать кое-кого, когда за окном все еще ночь. — Да, — коротко ответил мой друг. — Улица Рыбников, сорок три. Жду. Не возвращая трубку на место, я еще раз побеспокоил сонную барышню, попросив ее связать меня со штабом отдела. Даже немного стыдно стало: ведь именно по моей давнишней просьбе телефонная станция работала и по ночам. Раньше у них был перерыв с десяти вечера до восьми утра. Но народ в городе быстро оценил удобство круглосуточной связи, так что деваться хозяину телефонной компании было некуда. Леху в этом плане тоже можно назвать пострадавшей стороной, но уже не по моей вине. Раньше нам обоим не приходилось бегать на убийство как на пожар. Провинциальная сущность Топинска не терпела суеты. Обычно на место преступления мы прибывали часам к девяти. Приезд чужаков взвинтил темп до предела, и теперь мы носимся как угорелые. То, что Дмитрий Иванович жил при штабе, оказалось очень удобно. Мое появление он встретил во всеоружии, сопровождаемый парочкой недовольных недосыпом казаков. Сегодня они нам точно понадобятся, потому что действовать мы с Бренниковым собирались немного по иной схеме. На эту идею меня вдохновил финт следователя с перехватом дела о нападении шатунов. Мы даже покопались в кое-каких документах, которые Игнаша привез из Новгорода. В этот раз сатанисты выбрали в качестве жертвы человека посерьезнее. Названный Лехой адрес знал даже я. Назар Потапович Орешников, купец первой гильдии. Таких богатеев в Топинске было всего двадцать три человека. Это вам не промышлявший полузаконными сделками купчишка. В общем, завтра в городе ожидается обильная паника с кратковременными истериками. И, боюсь, бо?льшая часть негатива польется именно на мою голову. Ладно, будем решать проблемы по мере поступления. Стряхнув с себя мандраж от нехороших предчувствий, я выбрался из паромобиля и направился к распахнутым воротам купеческого особняка. Прислугу и поразительно многочисленных для столь раннего времени зевак контролировали городовые. У ведущих в дом ступеней стоял Матюхин в компании своих подручных. Один из них — обладатель гусарских усов — соответствовал описанию поляка Ковальчика, а значит, мы с ним, можно сказать, давние знакомые. — Мы уже заждались вас, Игнат Дормидонтович, — с издевкой, слабо припорошенной официальной учтивостью, заявил Матюхин. — Дело не терпит. — Что же, тогда немедля приступим, — сказал я, не размениваясь на ответные любезности. — Вы пойдете один, — посерьезнев, припечатал Матюхин, когда понял, что Дмитрий Иванович явно намеревается сопровождать меня внутрь здания. — Кажется, мы это уже обсуждали. — И тогда я проявил недопустимую сговорчивость, — глядя прямо в глаза оппоненту, парировал я. — Если вы не читали должностное уложение видока, то можете ознакомиться с ним в управе. Там точно наличествует один экземпляр. Так вот, в сем документе четко изложено, что полицейские чины обязаны в первую очередь допустить на место преступления видока и необходимых ему помощников. Так вот перед вами стоят видок и его помощник. Если есть желание оспорить составленное чиновниками родного министерства уложение, милости прошу. В таком случае я со спокойной совестью отправлюсь восвояси, и с городским собранием, а также с генерал-губернатором будете разбираться сами. Свидетелей у меня более чем достаточно, об этом вы сами позаботились. Теперь я позволил себе лучезарную улыбку, окончательно выводя Матюхина из равновесия. — Не слишком ли ты зажрался, Силаев? Оступишься, и его сиятельство от тебя отвернется, а тогда… — Договаривать он не стал, ограничившись многозначительной паузой. — Что тогда? — спокойно спросил я. — Если это угроза, то зря вы так, господин Матюхин. Я человек очень впечатлительный и, когда сильно пугаюсь, могу наделать глупостей. Вон ваш пшек может подтвердить. Рыжий дернулся как от удара. Мало того, он со злобой мельком глянул на усатого подручного, а тот испуганно втянул голову в плечи. Казалось, что еще секунда — и Рыжий сорвется, но я буквально спиной почувствовал, как к нам вплотную приблизились казаки. И, судя по выражению лиц троицы наших оппонентов, они прекрасно понимали, с каким удовольствием станичники влезут в драку. Похоже, схватки с шатунами казакам не хватило, чтобы полностью спустить накопившийся пар. Досматривать эту пантомиму я не стал и шагнул мимо злобно скрипящего зубами Матюхина. — Если не возражаете, мы с Дмитрием Ивановичем все же займемся делом. В этот раз место преступления выглядело немного иначе. Общим были только свечи и пентаграмма на полу. У отодвинутого к стене стола лежал небрежно свернутый в рулон ковер, а в центре рисунка находилось полураздетое тело жертвы. Отличался и способ убийства: он был более кровавым. Купца не просто умертвили с помощью кинжала, также имевшего очень примечательную рукоять, но и изрядно порезали. Кажется, он неслабо сопротивлялся, залив все вокруг своей кровью. Наверное, и на убийце хватало кровавых пятен, но вряд ли нам удастся поймать сектантов раньше, чем они отмоются. Есть еще надежда на окровавленную одежду, но крайне слабая. Пока я осматривался, Дмитрий Иванович уподобился ищейке и начал едва ли не ползать по полу, разглядывая паркет, а затем и отдельные детали интерьера. Он подсвечивал себе магическим фонариком, а еще использовал большую лупу. Ну, прямо Шерлок Холмс уездного разлива! И все же, как мне кажется, у нас обоих было предчувствие, что от этого ползания пользы выйдет больше, чем от моего транса. Через пару минут Бренников встал прямо и выразительно посмотрел на меня. Похоже, он закончил. Теперь моя очередь. Не особо выбирая место, я присел в углу комнаты и, расслабившись, активировал руны. Что же, предчувствия не обманули меня — транс оказался стремительным и неприятным, как нырок в прорубь. Можно было бы и не пытаться, но тогда пришлось бы врать Лехе при составлении протокола. Похоже, Матюхин подсматривал за нами, потому что как только я встал на ноги, он сразу же вошел в комнату. — Вы закончили? — зло спросил пришлый чиновник. — Да, но — увы, как и в прошлый раз, ничего не вышло. Похоже, убийцы применили какой-то артефакт. — Или же ваша слава кудесника является простым мифом. Об этом я немедля составлю докладную записку товарищу министра. — Ваше право, — равнодушно пожал я плечами, потому что сейчас думал о том, что же смог разнюхать Бренников. И этот вопрос заинтересовал не только меня. — А вы что скажете? — резко повернулся к следователю Матюхин. — В каком смысле? — насквозь фальшиво удивился Дмитрий Иванович. — Но вы же что-то искали? — Да, я искал все, что может помешать моему начальнику в проведении ритуала. Никаких подозрительных артефактов найдено не было. Лучезарная улыбка следователя окончательно добила Матюхина, и он, прошипев что-то нечленораздельное, резко развернулся и стремительно вылетел из комнаты. И над этим стоило задуматься. Ну вот не казался мне приезжий чиновник слишком уж вспыльчивым. Пока он вел свою игру очень грамотно и хладнокровно. А тут распсиховался, словно институтка. Объяснений этому феномену у меня не было, так что просто сделаем пометку в памяти — вдруг пригодится. Оставаться на месте преступления нам больше смысла не было, так что мы с Дмитрием Ивановичем покинули дом и, погрузившись в паромобиль, отбыли на базу. Казаки уже привычно последовали за нами с явным разочарованием на наглых рожах из-за сорвавшейся возможности устроить славную потасовку. Меня распирало от любопытства, но все же удалось дотерпеть до базы. А уж там я прямо с порога насел на следователя: — Рассказывайте, Дмитрий Иванович, не томите. Вы ведь что-то нашли? — Не горячитесь, Игнат Дормидонтович, — охладил мой пыл Бренников. — Кое-что есть, но не уверен, что это нам поможет. Я обнаружил на полу три частичных следа. Два человека неосторожно запятнали обувь кровью. И эти следы, если честно, сильно обескуражили меня. — А именно? — в нетерпении поторопил я следователя. — Еще раз говорю, следы были частичными, и я вполне могу ошибаться в своих выводах. На полу благодаря крови остались — след мужской обуви нормального размера, отпечаток трости, а также след детского ботинка. Хотя вполне возможно, это мог быть и карлик. Ну как, поможет нам все это в расследовании? Он что, иронизирует или мне показалось? Бренников был прав — зацепки так себе, если не сказать хуже. Мало того, меня посетило ощущение нереальности происходящего. Сначала я ассоциировал рыскающего по дому следователя с известнейшим английским сыщиком, а в итоге мы имеем следы присутствия на месте преступления калеки и карлика. Прямо сюжет романа «Знак четырех» Конан Дойля. Бред, особенно учитывая то, что в этом мире и писателя такого нет. Что-то здесь не то. Понять бы теперь, что именно. Да уж, расслабился я со своим даром видока, а когда он дал осечку, навалилось чувство беспомощности. По большому счету, если прибегать к аналогам охотничьих собак, я — гончая, а не ищейка. И толку пыжиться, если вон у профессионального следователя и то ничего не получается. Увы, как оказалось, Дмитрий Иванович блещет талантом только на фоне таких умельцев, как я. Он в своем деле больше опирается на знание города и горожан, чем на дедуктивный метод. Да и чего еще желать от провинциального полицейского? Наш с Бренниковым мозговой штурм ничего не дал, и вообще все выглядело крайне бестолково, в основном из-за меня. Ну а затем проводить нормальный анализ стало попросту невозможно. Часам к десяти утра в городе начался ожидаемый переполох. И хуже всего была даже не реакция обывателей, а нездоровая оперативность унылой городской газетенки. Точнее, унылой она была до этого утра. К одиннадцати часам по городу разошелся выпуск «Топинского вестника» с грамотно прописанной статьей о безобразии, творящемся в нашем некогда мирном уезде.