* * * Песок тихо шуршал под босыми ногами. Мертвый и безжизненный, он простирался на многие километры вглубь от берега. Путник, закутанный с головы до ног в тряпки, преодолевал бархан, за которым должно было показаться мертвое море. Его скупые движения походили на движения голема или марионетки. Он втыкал в песок свой костяной посох, движениями, отработанными до автоматизма. Путник казался столь же мертвым, как и все вокруг. Не выделялся на фоне пустыни, был един с ней. Порывы ветра на секунду приоткрывали его черное лицо, обтянутое кожей. Обезвоженное, исхудалое, равнодушное. Он находился на грани смерти. И это его вполне устраивало. Близость к смерти делала некроманта лишь сильнее. Мастер Смерти шел к берегу не просто так, он почувствовал на нем жизнь. Слишком много жизни для мертвого моря. Сквозь шепот песков доносились звуки лютни и голоса. Песня. Прибывшие пытались приободрить себя. Неудивительно. В условиях, когда магия смерти капля за каплей вытягивает из тебя жизнь, все хотят отвлечься. Некромант вступает на вершину бархана. Море перед ним рябит от парусов. Слишком много. Корабли выбрасываются на мель, словно киты, пропахивают своим брюхом мертвый, соленый песок. Из трюмов спешно выгружают ящики и клетки с химерами. Никто не хочет задерживаться в мертвых землях дольше необходимого. Он задумчиво наблюдал за ними глазами, глубоко впавшими в глазницы. Всё побережье занимали войска. Среди них было мало мечников и латников, половину силы составляли погонщики и специально выращенные твари. Другая половина скрывалась в шатрах, пусть и была куда более малочисленной. Маги. Слишком много. Значит, это не экспедиция к пирамиде, где покоится Архан Черный. Вариантов оставалось не так много. Но чтобы быть уверенным до конца — нужно спросить. Это не сложно, ведь всё что могут эти люди — всего лишь убить его. Погладив человеческие позвонки на своем посохе, Некромант начинает спуск к пляжу. Заметив фигуру путника, к ней тут же спешит дозорный на своей химере, похожей на ящерицу. — Стой, джин. Тебе тут не место, проваливай в свою пустыню! Химера подкрепляет слова дозорного громким шипением. Ей не нравится аура смерти, что исходит от закутанного в тряпки полутрупа. — Это наши земли. Что маги забыли здесь? — Сипит некромант. Его иссушенные связки едва способны производить человеческую речь. — Я сказал тебе проваливать! — Кричит страж и подстегивает поводьями химеру, заставляя её напасть на путника. Задние ноги ящерицы выстреливают вперед. Рывок! Пасть химеры открывается шире и шире. Несмотря на довольно скромный размер, едва ли больше лошади — ящерица готова заглотить человека целиком. Острые зубы… осыпаются. Чешуя блекнет. Лапы подламываются, сгнившие кости не могут выдержать вес тела. Всадник вылетает из седла и кубарем катится по песку. Замершая химера стремительно сгнивает, из-под плоти показываются белые кости, а некромант перехватывает посох и продолжает свой путь к лагерю. В поисках того, кто даст ответ. Дозорный отплевывает песок, выхватывает меч и делает шаг в сторону некроманта, но путь ему преграждает его же химера. В пустых глазницах горит синий огонь. Магическое ядро, ставшее новым сердцем возрожденной твари, парит в костяной черепушке. Дозорный опускает меч и достает с пояса рог. Сигнал тревоги разносится по побережью, заглушая лютню. Вокруг некроманта тут же собирается отряд, вынуждая его остановиться. Впалые глаза немигающим взглядом оглядывают людей. Да. Многие умрут. Включая высокопоставленного мага, что расталкивая людей, пробивается к нему. — Сам не ожидал, что когда-нибудь скажу такое, но рад вас видеть, джин. Учитывая обстоятельства, я готов предложить вам сделку. Мы даем еду, сколько пожелаете, а вы защитите наш лагерь от ауры смерти. Идет? — Предлагает маг, расплываясь в фальшивой улыбке. Он достаточно прагматичен, чтобы нарушить законы ради успеха операции. Но некроманта интересует другое. — Вы собираетесь напасть на крепость? — Скрипит он. — Эм, да. Так вы согласны? Некромант равнодушно подсчитывает шансы. В отличие от Теократии, Содружество порой договаривалось с их народом. Причем, делало это даже чаще, чем Королевство. Однако… сейчас это было нерационально. — Нет нужды. Вы все умрете здесь. Мы заберем еду с ваших трупов. — Скрипит Мастер Смерти и разворачивается. Люди расступаются, давая ему уйти. — Как закончим с ними, вы будете следующими, бездушные отродья! Давно пора было вас уничтожить! — Кричит взбешенный отказом, маг. Но ему хватает ума не отдавать приказ об атаке. Он знает, бессмысленно нести потери перед основным боем. Особенно, учитывая то, что они не будут маленькими. В этих землях, пропитанных смертью, преимущество не на их стороне. Некромант протягивает руку к костяной химере, та послушно открывает рот, выплевывает ядро и осыпается костной пылью. Мастер смерти кладет добычу в котомку и возвращается на бархан, чтобы наблюдать. Он будет сидеть столько, сколько нужно. Крепость среди песков, что находилось на границе Теократии — крепкий орешек. Множество людей, магов и чудовищ погибнут, прежде чем в этой битве решится, кто будет владеть крепостью. Впрочем, неважно кто ее захватит. Победитель будет лишь один. Тот, кто пожнет энергию павших в бессмысленной мясорубке. Некромант садится на песок, скрестив руки. Он сидит спиной к берегу, ему неинтересно наблюдать, как маги готовятся к битве, к своей смерти. Он наблюдает за другим. Его взгляд устремлен вдаль, где за барханами скрывалась пирамида. Мастера смерти интересовало лишь одно, хватит ли бессмысленных жертв войны для того, чтобы их владыка пробудился от вечного сна. Глава 12 — Получается гильдия целителей это своеобг’азный пг’офсоюз? — Кажется, вы меня совсем не слушали, молодой человек… — Качает головой пожилой целитель. — Нет, я слушал очень внимательно. Вы защищаете пг’ава целителей, не даете буг’жуям занижать оплату… — ДА ЗАТКНИТЕСЬ ВЫ УЖЕ! — Доносится недовольный женский голос с кормы корабля. — Не сравнивайте нас! Мы совсем не похожи, это все равно что приравнивать акулу и головастика, только потому что они оба живут в воде! — Яростно шепчет целитель своему собеседнику. — Всякая акула когда-то была головастиком. — Уверенно контраргументирует Лен. — В чем же тогда г’азница между нами? — В том, что любой дурак может таскать ящики. Наш дар редок, мы можем диктовать свои условия. А вы — нет. Недоумков, вроде вас на улицах целые толпы и они с радостью заменят тех, кто не хочет работать на старых условиях. Целителей же на улицах нет. Мы ценны. Вы — нет. — Это значит лишь то, что нам тг’ебуется пг’ивлечь больше людей в пг’офсоюз, вот и всё. — Больше? Даже если в ваш заговор вступит весь город, что уже невозможно, но допустим. Даже так на ваше место просто прибудут крестьяне из деревень! Они умеют таскать ящики ничуть не хуже. — Ха. Значит каждый человек на этом свете должен в него вступить! Это должна быть Миг’овая Г’еволюция! — Торжествующе подытоживает Лен. — Боюсь, молодой человек, вашу голову я не могу вылечить. — Сожалеет целитель. — Вы опять там орете? — Кричит Аша на весь корабль. — Кажется, она идет сюда. — Съеживается целитель. — Она всегда злая или это из-за того, что вы отдали алкоголь тем гваг’дейцам? — Интересуется Лен, на что собравшиеся хором ему отвечают: — Всегда! — Кто сказал про алкоголь? — Прищурив глаз, заозиралась подошедшая Аша. Лен с целителем замолчали, Марвин с Эшли продолжили играть в кости, а капитан невозмутимо пыхтел трубкой, наблюдая за унылым осенним пейзажем за бортом. Свинцовое небо, готовое разразиться дождем, мутная вода, что билась о корпус корабля. Пустые, убранные от пшеницы поля. От одной погоды можно было впасть в уныние. И даже то, что им без особого труда удалось попасть в столичную реку, миновав все проверки — не улучшало настроение. Особенно настроение Аши, что уже второй день возмущалась ценой за это. Ведь шлюпка с инспекторами уплыла, получив несколько бочек рома. — Никто не говорил про алкоголь? Вот и не надо было. Как можно было додуматься отдать его гвардейцам, это же был ром из центра мира! Мы столько пережили, чтобы его сюда довезти! — Это был просто ром. Нам повезло, что они взяли его и пропустили наш корабль. — Спокойно ответил капитан.