И сегодняшняя битва обеспечит этот толчок. * * * Грифон со странным, желтоватым оперением спускается небес, и войска Анри перегруппировываются, смещаясь ближе к правому флангу. Несколько десятков тысяч разрозненных ополченцев окончательно ломают подобие строя, занимая новые позиции. Мясо, чье самое главное преимущество — это число. Разношерстная экипировка, от пластинчатых лат до стеганок, короткие копья, топоры. Над отрядами гордо реяли разноцветные баннеры западных баронов, но вряд ли эти тряпки уберегут их от бегства, если что-то пойдет не так. А вот что реально их убережет — это плотные построения дружины, что подпирают ополченцев с трех сторон. Вооружены личные войска вассалов не в пример лучше да и численностью значительно превосходят солдат Второго Герцогства. Несколько тысяч всадников перемещаются в тылу, явно нацеливаясь на правый фланг. Далеко не все из них были полноценными рыцарями, большая часть — конные оруженосцы, пусть далеко не столь хорошо экипированные, однако и они являются весомой, хоть и не главной силой. Главная сила находилась в тылу. Бароны и три десятка крупных и непохожих друг на друга тварей, в сопровождении наиболее опытных рыцарей. Достаточны сильны, чтобы пробить путь даже через самую тяжелую пехоту, достаточно защищены, чтобы выжить под ударами магии. Торн поднимает голову к небесам. Шестеро грифонов кружат над полем боя, тоже нельзя сбрасывать со счетов. Странно, их на две меньше, чем ожидалось… Всадники заканчивают перестроение. Лошади похрапывают, выпуская в холодный, осенний воздух облачки пара. Пожухлая трава едва заметно колышется от ветерка. Все ждут сигнала. И он запаздывает. — Пора. — Бросает Детлаф магам круга. От волн силы дрожит пространство, лопаются хрустальные сферы с наиболее ценными ингредиентами, наполняя воздух душистым запахом трав и куда менее аппетитной вонью от требухи магических тварей. Один лишь плюс, кристаллы не пахли вовсе. Потоки уже растекаются по золотым жилам от магов, когда над полем боя наконец раздается раскатистый рокот сигнала к атаке. Пехота бежит вперед, потеряв всякое подобие строя. Всадники переходят на рысь. Под тысячами копыт трясется земля. Возможно, будь в центре круга кто-то другой, они бы успели преодолеть половину поля. Но в этот раз им не везет. Руны вспыхивают огнем, золотые жилы греются от напряжения. Ингредиенты рассыпаются в прах, теряя свою силу. Мощный импульс распространяется от круга, чуть не сшибив деревянные бочки. Среди рядов всадников вспыхивает крошечная искра. Подкованное копыто с грохотом приземляется на нее, втаптывая искру в землю. Но она не гаснет. Её невозможно погасить. Пожухлая трава вспыхивает маленьким солнцем. Пламя бежит по земле, без труда обгоняя всадников. Языки пламени поднимаются все выше и выше, они жадко облизывают латы рыцарей и сжирают оруженосцев. Стена огня захватывает сотни и сотни метров, но это лишь начало. Солнце вспыхивает вновь и каждый, даже самый крохотный огонек стремится к нему. Пламя стягивается к центру, поднимаясь всё выше и выше в небо. Языки кружатся вокруг ярчайшего ядра, один лишь свет которого выжигает глаза. Все быстрее и быстрее, пока медленный вальс не превращается в огненную бурю. Небо застилает огненный смерч, что всего несколько секунд назад был крошечной искрой. Всадники бросаются врассыпную. Они скачут сами не знаю куда, закрывая щели обзорные щели латными перчатками. Они падают с обезумевших лошадей, горящих лошадей. От лат везунчиков идет дым, их штандарты горят — но они сумели выбраться. Те, кто же, кто оказался слишком близко… Огненный поток не просто расплавляет латы, смерч играючи подхватывает всадников и поднимает их всё выше и выше, зажаривая в воздухе до тех пор, пока они не обратятся в пепел. Перед лицом воющей стихии уже не так важно, рыцарь ты или оруженосец. Напротив. Первый будет мучиться дольше. Огонь прокашивает широкую просеку в рядах конницы, собрав сотни жертв, но большая часть всадников избегают огня. Слишком они мобильны. Вот только смерч и не предназначался коннице. Заклинание движется вперед к рядам пехоты. Люди, что совсем недавно бежали ему навстречу — разворачиваются и бегут обратно, спотыкаясь, падая и давя своих же. Но от смерча не убежишь на своих двоих. Чары, которые раньше опустошали города, начинают свою жатву. Стеганки вспыхивают как спички, едва смерч краешком задевает ополчение. Кольчуги вплавляются в тело, пластинчатые латы дружины раскаляются докрасна за считаные секунды, нет настолько богатых лордов, что моуг тсебе позволить инкрустировать изолитом латы простой пехоты! Огонь пожирает древки копий, сапоги, плоть и кости… и становится все сильнее. Во все времена огненные маги были королями битв именно из-за этого свойства. Смерч раздувается, словно мертвый кит, жадными рукавами настигая безуспешно разбегающуюся пехоту. Их крики сжирает вой огненного шторма. Их судьба неизбежна. От огня не уйти. — Такими чарами выигрывают битвы! — Восторженно кричит Детлаф. — Тысячи жертв в минуту! Пиромант сияющим взглядом любуется своим детищем, вознеся руки к небу. Повинуясь движением пальцев, смерч продолжает свою жатву, неумолимо преследуя самые большие группы ополченцев. — Время. Вторая фаза. — Напоминает ему Второй Герцог и Детлаф разочарованно отпускает контроль. Но даже лишившись магической поддержки, смерч не исчезает. Пробужденная стихия и не думает заканчивать жатву… просто отныне ей не управляет воля магов. Круг перестраивается, отдавая позволяя Герцогу занять место в центре. Взамен истлевших материалов спешно кладут новые. Потускневшие ядра заменяют свежими. — Быстрее. Третья звезда, замените ядро. Напряжение на пятом луче нестабильно, замените мага! — Сквозь зубы рявкает Торн, сплетая потоки силы в чары. Теперь его черед служить фокусом. Раскаленное золото жжет даже через ботинки. Но это неважно. Круг выдержит еще удар. Должен выдержать. Перестроившаяся конница продолжает движение к холму, но галоп сменяется рысью, когда несколько лошадей падают, а десятки вдруг начинают хромать. Чеснок. Неприятно, но не самая большая проблема. Рыцари замедляются. Благодаря дару они отлично чувствуют спрятанный в траве металл и короткими жестами отбрасывают его с дороги. Это лишь замедлило их, но не более. В отличие от полностью разбитой пехоты — конница понесла более чем терпимые потери. Именно так они и побеждали в эпоху раздора. Мобильность. Смерчу нужно слишком много времени, чтобы выйти на максимум сил, а доспехи неплохо ослабляли магию. Чтобы остановить рыцарей, требовалось кое-что другое. Руны зажигаются вновь, но серебряным, тусклым цветом. Магия металла никогда не пользовалась почетом на тактическом уровне. Слишком неудобная, слишком недальнобойная, о ней вспоминали лишь тогда, когда требовалось прибить какую-нибудь устойчивую к магии тварь… но и тогда зачастую отдавали предпочтение более универсальной магии земли. Но со времен эры раздора она нашла свою нишу. Стальные осколки, заблаговременно разбросанные на земле, начинают мелко дрожать. Их тянет, словно гигантским магнитом, что с каждой секундой увеличивал силу. Дзынь! Поет один из них, стукнувшись в доспех. Дзынь-Дзынь! — вторят ему другие. Встретившись с доспехом, осколки теряют ускорение… но не уже набранную скорость. Воздух наполняет гул стали, разгоняющийся всё быстрее и быстрее. Дзынь-дзынь-дзынь! — Мелкие и крупные они оставляли борозды на доспехах, впивались в сочленения и перебивали незащищенные ноги лошадям. Толстые доспехи, усиленные изолитом хорошо защищали от магии, от мечей и когтей… Но хорошо разогнанная сталь могла преодолеть и такую защиту. Наиболее опытные всадники останавливают коней, пытаясь понять, где центр заклинания. Они на своей шкуре знают, что пытаться выбраться из него — самое глупое, что только можно сделать. Ведь именно на краях осколки достигают настолько высокой скорости, что разрывают на части вообще всё и плевать, насколько хорош твой доспех. А вот в центре есть шанс выжить. Оруженосцы, не обладающие таким опытом, пытаются покинуть зону. Трусливые поворачивают назад, храбрые — рвутся вперед. С одним и тем же результатом. Их более слабые доспехи поддаются первыми, воздух обагривается кровью. Поле усиливается настолько, что тоненькие прожилки изолита уже не способны ему сопротивляться. Невидимая сила подхватывает тела, выдергивает из седла и живым снарядом несет вперед. Хруст сломанных слышен даже через пронзительный свист. Заклинание выходит на максимальную мощность. Стальная шрапнель летит так быстро, словно ею выстрелили из пушки. Специально закаленная сталь осколков крошится от ударов, но вместе с тем медленно прожирает доспехи до дыр. Крупные осколки прошивает латы насквозь. Те рыцари, что не сумели сориентироваться либо же им не повезло — гибнут. У лошадей и вовсе нет шансов. Далеко не все готовы погибать стоя и с открытой грудью, люди падают на землю и пытаются вжаться как можно сильнее в нее, подставив стальному потоку свои ноги… Но поле опускается ниже. Обломки доспехов, мечей и шлемов присоединяются к рукотворному шторму, они вспахивают землю, поднимая в воздух целые клубы пыли. Бесконечное долгие пять минут бушует железная буря, прежде чем утихает. Шрапнель зарывается в землю, в последний раз теряя свою скорость. Клубы пыли рассеиваются. Исключая около полуэскадрона всадников, которых не задела буря — в эпицентре шторма стояло лишь несколько десятков окровавленных, но живых рыцарей. Большая часть кавалерии была уничтожена. Но и круг сыграл свою последнюю роль. От расплавленного золота исходил жар. Маги валялись прямо там же, где стояли. Одежда некоторых загорелась. Усталый Детлаф взмахом руки тушит коллег. Торн отряхивает руки и уступает место в круге последнему, еще свежему магу воды. По сути, это лишь формальность, круг больше не функционирует. Последнее заклинание ему придется совершить, лишь опираясь на свои силы. Торн прикусывает губу, по которой из носа стекает кровь и поднимает взгляд вверх, подальше от манящей его земли. Ведь он не может позволить себе потерять авторитет, он должен оставаться на ногах! В небесах гремел гром. Грифоны падали с неба. К сожалению, не только те, что принадлежали Маркизу Анри. Ожидая, что противник попытается сорвать их заклинание, на перехват отправились его воздушные силы. Архимаг просто не мог позволить себе оставить эту угрозу без контрмеры. Досадно проводив взглядом падающее с небес крылатое тело, Торн возвращается к грешной земле. К ним уже направляются последние, но самые опасные резервы. Остатки кавалерии направляются к ним, чтобы объединиться. Однако… Герцог оглядывает поле боя, покрытое телами, и улыбается. Они сделали своё дело. Осталось лишь выжить. Враг будет пытаться добить их любой ценой, ведь если упустить магов — уже через пару недель они смогут вновь повторить эти чудовищные удары. Именно это было самым ужасным в армии, где основную силу составляли маги. Противник терял войска, солдат, бесчисленное число жизней… а маги лишь свою энергию, которую не составляло труда восстановить. Отряд Герцогине неспешно двигался к холму, вынуждая остатки вражеских сил ускоряться. Недалекий командир мог бы списать это на глупость, но его любимая просто вновь дразнила врага, заманивая его в ловушку. Люди привыкли считать, что именно он принимал все решения, но правда состояла в том, что они всегда разрабатывали планы битв так же, как и сражались.Вместе. Спиной к спине. Стена пик гнется и трещит под натиском. Боевые химеры врезаются в строй пикинеров, не без труда, но опрокидывая их. Увы, как хороши не были бы солдаты, они не могут противостоять даже рыцарям, не то что закованным в броню, химерам. Это была вторая причина, благодаря которой они победили в эпоху раздора. Не стоит недооценивать силу мага металла в ближнем бою. Особенно если под ними многотонная тварь. Пики ломаются, крепкие доспехи рассекаются взмахами алебард, разрываются когтями и клыками. Подножья холма заливает кровь.