— Конечно, а сама? В качестве ответа, она запрыгивает на спину зверя. — Одной рукой мне будет непросто затащить тебя в седло, но сама я залезу в него даже без рук. Так… Тебе помочь? Цепляясь руками за шерсть, я с трудом взбираюсь на спину животного. — Итак, с чего ты решила сменить средство передвижения? — Потому что иначе мы не успеем. Если уж ты взялся спасать людей, то спасать стоит хотя бы полезных. Я хотел было задать вопрос, но барс ринулся вперед, заставив меня схватиться за ее спину, чтобы не упасть. — Ку-ку-куда мы едем? — Наконец, умудряюсь спросить я, рискую лишиться языка из-за тряски. Бездна, ездить на коне гораздо удобнее! — Граф Бикон собрался казнить стрелков. Чтобы эффективно использовать стрелкометы — стрелок должен быть хотя бы младшим адептом. Вот только каждого адепта предпочтительно иметь в составе рыцарей, ведь если у него достаточно силы, чтобы взвести магией пружину — то будет достаточно и для носки доспеха. Как следствие, в стрелки идут лишь неопытные оруженосцы или безземельные рыцари — либо лишившиеся угодий и звания за провинность, либо слишком бедные, что их иметь. Пленных вражеских солдат заклеймят, и угонят на работы, но вот этих… с ними проблема. Они не имеют статуса рыцаря, но при этом куда опаснее простых солдат. Так что их просто казнят. — Поясняет девушка. Даже отсутствие руки совершенно не мешает ей управлять химерой. В считаные минуты мы достигаем лагеря аристократов. Вереница пленных, связанных веревкой. Плаха. Рыцарь с двуручным мечом в роли палача. Судя по количеству крови — это уже не первая партия. Граф Бикон, вертя в руках шлем, наблюдает, как первого пленного ставят на колени. — Граф. — Отрывисто приветствую я его, слезая с химеры. — Без сомнения, я Граф. А вот кто вы… Прошу меня простить, ни чешуи, ни когтей, лишь плащ на голое тело. Сложно понять, с кем я имею дело. Возможно, какой — какой-то безумец, искупавшейся в крови? — Если не выскажете должное уважение, Граф, то искупаюсь и в вашей. — Рявкаю я. Становилось очевидно, что на конструктивный диалог он не настроен от слова совсем. Не очень хороший расклад, оружия у меня нет, своих сил — тоже, а надеяться на помощь обожравшегося демона и вовсе безрассудно. Однако, давать слабину — еще более безрассудно. Ведь Граф Бикон уже начинает наглеть, разумно предполагая, что может это себе позволить, пока я истощен боем — Да, определенно я вас не знаю. Граф Кондор никогда не настаивал на формальностях. — Заявляет он. — Лишь по отношению к друзьям. У вас есть шанс показать, что вы к ним относитесь… Отдайте мне пленных. — Это наши пленные… Граф Кондор. И я сам решаю, что с ними делать. — Уже нет. В воздухе повисает тишина. Даже вороны каркают реже. Рыцарь, что уже занес клинок над головой, придерживает руку в ожидании приказа. Несколько минут Граф перебирает варианты, его взгляд то и дело перескакивает на стоящую рядом Эрин, что никак не вмешивается в разговор. Наконец, он принимает решение. — Хорошо, я могу позволить их забрать… По частям. Сэр Грегор, почему вы остановились? Продолжайте казни! Меч опускается на колоду, по земле катится голова… и шлем Графа, выпущенный из его рук. Через миг падает и он сам, получив апперкот. Удар дезориентирует его, но не более. Приходится продолжить на земле. Сбиваю костяшки пальцев о его рожу, не давая ни секунды, чтобы прийти в себя. По телу проходит дрожь, я чувствую, что он обращается к источнику. Лежащий рядом шлем вздрагивает, но вместо того, чтобы полететь ко мне, будто пушечное ядро — он остается на месте, прижатый еще одной силой. Эрин продолжает делать вид, что ее это не касается, но она тоже сделала свой ход. Выплюнув ругательства, Граф тянется к кинжалу на поясе. Из-за множества ударов он не может управлять мышцами, но ему и не надо. Повинуясь его воле, доспех сам тянется к нужному месту, увлекая за собой скрытую под сталью плоть. Я перехватываю руку, но остановить ее не проще, чем лапу экскаватора. Отбрасываю соблазн попросить о помощи Астарота и бью лбом в его лицо. Хрустит нос, в ушах звенят колокола. Повторяю удар еще два раза, пока Граф, наконец, не обмяк. Пошатываясь, поднимаюсь с тела. Из рассеченной брови кровь заливает глаз, но и крови Графа на лице не меньше. — Говорил же, умоюсь. — Сплевываю красную слюну я и замечаю, что рыцари вокруг стоят в странных позах, словно замерли на полпути. Эрин опускает руку и рыцари снова могут двигаться. Что ж, кажется, мне стоит поблагодарить ее, за то, что никто нам не помешал. Я останавливаюсь, чтобы поднять шлем Графа и бросить его в корзину с отрубленными головами. Жаль, что это всего лишь шлем. — Людей развязать и отпустить. Живо. — Я не ваш вассал и не подчиняюсь вашим приказам. — Отвечает палач. Я направляюсь к нему. — Однако, почему же тогда ты опустил меч? Еще шаг. — Почему ты не продолжаешь их казнить как ни в чем не бывало? И еще. — Ведь твой господин отдал тебе приказ. Почему ты его не исполняешь? — Произношу я, стоя к нему вплотную. Палач отводит взгляд. — Так и быть. Охранять пленников от кражи в числе моих приказов не было. Слуги! Тащите эту падаль к кондоровским! — Правильное решение. — Я хлопаю его по наплечнику, оставляя на нем кровавые отпечатки. Резкий свист воздуха заставляет меня обернуться. Рука сама собой перехватывает летящий меч. Покрытая чешуей, когтистая рука. Странное чувство двойственности смущает разум, я даже не могу понять, управлял ей я или же нет. Однако, сейчас наши желания едины. Ладонь смыкается на лезвии. Клинок трещит и мнется под пальцами, все чары стремительно утекают из него. Секунда и металл со звоном ломается, не выдержав напряжения. — Значит, ты не спал? — Задаю я беззвучный вопрос демону. — Хотел посмотреть, как ты будешь себя вести, оставшись совсем без сил. — По голове эхом раскатывается ленивый рык. — Посмотрел? Доволен? — Satiatus. Сожрем его? Ну уж нет. Усилием возвращаю себе руку. Тяжело. Отожравшийся демон чувствует себя слишком вольготно. Стряхнув с уже человеческой руки, впившиеся в нее осколки меча, возвращаюсь к Бикону. Тот пятится. — Графиня, угомоните своего… Или я… я буду жаловаться маркизе! — Проваливай. — Почти в унисон отвечаем мы. Он поднимается на ноги и ковыляет прочь. Поравнявшись с рыцарями, он оборачивается и кричит. — Я этого так не оставлю! Ну да, ведь нельзя просто уйти, не оставив за собой последнее слово… * * * Колонна из нескольких десятков пленных бредет за нами в сторону полевого лагеря. До него не так уж далеко, лишь несколько сотен метров пустого поля отделяла два лагеря друг от друга. А вот внешне они различались. Вместо крупных шатров из разноцветных тканей с вышитыми гербами и знаменами — маленькие, приземистые палатки из прорезиненной ткани. Пяток колесных прицепов с походной кухней, от которых поднимался дым. Редкие костры, в основном у более крупных палаток полевых госпиталей. — Рэндал…