— Я видеть, что ты уже закончить. Давать мне свой тест. — Не сегодня, сударь, — твёрдо проговорил я, смерив его хмурым взглядом. — Ты мне отказывать? — опешил аристократ, выгнув брови и вытаращив наглые глазёнки. — Не могу. Это экзамен, а не совместная работа, — продолжал я гнуть свою линию, скользя взглядом по надписям на стенах. — Клянусь честь, я р-раздавить тебя, как вша, ежели ты сейчас же не давать мне свой чер-ртов тест, — яростно прошипел он, брызжа слюной. — Немедленно. Или плебеи в Гар-рдар-рике забыть, что их участь прислуживать благор-родным? — Всё не так просто, — усмехнулся я и глянул на графа Александра Исаака. Он уже перестал притворяться спящим и сидел на стуле, выпрямив спину. А его глаза предвкушающе сверкали, точно у кота, наконец-то добравшегося до сметаны. Глава 7 Глава 7. Василий. Граф Исаак ударил раскрытой рукой по столу и громко кашлянул: — Кха… кха! Абитуриенты мигом смолкли. А те люди, которые покинули свои места, застыли прямо там, где стояли. И чахоточный юнец не стал исключением. Он замер подле моей парты. И именно он стал первым, кому старик с явным удовольствием бросил: — Молодой человек, извольте покинуть территорию академии. Вы не поступили. — Но как же… — промычал тот, нервно облизав губы. — Молчать! — рявкнул граф так, что аж стёкла задрожали, а у кого-то и яйца. — Вы нарушили правила академии! У нас нельзя списывать и давать списывать! Абитуриентов, уличённых в этих глупых поступках, мигом изгоняют с острова! Так что потрудитесь покинуть эти стены. — Но, но… — стал заикаться паренёк, покрывшись лихорадочными пятнами. — Но я аристокр-рат. Со мной нельзя так поступать, досточтимый гр-раф. — Правила едины для всех! — отрезал Александр и веско добавил: — Кха! Юнец внезапно отчётливо скрипнул зубами и стал яростно тараторить: — Я этого так не оставить! Помянить моё слово! Я оповестить отца о том бесчинстве, которое тут пр-роисходить. Вы ещё пожалеть, что упустить такого студента! Дальше раскрасневшийся от злости парень перешёл на французский язык. И он стал ещё яростнее визжать, прожигая графа огненным взором. А тот лишь усмехался. Но в какой-то миг Исаак что-то резко произнёс по-французски, вскочил на ноги и молниеносно сотворил несколько пассов руками. Спустя мгновение поток воздуха подхватил выпучившего глаза юнца, пронёс его несколько метров над полом и спиной впечатал в двери аудитории. Те от удара открылись. И нахал выкатился в коридор, болезненно тявкнув. Но потом он взвинчено вскочил на ноги, погрозил графу кулачком и поспешно скрылся с глаз долой. А я едва не поаплодировал такому исходу конфликта. Старик же довольно улыбнулся, обвёл ошеломлённых абитуриентов тяжёлым взглядом и просипел: — Кто-то ещё хочет полетать или нарушившие правила люди сами покинут аудиторию? Провинившиеся простолюдины первыми потянулись к выходу. А затем к ним присоединились и некоторые дворяне. Но, конечно же, не все нарушители вышли из помещения. Кто-то решил прикинуться ветошью. Мол, я вообще не при делах. Ни у кого не списывал и никому не давал списывать. Однако граф оказался не пальцем деланный. Он принялся уверенно указывать рукой на таких хитрожопых абитуриентов: — Вы, вы, вы и ещё вы. Окажите милость, избавьте меня от своего присутствия. «Хитрецы» опустили гривы и свалили в туман. После этого в аудиторию впорхнули те самые три старшекурсницы. Они обменялись с графом понимающими улыбками и стали собирать подписанные тесты. Исаак же приподнято сказал, сцепив руки за спиной: — Итак, молодые люди, я больше не смею вас задерживать. Результаты тестов вы узнаете через час в актовом зале. А пока можете прогуляться по территории академии. Уверяю вас, у нас есть на что посмотреть. Народ двинулся к выходу. И я в числе прочих вышел из аудитории и энергично потопал в сторону холла. По пути до моих ушей доносились возбуждённые шепотки абитуриентов. Ещё бы! Все пребывали в лёгком шоке и активно обсуждали произошедший под конец теста эпизод. Даже я был порядком изумлён. Но изумление не помешало мне мысленно воскресить образ Люпена. Интересно, он знал о подставе со списыванием? Вряд ли. Иначе бы барон предупредил меня. Похоже, академия хорошо умеет хранить свои тайны. Или профессора только в этом году решили устроить эту провокацию со списыванием? Хрен их знает. Однако я более чем уверен в том, что какая-то часть абитуриентов точно знала о подвохе. Всё-таки подобные каверзы полностью не утаить. Да и надписи на стенах весьма прозрачно намекали на то, что не надо ловчить братец абитуриент. Я усмехнулся своим мыслям и вышел из дворца. Покрутил головой и двинулся к скамеечкам, которые стояли на берегу озера. Они практически все оказались заняты студентами и абитуриентами, но одна была свободной. Вот на неё-то я быстренько и плюхнулся. Откинулся на спинку, закрыл глаза и подставил лицо лучам неяркого солнца. Красота! Под ногами, несмотря на осень, зелёная трава, где-то птички щебечут, а на озере крякают уточки. Я легко мог представить, что всё это богатство принадлежит мне. Находится на территории моего поместье. И помимо меня тут живёт прислуга, всяческая животина и несколько любовниц. Брюнетка с пятым размером груди, блондинка с четвёртым, рыженькая с третьим и шатенка со вторым. Почти стрит. Однако, чтобы обзавестись поместьем, нужно, как минимум, выхлопотать дворянство. А это дело весьма затратное. Кто-то спросит, а чего же ты, милок, не воспользуешься своей магией, дабы обогатиться? Да, я мог с помощью ментального внушения заставить человека отдать мне все свои деньги, золотые зубы и любимую кружку. Но чем это закончится? Рано или поздно ограбленный бедолага осознает, что произошло нечто странное и пойдёт в полицию. А та с азартом займётся мной. Нет, мне такие приключения не нужны. К чёрту их! Сперва я должен хорошенечко освоить свою магию и научиться быть незаметным. И лишь потом мой необременённый излишней моралью разум начнёт искать подходящих жертв. Пока же я старался зарабатывать деньги относительно честными способами. А раньше даже пытался втянуть в это дело Люпена. Я прозрачно намекал ему на то, что нас могут обогатить какие-нибудь изобретения. Например, цветное телевидение или беспроводные телефоны. К сожалению, барона волновали лишь те научные изыскания, которые были связаны с магией. А мои идеи он называл бредом больной фантазии. И добавлял, что выдуманные мной вещи никому не нужно. А я не мог ему сказать, что ещё как нужны. Мол, в моём родном мире люди уже не мыслят жизни без цветной телевизионной картинки. Я ведь так и не поведал Люпену, что не местный. И тут вдруг мои мысли прервал какой-то хрен. Он загородил от меня солнце и удивлённо воскликнул юношеским баритоном: — Эй, а я тебя знаю! — Нет, не знаешь. Обознался, — тотчас ответил я, нехотя разлепив веки. Передо мной стоял низенький крепыш с широченными плечами и здоровенными руками-лопатами. А на его загорелой физиономии с крупными чертами прописались простодушные синие глаза, курносый нос, толстогубый рот и округлые конопатые щёчки. — Да точно знаю. Ты этот… — парень задумчиво нахмурил густые брови и принялся щёлкать мозолистыми пальцами с обгрызенными ногтями. — А, вот! Пришло всё же на ум! Ты этот… Майк Тайсон, во. Я тебя на складе видал несколько дней назад. Ты там Борю Мясника на дно отправил. Ух и бой был! — Нет, это не я. Ты обознался, — твёрдо повторил я, глядя на радостно ощерившегося парня, который где-то потерял передний зуб. В следующий миг крепыш без спроса уселся рядом со мной и снял видавшую виды двубортную синюю тужурку. Потом он бережно положил её около себя на скамеечку и произнёс: — Дядя одолжил. Не замарать бы, а то больше не даст. — Это будет трагедия, — саркастично выдал я, не спуская недружелюбного взора с крепыша. А тот будто не замечал, что я взглядом уже три раза утопил его в озере. Он, как ни в чём не бывало, стал придирчиво оглядывать свои широкие коричневые штаны с подтяжками, помятую серую рубашку и начищенные ваксой потрескавшиеся ботинки. А когда осмотр подошёл к концу, парень печально вздохнул и спросил у меня: — Ты чего не признаёшься, что тебя Майком кличут? Стыдишься, что дрался за деньги? Дык ничего зазорного ты не сделал. Чай не дворянин. А для нашего брата боксировать на потеху публике — совсем не стыдоба. Гляди, у меня зуба нет. Это я в Панджабаде с тамошним кулачным бойцом схватился. Тысячу рупий выиграл! А на наши деньги это сто крон. — Ты моряк? — нехотя процедил я, заметив на запястье парня небольшой якорь, вытатуированный синей краской. Попутно мне в голову пришла мысль, что крепыш так просто от меня не отстанет. А раз так, то нет смысла играть в молчанку. Между тем парень ответил на мой вопрос: — Да, я изволю быть моряком. То есть был им. Сейчас же я всем сердцем хочу в академию поступить. Очень хочу. Весь год деньги собирал и дар развивал. Еле успел. Мне в том месяце уже восемнадцать стукнуло. И ежели бы я ещё год пробарахтался, то уже не смог бы подать документы. В академию в девятнадцать уже не берут. Я узнавал. — Ясно. — А ты чьих кровей будешь, Майк? Имя у тебя уж больно заморское. Британец? — спросил крепыш и провёл рукой по выгоревшим на солнце русым волосам до плеч. — Я не Майк, это мой псевдоним, — буркнул я. — Зови меня Виктор. Хотя лучше никак не зови. Чего ты ко мне пристал как банный лист? — Да я енто… Волнуюсь сильно. Аж брюхо крутит. Вот хотел с кем-нибудь поболтать. А тут гляжу — лицо знакомое. Дай, думаю, подойду. Зря, наверное, — глухо закончил парень, отвёл взгляд и мечтательно выдохнул: — Эх, сейчас бы жжёнки. Она вмиг мои нервы успокаивает. Пил жжёнку? — Бывало, — коротко ответил я, прекрасно помня вкус местного коктейля. В него входили следующие ингредиенты: плавленый сахар, шампанское, ром, сотерн и долька ананаса. — Ну, раз нет жжёнки под рукой. Тогда хоть покурю, — решил бывший моряк и вытащил помятый алюминиевый портсигар. Он взял из него дешёвую папироску и вдруг встрепенулся, словно забыл что-то важное. — А я что же это?! Не представился? Меня Васькой зовут. Он протянул мне руку и улыбнулся. А я окинул его сумрачным взглядом, но ладонь всё же пожал. Она у него оказалось шероховатой и мозолистой. Взор же парня искрился дружелюбием. Хм, а чего я вообще на него взъелся? Вроде нормальный чувак. И виноват он лишь в том, что подошёл ко мне в неурочное время. В общем, я сменил гнев на милость и уже вполне мирно сказал: — Будем знакомы. — А у тебя какой дар, Вик? — простодушно спросил парень, начав с наслаждением смолить папиросу. — Вот я — анималист.