— Буэнос тардес, господа студенты! — громко поздоровался с нами Альваро Мартинес, который уже щеголял в белом спортивном костюме. Его цвет резко контрастировал со смуглой кожей мужчины. — Добрый день, господин преподаватель, — хором поздоровались мы с ним. — Сеньоры и сеньориты, готовы ли вы поработать со свой дар? — задорно выдал Мартинес. У него явно было хорошее настроение: глаза сверкали, губы кривись в улыбке, а в движениях сквозила энергия. Он будто хлопнул десять чашек крепкого кофе и запил энергетиком. — Готовы! — снова слитно грохнули мы. Преподаватель благосклонно кивнул, отворил ключом дверь, вошёл внутрь и щёлкнул выключателем. Тотчас яркий электрический свет озарил узкий коридор, который мог похвастаться тремя десятками однотипных дверей. Они отличались лишь бронзовыми цифрами, приколоченными к ним. Правда, пара дверей была лишена их. Вместо цифр на них красовались таблички. И они гласили, что вот за этой дверью женская раздевалка, а за этой — мужская. Наша группа сразу же оккупировала раздевалки. Там мы все переоблачились в чёрные спортивные костюмы, а потом вернулись в коридор. Здесь господин Мартинес сверился с журналом и спросил у графа Орлова: — Какой тренировочная комната вы хотеть занять? — Первую, — не задумываясь, ответил парень. — Хорошо, — кивнул Альваро и указал графу на дверь с цифрой один. Орлов с гордо поднятой головой скрылся за нем. А Мартинес спросил уже у меня: — А вы какой комната выбрать? — Вторую, господин преподаватель, — легко ответил я и проник за дверь с цифрой два. Тренировочное помещение оказалось небольшим и вытянутым, точно пенал. А в дальнем конце обнаружился деревянный манекен, покрытый укрепляющими рунами. Но несмотря на них, манекен был испещрён мелкими трещинами. А его голова и вовсе оказалась обуглена дочерна, точно она побывала в костре. Похоже, с ним частенько баловались юные огневики. Но сегодня у манекена будет незапланированный выходной. Поскольку среди всех моих умений одиннадцатого уровня лишь одно могло сгодиться для тренировки дара. И это была «Защита Илии». Ею пользовались, как менталисты, так и анималисты. Потому-то я и выбрал её. В следующий миг я соскользнул в транс и принялся исполнять нарочито неуклюжие пассы. Мне не мешали даже хлопки дверей, которые порой открывал преподаватель, дабы проверить чем там занимаются студенты. Мою он тоже открыл, посмотрел на меня, одобрительно кивнул и закрыл. Вскоре я почти десяток раз вызвал защиту, выглядящую как полупрозрачный пузырь, а потом устало уселся на стул, который прикорнул возле стены. Всё, мой магический резерв был исчерпан. В груди ныла пустота, а комната перед глазами дрожала и смазывалась. Ещё чуть-чуть — и перенапряжение отправило бы меня в нокаут. Но я всегда тренировался до такого состояния, поэтому был привычен к нему. Как говорится, без труда не выловишь и рыбку из пруда. И я не один довёл себя до такого состояния. Практически все студенты вышли из тренировочных комнат на подгибающихся ногах. Мартинес же удовлетворённо глянул на нас и отправил отдыхать в башню-общежитие. На сегодня учёба была закончена. По пути в башню Васька начал брюзжать, потирая вспотевшую физиономию: — Теперь такие тренировки будут проходить каждый понедельник и среду. А по пятницам ты сам знаешь, что творится. Кабы так ласты не склеить. — Ты же знал, куда шёл учиться. Или по пьяни поступил? — вымученно усмехнулся я, скользнув плотоядным взором по фигуристой старшекурснице. Она ответила мне таким высокомерным взором, за которым наверняка скрывалась будущая сильная и независимая мать семи котов. — Это да, но всё же… — путано выразился бывший моряк, не сумев подобрать слова, описывающие всю глубину его чувств. — Но в чем-то ты прав. Мне вот, например, мыслилось, что по крайней мере полевые тренировки не будут такими опасными. — Вот-вот, — обрадованно поддакнул Васька. — А ведь это только начало учебного года. Представь, что будет к концу весны? Двенадцатибалльный шторм, не иначе! А мы же не боевые маги. Без животных анималисты мало на что способны. Мы без них, как рыбы без воды. У нас практически нет атакующих умений. А те, что есть, основаны на чистой энергии. И ты сам знаешь, что это означает. Я кивнул, подтверждая слова паренька. Умения, использующие чистую энергию, имели низкий коэффициент полезности. В среднем одно подобное умение расходовало втрое больше энергии, чем сложное умение, вроде той же «Защиты Илии». Почему «Защита Илии» — сложное умение? Так потому что оно требовало больше пассов и лучший контроль сознания, чем умения с чистой энергией. Последние относились к диким, простым умениям. Они порой в стрессовых ситуациях получались даже у необученных магов. А вот «Защита Илии» — это уже сложное, культурное умение, которое с бухты-барахты хрен создашь. И как вы все поняли, подобные умения были гораздо мощнее, разнообразнее и требовали намного меньше энергии, чем дикие. Между тем мы с Васькой дохромали до башни. И тут бывший моряк потопал в свою комнату, а я двинулся в переговорную. К сожалению, в ней обнаружилось предостаточно студентов, возжелавших потрепаться с родственниками или прочими бесполезными людьми. Мне даже пришлось ждать, когда освободится один из телефонных аппаратов. И только через минут пять в моей руке появилась пошарпанная трубка. Я устало прислонился плечом к стене и торопливо проговорил: — Барышня, будьте любезны, соедините меня с особняком барона Артура Люпена. Он находится на улице Приречной номер тринадцать. — Секундочку, — попросила девушка с приятным, томным голоском. М-м-м… ей бы в сексе по телефону работать. Я даже немного пожалел, когда её голосок сменился сухой репликой дворецкого: — Дом его милости барона Артура Люпена. Чем могу помочь? — Владислав, ты бы хоть раз в шутку сказал, что это лепрозорий или дом терпимости. Всяко было бы веселее, чем постоянно слушать одно и то же. — Это моя работа, Виктор, — важно проговорил мужчина, словно на его плечах держалось само небо. — Ладно, тебя не переубедить. Вероника дома? Можешь позвать её к телефону? — Да, — коротко сказал дворецкий. Мне снова пришлось подождать. Но на сей раз всего минуты три. И по истечении этого времени из трубки вылетел обволакивающий голос Вероники: — А ты зачастил мне телефонировать. Опять соскучился? — Да я и в тот раз не соскучился, — иронично выдал я. — Сухарь, — фыркнула девушка, которая в притворном возмущении громко задышала в трубку. — Чего тогда телефонируешь? — Ради нашего общего маленького дельца, — проговорил я, понизив голос. — Есть возможность кое-что записать? — Есть, — посерьёзнела Вероника, пошуршала бумагой и приказала: — Диктуй, красавчик. Но сперва я покосился на студентов, которые стояли в дверях в нескольких метрах от меня и ждали своей очереди. Нет, не должны они расслышать мои слова. И лишь тогда я решительно вытащил из кармана листок и продиктовал Веронике название тех вещей, которые заказали студенты. Девушка всё записала. И мы условились в час ночи встретиться на поляне с могилкой безвременно почившей горгульи. После этого я покинул переговорную и отправился в свою комнату. Там я плотно засел за книги, а потом пообедал и стал тренировать Эдуарда. Надо же было хоть чему-то научить его, а то растёт бестолочью. И я до самого вечера прозанимался с крысой. А уже после ужина в столовой поднялся в библиотеку и просидел там полчаса, ожидая Меццо. Но та опять не стала заглядывать в храм книг, пыли и бледных молодых людей со взорами горящими. Так что мне пришлось не солоно хлебавши покинуть библиотеку и завалиться спать. Проспал я недолго и проснулся от настойчивого дребезжания будильника, который лежал под подушкой. Я выключил его и вытащил на свет божий. Стрелки показывали без четверти час. Пора. Я оделся и выскользнул из своего логова, а затем и башню покинул. Ночь оказалась тёмной, неожиданно тёплой и опостылевший дождь вроде бы не собирался проливаться на землю. Хорошая погодка. В такую сторож может и объявиться. Надо держать ухо востро. Накинув на голову капюшон, я опустил плечи и шустро потопал в сторону леса. По своему обыкновению я держался самых тёмных отрезков пути. А когда проник под шапку леса, то немного расслабился. Но мой взгляд всё равно внимательно ощупывал каждый сантиметр кустов. Вдруг в них притаился перевертыш Люпена? Я не забывал о нём, даже в башне. Благо, как и в случае с походом в дом Фомича, мне удалось добраться до своей цели без приключений. Знакомая поляна встретила меня скрипом веток и запахом перегноя. Но Вероники на ней не оказалось, хотя время уже подбиралось к часу ночи. Тогда я уселся на корточки возле клёна и принялся ждать девушку. Минута потянулась за минутой, а магичка всё не появлялась. Внутри меня стало разливаться волнение. Что задержало её? Почему она ещё не на поляне? Постепенно в моей голове начали возникать самые мрачные подозрения. Но вот во тьме ночной неожиданно ярко блеснул овал портала. И из него показалась заспанная Вероника в плаще-макинтоше, из-под которого виднелись стройные ножки в гетрах и сапожки, украшенные вышивкой из медного бисера и бусинок. При виде неё, я испытал облегчение сравнимое с тем, которое настигло меня, когда у одной из моих бывших подружек всё-таки начались месячные. Девчонка же без всякого раскаяния произнесла с протяжным зевком, который она прикрыла ладошкой: — У-м-м-ф… прости, немного проспала. День был трудным. — Ага. Рестораны, танцы, кинотеатры, выставки. Да, сложно тебе живётся, — иронично проговорил я, подойдя к девушке. Та проникновенно простонала ненакрашенными губами: — Ты так меня понимаешь. Следом она вытащила из портала стеклянно позвякивающий мешок и передала его мне. Я взял мешок и покосился на потухший портал. А затем перевёл взгляд на практически дышащую мне в грудь Веронику и вздрогнул. Только сейчас я заметил, что она надела плащ на голое тело! Не знаю, были ли на ней трусики, но вот лиф точно отсутствовал. И верхняя часть её обнажённой груди красовалась между бортами плаща. По-моему, даже вон тёмные соски виднеются. У меня аж во рту всё пересохло, а пальцы начали подрагивать, желая немедленно схватить её грудь. Однако я сделал над собой чудовищное усилие и отпрянул от Вероники. А та удивлённо вскинула соболиные брови и озадаченно проговорила: — Вик, ты чего? — Ничего, — прохрипел я, старательно глядя на её блестящие в свете луны чёрные волосы, спускающиеся до поясницы. Даже в лицо девушки не стоит смотреть, а уж ниже — тем более. — А-а-а, — томно улыбнулась магичка, скосив плутоватые карие глаза на свою грудь. — Тебя напугали мои малышки? Ты настолько тут одичал? Я могу и задержаться… чуть-чуть. Тебя ведь вряд ли надолго хватит после такого вынужденного воздержания? — Ты это… давай не того самого, — превратился я в Ваську, который не всегда мог выразить свои мысли или чувства. — Прикрой свои прелести. — Они тебе не нравятся? — расстроенно промурлыкала девушка, грациозной походкой двинувшись ко мне. — Стоять! — выкрикнул я, выставил перед собой руки и взглянул в глаза Вероники. В них блестели искры похоти. И их могло погасить лишь одно… любопытство. В этом плане она даст фору любой кошке. Поэтому я стал поспешно стрекотать: — Вероника, тут недалеко иногда раздаются какие-то странные звуки. Крики, если быть точнее. Хочешь найти их источник? — Хм, — хмыкнула она, застыв на месте. — Поясни. — Помнишь того дедка, чей сын случайно убил горгулью? Так вот он мне поведал, что на Лысом холме… — я быстро и в подробностях пересказал девушке инфу, полученную от Фомича. Вероника заинтересовалась моим рассказом. И как я и ожидал, похоть в её глазах сменилась жгучим любопытством.