Я еще полчаса бродил по грязным тропинкам и наконец свернул к воротам дома викария. Исключительно запущенная подъездная дорога привела меня к парадной двери, возле которой висел заржавленный колокольчик. II – Он не звонит, – сказала миссис Дейн-Колтроп, появляясь в дверях с внезапностью джинна, вырвавшегося из бутылки. Я уже успел заподозрить сей факт. – Его дважды чинили, – продолжала миссис Дейн-Колтроп. – Но он все ломается и ломается. Поэтому я начеку – вдруг пришли по важному делу. У вас дело важное, не так ли? – Оно… Ну… да, важное. В смысле – для меня. Она задумчиво на меня посмотрела. – Да, я вижу, дело плохо. Вы к кому? К викарию? – Я… Не совсем уверен. Да, я пришел повидаться с викарием, но неожиданно меня охватило сомнение. Я и сам не понимал почему. Но миссис Дейн-Колтроп тут же все мне объяснила. – Мой муж – замечательный человек, – сказала она. – Я имею в виду – не только в роли викария. И иногда это все осложняет. Хорошие люди, видите ли, не очень хорошо разбираются в злых делах. Она помолчала, а потом сказала с порывистой деловитостью: – Думаю, вам лучше будет поговорить со мной. Я слабо улыбнулся. – Злые дела – по вашей части? – Так и есть. В церковном приходе важно знать о всевозможных… ну… грехах, что творятся в этом мире. – Разве грех не епархия вашего мужа? Его официальная работа, так сказать. – Прощение грехов, – поправила она. – Он может дать отпущение. Я не могу. Но я могу классифицировать грехи, разложить их по полочкам и тем самым помочь ему, – очень весело сказала миссис Дейн-Колтроп. – А если разбираешься в грехах, ты можешь помочь предотвратить беду, которая грозит людям. Но помочь людям напрямую нельзя. Я имею в виду – мне нельзя. Только Бог способен вызвать раскаяние, как вы знаете… Или не знаете. В наши дни многие этого не знают. – Где уж мне состязаться с вашими познаниями эксперта, – сказал я. – Но мне хотелось бы предотвратить… беду, которая грозит людям. Она бросила на меня быстрый взгляд. – Вот оно что!.. Лучше зайдите, устроимся поудобнее и поговорим. Гостиная викария была большой и запущенной. Света в ней было мало благодаря затенявшим окна гигантским викторианским кустам – похоже, ни у кого не хватало энергии их подстричь. Но полумрак не был унылым – наоборот, он умиротворял. Все здешние большие кресла с потрепанной обивкой напоминали о людях, которые сиживали тут за минувшие годы. На каминной полке с монотонной уютной размеренностью тикали круглые часы. Здесь всегда находилось время, чтобы поговорить, поделиться тем, что за душой, отдохнуть от забот, которые приносил с собой яркий солнечный день снаружи. Я почувствовал: тут девушки с круглыми заплаканными глазами, обнаружившие, что им предстоит родить, признавались в своих бедах миссис Дейн-Колтроп и получали здравый, хотя и не всегда ортодоксальный совет. Здесь разгневанные люди сбрасывали с плеч груз обид на родню со стороны жены или мужа. Здесь матери объясняли, что их Боб – неплохой мальчик, просто чересчур резвый, и отсылать его в исправительную школу – просто нелепость. Здесь мужья и жены признавались в семейных неурядицах… И вот я, Марк Истербрук, ученый, писатель, светский человек, сижу перед седовласой, многое повидавшей на своем веку женщиной с прекрасными глазами и готовлюсь излить ей свои проблемы. – Мы только что пили чай с Тирзой Грей, – начал я. Объяснить миссис Дейн-Колтроп, в чем дело, было нетрудно – она сразу ухватила суть. – О. Понимаю. И это выбило вас из колеи? Вся троица разом – это уже чересчур. Их непомерное хвастовство и меня заставляет задуматься… Исходя из собственного опыта: как правило, по-настоящему злые люди не хвастают. Они помалкивают о своих злых делах. Зато если твои грешки – мелочь, так и тянет о них поболтать. Грех – жалкий, подлый, постыдный, ничтожный грешок – очень хочется превратить в нечто важное и великое. Деревенские ведьмы – обычно глупые, злобные старухи, которые любят пугать людей да еще что-нибудь за это получать. А напугать ведь так просто! Если у миссис Браун сдохли куры, надо всего-навсего кивнуть и мрачно сказать: «А ведь ее Билли дразнил мою киску в прошлый вторник». Белла Уэбб, возможно, как раз из таких ведьм. Но в ней может быть… Просто на секунду допустим это… В ней может быть нечто большее… Сохранившееся от очень древних времен и прорастающее тут и там в деревенской глуши. Когда такое происходит, это очень страшно, потому что это настоящее зло, а не просто желание произвести впечатление. Сибил Стамфордис – одна из самых глупых женщин, каких я знала, но она и в самом деле медиум, что бы ни означало данное слово. Тирза… Не знаю. Что она вам сказала? Полагаю, вы расстроились после разговора с ней? – У вас богатый жизненный опыт, миссис Дейн-Колтроп. Исходя из этого опыта, что бы вы сказали насчет возможности уничтожить кого-то на расстоянии, не вступая с ним в контакт? Может один человек таким образом уничтожить другого? Миссис Дейн-Колтроп слегка расширила глаза. – Под «уничтожить» вы, насколько я понимаю, имеете в виду «убить»? Устранить чисто физически? – Да. – Я бы сказала, что это абсурд, – веско заявила она. – А! – с облегчением отозвался я. – Но, конечно, я могу и ошибаться, – продолжала миссис Дейн-Колтроп. – Мой отец заявил, что дирижабли – абсурд, а мой прадедушка, наверное, называл абсурдом паровозы. И оба они были совершенно правы. В те времена и дирижабли, и паровозы были чем-то невозможным. Но сейчас-то они возможны. Что делает Тирза – активирует смертоносный луч или нечто в этом роде? Или они все втроем чертят пентаграммы и высказывают свои пожелания? Я улыбнулся: – Вы заставляете взглянуть на вещи здраво. Наверное, я позволил этой женщине меня загипнотизировать. – О нет, – сказала миссис Дейн-Колтроп. – Вы бы такого не допустили. Вы не из тех, кто поддается внушению. Должно быть, было что-нибудь еще. Что-то случилось раньше, еще до вашей встречи с Тирзой. – Вы совершенно правы. И я рассказал ей – как можно проще и короче – об убийстве отца Гормана, о том, как в ночном клубе небрежно упомянули о «Белом коне». А потом вынул из кармана список имен, переписанный с листка доктора Корригана. Миссис Дейн-Колтроп, нахмурившись, посмотрела на список. – Понятно, – сказала она. – А эти люди? Какая между всеми ними связь? – Мы не знаем наверняка. Может, шантаж… Или наркотики… – Чепуха. Вас беспокоит не это. Но вы твердо верите, что… Что все они умерли? Я глубоко вздохнул. – Да. Я в это верю. Но не знаю наверняка, так ли это. Трое из них точно мертвы. Минни Хескет-Дюбуа, Томазина Такертон, Мэри Делафонтейн. Все трое умерли в своих постелях от естественных причин. Именно так, как, по словам Тирзы Грей, это и должно происходить. – То есть она заявляла, что эти смерти – дело ее рук? – Нет-нет. Она не упоминала никаких конкретных людей. Она объясняла, что есть научная возможность вызвать такую смерть. – Что на первый взгляд кажется сущей бессмыслицей, – задумчиво сказала миссис Дейн-Колтроп. – Знаю. Я бы просто вежливо поговорил с ней на эту тему и посмеялся про себя, не будь того странного упоминания о «Белом коне». – Да-а, – протянула миссис Дейн-Колтроп. – «Белый конь». Это звучит двусмысленно. С минуту она помолчала. Потом подняла голову. – Дело скверное. Очень скверное. Что бы за всем этим ни стояло, ему следует положить конец. Вы и сами понимаете. – Ну… Да. Но что тут можно сделать? – Вы должны решить сами. Но нельзя терять ни минуты. Миссис Дейн-Колтроп вскочила – деятельный ураган. – Вы должны взяться за это – немедленно. У вас есть друг, который сможет вам помочь? Я задумался. Джим Корриган? Занятой человек, у него мало времени, и он, наверное, и так уже делает все, что может. Дэвид Ардингли – но поверит ли Дэвид хоть единому моему слову? Гермия? Да, ведь есть Гермия. Ясный ум, отменная логика. Надежная опора, если удастся уговорить ее стать моей союзницей. В конце концов, у нас с ней… Я не закончил свою мысль. У нас с Гермией прочные отноше… Гермия – вот кто нужен. – Подобрали кого-нибудь? Хорошо. – Миссис Дейн-Колтроп говорила отрывисто, по-деловому. – Я буду приглядывать за тремя ведьмами. Но почему-то я чувствую, что дело не в них. К примеру, Стамфордис вываливает на вас массу бреда о египетских мистериях и пророчествах текстов из пирамид. Все, что она говорит, – чистейшая галиматья, но ведь пирамиды, тексты и храмовые мистерии существуют. Я не могу отделаться от ощущения, что Тирза Грей что-то такое случайно нашла, выяснила, услышала в чьем-то разговоре – и теперь использует, сварив из этого дьявольский декокт и стремясь тем самым поднять собственную значимость и научиться контролировать оккультные силы. Люди так гордятся своей порочностью… Странно, не правда ли, что хорошие люди никогда не гордятся тем, что они хорошие? Полагаю, дело тут в христианском смирении. Хорошие люди даже не подозревают, что хороши. Помолчав, она сказала: – Самое важное – найти какое-нибудь связующее звено. Связь между одним из этих имен и «Белым конем». Какую-нибудь вещественную связь. Глава 8 Инспектор уголовной полиции Лежен поднял голову, заслышав, как в коридоре насвистывают хорошо знакомую ему мелодию «Отец О’Флинн», и тут же в комнату вошел Корриган. – Прошу у всех прощения за неудобства, но в крови водителя «Ягуара» вообще не оказалось алкоголя. То, что почуял в его дыхании констебль Эллис, – либо плод воображения Эллиса, либо его собственный дурной запах изо рта.