Показался дом Хиросавы. Фукасэ был здесь второй раз за день, и расстояние уже не казалось ему таким большим. Деревянный двухэтажный японский дом. Просторный сад; наверное, здесь Хиросава отрабатывал удары и подачи. Фукасэ смог представить себе, как это было… Он позвонил в дверь; вышла мать. Чувствовался запах чего-то жареного. – Наверное, жарко? Заходи! – пригласила она его внутрь. Фукасэ разулся и передал матери вино. – Не стоило беспокоиться; это ты специально для отца… Жалко, что он не может сказать: «И я бы выпил вместе с ним». Остается только мяться на месте и неловко говорить: «Да нет, что вы…» – Фукасэ, скажи, ты соба ешь? Мне тут знакомые привезли недавно, и она наполовину сырая, поэтому нужно было поскорее приготовить. Из святилища Идзумо, сказали. – Конечно, ем. Это мое любимое блюдо. – Как хорошо! – сказала мать и поспешила на кухню. Фукасэ зашел в гостиную. Отца там не было. Вовсю работал кондиционер. На накрытом столе посредине комнаты стояли темпура, роллы, маринованные огурцы и осьминог. Это закуски перед главным блюдом – соба. Дверь открылась. Вошел отец в рубашке и коротких хлопковых штанах. Похоже, после ванны. – Привет, Фукасэ. Ну что, встретился с Ё-тяном? Это он о Ёити Мацунаге. – Да. Он рассказал, как они играли в бейсбол в младшей школе. Сказал, что у Ёсики и защита, и удар, и бросок – все было выдающимся. – Он так сказал? – Отец часто заморгал и, чтобы скрыть свое смущение, повернулся в сторону кухни и крикнул: «Мать, пива!» – А ты каким-нибудь спортом занимаешься? – Нет, я со спортом совсем не в ладах. – Может, соревнования смотришь? – Да нет, не особенно, – ответил Фукасэ, а отец заглянул под стол и достал коробку с сигаретами и пепельницу. «Ты зачем приперся? – ругал себя Фукасэ. – Тебя ведь не на скучную вечеринку позвали, ты сам сюда приехал, а теперь заставляешь всех из-за тебя беспокоиться, да еще хозяев смущаешь…» Но ему не приходили в голову нужные слова, чтобы разрядить обстановку. – Кто из вас там еще в бейсбол играл? – Танихара, – ответил с воодушевлением Фукасэ, обрадованный, что отец все-таки снова заговорил с ним. – Хиро… то есть Ёсики участвовал с ним в соревнованиях. Что еще Танихара рассказывал о бейсболе? Фукасэ хотел вспомнить разговор в загородном доме в Мадараока, но при упоминании имени Танихары в голову лезли лишь мысли о том, что его столкнули под поезд. Открылась дверь. – А меня что, не берете в компанию сегодня? – Мать несла в руках поднос с едой. Она поставила на стол лапшу в стеклянной посуде и соус. – Какая-то странная, – сказал отец, глядя на блюдо с соба. – Это Мията-сан привез из святилища Идзумо. Фукасэ тоже посмотрел на лапшу. Действительно, она была раза в три толще обыкновенной. – Отец, Фукасэ принес нам вино. Ему было больно слышать, как они называют друг друга «отец» и «мать». – Не стоило, – сказал отец, и Фукасэ понял, что будет недостаточно просто вежливо улыбнуться. – Я сам не могу пить, но, если люди вокруг выпивают и создается приятная атмосфера, я только рад. А я тогда едой догоню. – Ой, хватит ли еды? – весело спросила мать. – Тогда я позволю себе выпить вина, – сказал отец, и мать поспешила на кухню за бутылкой. Она поставила три одинаковых стакана, налила себе и отцу вина, а Фукасэ – кока-колы. «Ну», – сказал отец, поднял бокал, и остальные присоединились к нему. За что они пьют, никто не говорил, но все трое думали о Хиросаве. – Кстати, ты сейчас упомянул Танихару, – заговорила мать, когда Фукасэ протянул руку за темпурой. – Да. – Недавно был звонок от школьного друга Ёсики; он сказал, что хочет связаться с его университетскими товарищами, и я дала адрес Танихары. Ему пришло письмо, Фукасэ, ты не знаешь? Чтобы успокоиться, тот положил палочки. «Письмо» – это обвинительное послание, а позвонивший – преступник! * * * «У Ёсики Хиросавы есть школьный друг по имени Фурукава». Спустившись с холма и вернувшись в бизнес-отель «Нагиса», Фукасэ раскрыл на маленьком столике свою тетрадь. Этот человек позвонил семье Хиросавы и попросил сказать ему контакты университетских друзей с семинара. Голос был мужской, сказала мать… – …Какой у него был голос? – Обычный мужской голос, – сказала мать с удивленным видом, как бы не понимая вопроса. Фукасэ уже хотел было рассказать ей об обвинительных посланиях, но подумал, что тогда она будет считать себя виноватой в том, что дала адрес Танихары. Если б она услышала, что голос искусственно искажен, что это женщина, выдающая себя за мужчину, она не стала бы так легко давать адрес. – Как его зовут? – Фурукава. Сказал, что три года учился с Ёсики в старшей школе. Видимо, он не назвался полностью. – Вы с ним когда-нибудь виделись? – С тех пор как Ёсики поступил в старшие классы, я не виделась ни с одним его другом. Мать рассказала, что старшая школа Ниси, в которую ходил Хиросава, была лучшей в их районе и находилась в соседнем городе за 15 километров, поэтому Ёсики ходил к ребятам после занятий, но сам никого не приводил. Фукасэ попросил показать его школьный альбом с фотографиями из старших классов. – Мы его тоже искали, но не нашли. Похоже, они не знали точно, с какого времени его нет. С тех пор как их сын принес его после выпускного, они не знают, остался он дома или Ёсики увез его с собой. Когда после его смерти они захотели посмотреть альбом, его не оказалось ни дома, ни в вещах Ёсики на квартире, где он жил. – Танихаре причинили какое-то беспокойство? – сказала мать, внимательно глядя на замолчавшего Фукасэ. – А… нет. Извините. Я просто подумал, что завтра буду встречаться с одноклассниками Ёсики и хорошо бы понять, в какой школе он учился. Связывался ли этот Фурукава с Танихарой, я не знаю; вот напишу ему и спрошу. Может быть, из-за того, что он произнес это на едином выдохе и громко, его живот вдруг начал издавать звуки. Сначала послышалось характерное урчание, а потом бульканье, прямо как у персонажа из манга. Наверное, это показалось матери смешным, она фыркнула. – Не лучше ли поговорить за едой? – развеселился отец, до сих пор молчавший, и все взяли палочки. После этого тема Хиросавы не затрагивалась. В продолжение разговора о работе Фукасэ его попросили после еды посмотреть принтер, который плохо работал. Фукасэ только включил компьютер и прочистил насадку, но был искренне рад услышать от отца: «Ты очень помог». – Мы о таких вещах обычно Ёсики просили… Эти слова, от которых сжималось сердце, словно обрушились на него. Для чего он приехал сюда – чтобы искать преступника? * * * «Ёсики Хиросава был убит». Фукасэ написал эти слова – и тут же замалевал их так, что нельзя было прочитать. Нужно все рассказать! Что они спровоцировали Хиросаву, которому нельзя было пить, выпить пива, а потом отправили его, зная, что он неопытный водитель, по плохой дороге в непогоду за рулем… Танихара подвергся смертельной опасности, но преступник, видимо, с самого начала не собирался убивать его. Чтобы предотвратить грядущую опасность, не обязан ли Фукасэ поведать всю правду? Это лучше, чем искать преступника. Необязательно раскрывать все полиции. Если рассказать все родителям, покаяться, то злоумышленник узнает об этом – и успокоится… Родители Хиросавы, узнав правду, сохранят ее в своем сердце. Рассказать им все это в лицо будет очень тяжело… Может, написать письмо? Фукасэ стал шарить по ящикам, нет ли набора для письма, как вдруг зажужжал лежавший на краю стола телефон. Сообщение с незнакомого номера, от одноклассницы, с которой связывался Мацунага. Пишет, что может подойти завтра с подругой. Фамилии Фурукава в тексте нет. Ему уже незачем встречаться с этой женщиной для поиска злоумышленника. Но нельзя сказать, что он досконально изучил, что за человек был Хиросава. В тетради исписаны всего лишь три страницы. «Точно», – вдруг вспомнил Фукасэ и, после того как они договорились о месте и времени, отправил еще одно сообщение: «Если не сложно, возьмите, пожалуйста, выпускной альбом». Он не выключал будильник и на следующее утро проснулся от его громкого электронного звука – в то же время, как обычно просыпался на работу, в 6.30. Вчера, написав сто предложений, начинающихся со слов «Ёсики Хиросава», Фукасэ принял душ, лег на кровать и заснул не позже, чем через десять минут. Телевизор был включен. Михоко раньше нередко была шокирована тем, что он может спать с включенным светом и телевизором. Но с тех пор как пришли эти послания, Фукасэ ни разу не смог крепко заснуть. Сейчас же, наверное, на него подействовало так то, что он поднялся и спустился с горки. К тому же, похоже, он смог достичь определенной внутренней гармонии. Да, внезапно возникла подозрительная фигура некоего Фурукавы, однако после разговора с другом детства Хиросавы образ Ёсики стал более полным, объемным, и это принесло Фукасэ чувство удовлетворения. Но главное, он смог доверительно пообщаться с его родителями, и это во многом успокоило его напряженные нервы. Ему больше не хотелось спать, поэтому он сразу встал, собрался и решил отправиться на прогулку. В гостинице завтрак не был включен в стоимость проживания, поэтому можно купить поесть что-нибудь в магазине и посидеть в каком-то месте с красивым видом. Фукасэ купил холодный кофе и сэндвич в магазинчике рядом со вторым зданием отеля и направился вдоль шоссе к морю, в сторону от горной части, где находился дом семьи Хиросава. «Ёсики Хиросава ездил в школу на велосипеде». Фукасэ вывел на экран телефона карту с маршрутом до старшей школы Ниси и, оглядывая окружающий пейзаж, представил себе, как здесь, вдоль морского побережья, ехал на велосипеде Хиросава.