– Разве я плохо к ним отношусь? По-моему, нет. Я не знаю, почему у меня никогда ничего с ними не получается. В Танином голосе явственно прозвучало отчаянье, и Катя почувствовала необходимость помочь. – Будь с ними поделикатнее, – объяснила она. – Они – нежные, обидчивые существа. Нельзя требовать от них того же, чего от женщин. – Чего, например? – Ну, порядочности там, умения считаться с окружающими или смотреть на себя со стороны. Чувства юмора, логичного поведения. Если ждать невозможного, до смерти останешься одна. – И кто же из нас двоих плохо относится к мужчинам? – засмеялась Таня. – Ох, Катя… Катя тоже засмеялась. Действительно, совет звучал странно, но дала она его совершенно искренне. Они пошли в то же кафе, что и вчера, сели за тот же столик. – Я взяла сегодня с собой деньги, – весело предупредила Таня. – А то как-то не привыкла за чужой счет. – Посмотрела мимоходом Кате в глаза, и, мгновенно утратив веселость – словно тряпкой стерли мел с доски, – тревожно спросила: – Но у тебя все-таки неприятности, Катя. Что случилось? «Чем же я себя выдала?» – подумала Катя, с улыбкой возразив: – Никаких неприятностей. Все о’кей. Зато новости есть. В этот миг у нее вдруг возникло странное чувство. Как будто только что ей предложили дружбу – и Катя ее отвергла. А умеет ли она вообще дружить? И любить, если уж на то пошло… Неужели любить означает – делиться плохим, а не хорошим? Очевидно, в Тане было что-то от ведьмы. – Помнишь эти стихи, Катя? – осторожно произнесла она. – Все тот же мой любимый Щербаков. «Ни на кого никакой надежды, зато ответа ни перед кем». Ты считаешь, это легче? – Да, – твердо заявила Катя. Она и вправду так считала. – Хорошо. Тогда какие новости? – Жуков в приступе откровенности признался мне, что был у Турищева на даче. Он действительно Старый пират с нашего форума, представляешь? У него есть мотив для убийства. Турищев знал о махинациях издательства, поэтому Жуков терпел его выкрутасы. Поехал на дачу в надежде получить материал для контршантажа, а нашел труп. Потом появилась Ира, и он сбежал. – То есть он свидетель, что Ира застала Турищева мертвым? – обрадовалась Таня. – Свидетель-то свидетель, но официально подтвердить отказывается. Трус, он и есть трус. Но я рассказала все Денису, и тот поверил. Надеюсь, он заставит Жукова признаться. Он мне нравится. – Денис? – уточнила Таня. – Ну не в таком же смысле. В таком – нет. Терпеть не могу подобных любовников. Заставь его изменить жене, парня замучит совесть. Мне это нужно? Таня засмеялась. – Слушаю тебя и поражаюсь. Но определенная логика в твоих словах есть. А новости хорошие. Спасибо! – Еще не все. Ты напророчила – Жуков и впрямь знал о нашем списке и очень им интересовался. А пару часов назад ко мне заявилась Лайма – по той же причине. Уверяет, ей донес о списке Шагуч. Я, естественно, изобразила дурочку и ничего никому не показала. Но выдала Лайме, что в списке были Жуков и Шагуч. Очень они меня оба достали. Жуков Лайму удивил, однако сажать его она не хочет – плохо скажется на денежных делах. Зато она вспомнила, что в списке есть Рита Селина, и выбрала в жертвы ее. Я проболталась, что Федор расстался с Ритой только для виду. Пришлось – иначе Лайма приставала бы к Денису с требованием ее арестовать. Кажется, все. По крайней мере, Ире ничего теперь не грозит. Таня задумчиво кивнула. – Что у нас получается? Ире Осведомленный назначил на восемнадцать сорок, Жукову – на восемнадцать пятьдесят, тебе на девятнадцать, мне на девятнадцать десять, Рите на девятнадцать двадцать. Жуков появился на даче раньше Иры – он знал, куда идти. Она пришла немного позже. В семь двадцать я видела, как она убегает. Полвосьмого пришла ты. Минут через десять – Шагуч. Рита утверждает, что на дачу не ездила, хотя мне не верится. По времени она должна была появиться последней. Очень ей с этим повезло. Скорее всего, она тихонько подкралась, увидела тебя и незаметно скрылась. Хотя вполне могла не ждать Осведомленного, приехать пораньше и сразу отправиться на дачу. Наверняка она знала от Федора адрес. То есть гарантировать, что она не виновата, я бы не стала, хотя шанс, что она убийца, невелик. Самый большой шанс у… – Самого первого! – вскричала Катя. – У Жукова. Он наврал мне, что застал Турищева мертвым! – А кто его знает? Понимаешь, то, что ему назначили самое раннее время, зависело не от него, а исключительно от Осведомленного. То есть Шагуча. Как-то меня это смущает. – Значит, Шагуч. Приехал раньше всех, убил Турищева, потом подождал и появился на даче уже открыто. Слушай, он как-то объяснил, зачем был сегодня у тебя в архиве? Таня пожала плечами. – Появился с официальной бумагой, что ему для изысканий требуются архивные материалы. Меня попросили ему помочь. Сидел полдня, требовал то одно, то другое, совсем меня замучил. Потом позвал вместе поужинать и поговорить. Ну, ты слышала. Может, я зря отказалась. Даже из вранья можно почерпнуть полезные сведения. Но я почему-то страшно на него разозлилась… «Потому что он тебе нравится», – подумала Катя, однако с присущей ей фальшью не стала высказывать идею вслух. Пусть Шагуч и считает это недостатком, Катя предпочитала притвориться, чем обидеть хорошего человека. – Отказалась так отказалась. В конце концов, Таня, не наше это теперь дело. Оставим расследование Денису. Таня неуверенно кивнула. – Ты права. Просто у меня дурацкий характер. Целый день сегодня мучилась, думая об одном и том же. Причем даже не о том, кто убийца, представляешь? Сидела и думала – а кто модератор? – Да уж. Зачем он тебе? – Не знаю. Мне всегда говорили – у меня склад ума типичной архивной крысы. Все документы должны быть пронумерованы и разложены по полкам. Эта нерасшифрованная первая строка терзает меня, как какая-то заноза. Хочется расшифровать, поставить галочку и сдать список в архив. – Так ведь Шагуч обещал тебе ответить, – вспомнила Катя. – Уж по такому случаю можешь с ним поужинать. Большего он в первый день не потребует, поверь моему опыту. Я знаю мужчин. – Неважно, большего или меньшего, – холодно произнесла Таня. – У него нет права требовать. – Ребенок требует шоколадку, а умная мать соглашается, подсовывая ему ирис. Ну ладно, ладно, не кипятись! Не хочешь – не надо. Но учти – у Дениса спрашивать бесполезно. Он из тех, для кого служебный долг важнее личных отношений. – Я знаю. Просто у меня возникла безумная мысль. Безумная и не подтвержденная ничем, кроме косвенных данных. Даже говорить стыдно. Ты будешь смеяться. – Не буду. По крайней мере, постараюсь. Кстати, Денис сказал про модератора – не ломайте голову, бесполезно. Любопытно, да? – Катя, ты помнишь, как Ира познакомилась с Турищевым? Катя удивилась перемене темы, однако честно сосредоточилась. – Нет, не помню. Я же не сразу догадалась, что это действительно Турищев. Была уверена, какой-то шутник, который себя за него выдает. Это же Интернет! – Вот именно, Интернет! – воскликнула Таня. – У Иры-Эстреллы в «Живом журнале» в списке интересов фигурировал один-единственный – Арт Тур. И каждый день она выкладывала новый постинг, посвященный своему кумиру, один восторженнее другого. В «Живом журнале» есть следующая возможность: набираешь тему, и тебе выдадут адреса всех, кто записал ее себе в интересы. Через некоторое время Ире стал отвечать тип с ником А. Т., сперва представившийся другом Арт Тура, а потом самим Арт Туром. Целый месяц они общались виртуально, а потом встретились. – Турищев интересовался Интернетом? – уточнила Катя. – Совсем на него непохоже. Он изображал далекого от техники сибарита. Этакий барин из девятнадцатого века. – И тем не менее. Я специально перечитала «Живой журнал» Эстреллы. Слушай дальше. Как ты думаешь, почему Турищев тебя уволил? – Ну, эту тайну он унес с собой в могилу. – А ты не знаешь за собой ничего, за что он мог захотеть тебя уволить? Причем ровно в тот самый день. – Обложку я сделала по его заказу и в срок… погоди! Ты о карикатуре? – Да. Представь, что он увидел карикатуру. Она очень едкая, очень. И в ней чувствуется твоя рука, я, например, ни на секунду не усомнилась в авторстве. Но признаться, что обиделся на подобный шарж, самолюбивому человеку невозможно. Легче выдумать другой повод. Он и выдумал. Катя наконец-то поняла намек подруги. – Только не говори, что Турищев и есть модератор, – засмеялась она. – Это чушь. – Почему? – Потому что сайт был создан специально, чтобы критиковать Арт Тура. Зачем ему это нужно? – Сложный вопрос, – кивнула Таня. – Но вот еще сведения. Я нашла в Интернете полицейскую базу данных. Там есть тот номер телефона, который мы не идентифицировали. Адрес – Ленинский проспект, сорок два. Приватизированная квартира, прописанных жильцов – ноль. А теперь вспомни. Я спросила Федора, где вторая квартира Арт Тура. Та, которую он купил тайком от семьи. На Ленинском проспекте. И еще. Шагуч сегодня уверял, что знает, чей это номер. Откуда? Турищев вполне мог дать ему свой тайный телефон. Может, у них были совместные оргии или что-нибудь подобное. Все сходится. – Кроме того важного факта, что Турищев не терпел критики. Он никогда не создал бы сайт, где его ругают. – Не его, Катя, – Арт Тура. А это не одно и то же. Ты сама знаешь, у Турищева последнее время был душевный кризис. Ему надоел Арт Тур. Он пытался избавиться от этого образа и писать по-другому – так, как хотелось ему самому. Но открыто критиковать собственные творения нелепо. Вот он и создал сайт, где высказал все негативное, что скопилось в душе. Помнишь, самый первый постинг принадлежит модератору? Тот пишет, что Арт Тур изжил себя. – Ладно, сам написать об Арт Туре гадости Турищев мог, верю. Но радоваться, когда гадости пишут другие – нет. Он не из тех, кто кротко прощает врагов. – Он их и не прощал. Он собрал нас в одном месте, словно пастух зараженное ящуром стадо. В резервацию. Вспомни о его высокомерии. Ему наверняка доставляло удовольствие, что мы даже не догадываемся, на чьей территории пасемся. Он не дурак и кого-то из нас мог даже вычислить. Разве мы не испытываем странного превосходства над человеком, инкогнито которого раскрыли, сумев скрыть свое? Читать отзывы знакомого, простодушно уверенного в своей анонимности, а потом беседовать с ним лично и ловить его на лжи… думаю, Турищеву это бы понравилось. Покруче того, что чувствует Шагуч, мороча нам головы под видом Осведомленного или Алины Айленд. – Черт! – вырвалось у Кати. – Знала бы, ни за что бы не стала писать на форуме. – Вот именно. Это тешило самолюбие Турищева. Все мы выглядели подлецами и дураками. За такое удовольствие можно простить немного критики. – Все равно не верю, – возразила Катя. – Я часто общалась с Турищевым. Я бы догадалась. Таня кивнула. – Я и сама не уверена. Мне не хочется думать, что он… что он сложнее, чем я считала. Куда приятнее видеть более однозначный образ. Но мысль эта не дает мне покоя. Они помолчали. Танина фантазия была настолько Кате неприятна, что не хотелось воспринимать ее всерьез. Четыре месяца быть посмешищем Турищева, над которым сама всегда потешалась! Однако веских аргументов против в голове не возникало. – Мм… можно? – прервал бесплодные попытки знакомый голос. Федор. Откуда он здесь, в кафе? И вид странный – еще более несчастный, чем обычно. Бедный парень даже заикается. Белый, как полотно, зато глаза горят. – Конечно, садитесь. Кофе. Или лучше водки?