– А разве для пиара минус, когда продолжается расследование и газетам есть что обсуждать? А на мнение окружающих Лайме глубоко плевать. Катя кивнула. А ведь точно! – Я ничего не утверждаю, – продолжила Таня, – просто вертятся разные мысли. Понимаешь, ну кто еще? Не ты, не я, не Костя. Вряд ли и Рита… по твоему рассказу – вряд ли. Хотя… слушай, а откуда у нее твой адрес? – Не знаю. Какая разница? – Просто странно. И еще… повтори, пожалуйста, фразу про глаза. – Ну… что-то вроде того, что если все будет ужасно, она должна напомнить про глаза. Я не виновата, это Федор ей так сказал. А что? – Помнишь, Катя, – медленно произнесла Таня, – ты описывала… мм… в общем, труп. Когда ты его нашла, у него были открыты глаза, да? А когда приехала полиция – закрыты. Как раз в это время там побывала Рита. А она медсестра, правильно? – Черт! – воскликнула Катя. – Какая я идиотка! Сейчас. Она схватила мобильник, выбрала номер. – Рита? Это Катя. Извини, что допекаю, но это важно для нас всех. Ответь, пожалуйста… когда ты обнаружила тело Турищева, ты к нему прикасалась? Вопрос Риту не удивил. – Меня в милиции уже спрашивали, – вздохнула она. – Я знаю, нельзя было прикасаться. А я закрыла ему глаза. Я не нарочно, оно само вышло. Мертвому не надо с открытыми глазами, нехорошо. – Полухин знает, что глаза Турищеву закрыла ты? – уточнила Катя. – Да. А что? – Ничего. Раз он знает, ничего. Ой, и еще. Кто тебе дал мой адрес? Узнала через Интернет? А, точно, я ведь тебе звонила, и у тебя остался номер моего сотового. Ну, держись, ладно? Пока. – Надо же, какая я умная, – с удивлением прокомментировала Таня. – И Полухин тоже, – кивнула Катя. – Спросил у Риты ровно то, что нужно. Получается, она действительно была у тела Турищева после меня, а не до. Значит – не убивала. Я очень рада. Ей и так неприятностей хватает. Таня засмеялась: – Оказаться убийцей – всего-навсего лишняя неприятность? А как ты смотришь на Жукова? Он для этого сгодится? – Смотрю положительно, но опасаюсь выдать желаемое за действительное. Если он убийца, его цинизм и выдержка выше всяческих похвал. И все равно остается вопрос – кто же Осведомленный? Слушай, ты не хочешь прошвырнуться по трем кафе «Кофе-хауз», из которых он выходил в Сеть? Вдруг его запомнили? – Думаю, милиция давно это сделала и вряд ли преуспела. Кто запомнит случайного посетителя? – Я бы запросто, – уверила Катя. – По фотографии наверняка бы опознала. У работников кафе тоже должно быть неплохо со зрительной памятью. Это профессиональное. – Ну, – неуверенно произнесла Таня, – если ты сама будешь с ними общаться… Вообще-то Осведомленный не дает мне покоя. – Да буду общаться, не бойся, тебя не заставлю. Только чьи фотографии предъявлять? Жукова? Шагуча? Лаймы? И где мы их возьмем? – Жукова – бессмысленно. Осведомленный – не он. Не мог же он беседовать в чате сам с собой, правильно? А Костины фотографии есть в Интернете. – Наверняка и Лаймы, – кивнула Катя. – На сайте какого-нибудь таблоида. Это мысль. Она вышла в Сеть. Снимки оказались не лучшего качества, однако действительно имелись. А принтер у Кати был замечательный, так что распечатка дала вполне узнаваемые портреты. – А еще поищи Федора, – попросила Таня. – А его зачем? О господи! Ты считаешь, Федор – Осведомленный? И затеял всю эту кутерьму, дабы сам себя убить? – Я не утверждаю, что Осведомленный – убийца, – упрямо заявила Таня. – Но этот человек знал Костин характер и Костин адрес. Знал даже, что Костя фанатично болеет за «Зенит». Федор подходит. – Да мне не жалко, – улыбнулась Катя. – Вот тебе Федор, газеты и его не упустили. Несмотря на бредовость идеи, желание любой ценой оправдать Костика Катя одобряла. Оно свидетельствовало о растущей симпатии. Заказав в кафе по чашке баснословно дорогого кофе, а к нему десерт, подозрительно напоминающий восковую имитацию, Катя украдкой оглядела официантку. Длинноногая девица лет двадцати из тех, что заполонили нынче офисы и чьи достоинства исчерпываются набором цифр – возраст, рост, вес. Данные параметры обычно неплохи, зато с профессиональными навыками существенно хуже. Катя про себя называла таких барышень заторможенными. Они словно спят на ходу, пока дело касается работы, а не их личных интересов. Однако попытка не пытка. – Добрый день, – улыбнулась Катя, решив, что правдоподобной версии для собеседницы готовить не нужно – сойдет любая, самая нелепая. – У меня к вам большая просьба. В понедельник кто-то прислал мне сообщение из вашего кафе. Мне очень важно найти этого человека. Вы не посмотрите несколько фотографий? Вдруг вы его узнаете? Девушка обратила на Катю сонный взор, словно решая, что потребует меньших затрат энергии – согласиться или отказать? Катя бойко подсунула фотографии – Шагуч, Турищев, Лайма, Федор. – Это Арт Тур, – неожиданно прервала молчание красотка, слегка оживившись. – Писатель. Его убили. Менты нас о нем уже спрашивали. – Он у вас был? – Не помню. Знала бы, что известный, запомнила бы. Очевидно, эта фраза и так сильно превосходила энергетические возможности собеседницы. На большее рассчитывать не приходилось. Обреченно вздохнув, Катя оглядела помещение. Остальные фланирующие по залу девушки выглядели ничуть не более обнадеживающе. – Нет, это не годится, – констатировала она. – Глупо конкурировать с милицией. Они делали то же самое, только лучше. Мы должны действовать иначе. – Правильно! – обрадовалась Таня, которая во время Катиных приставаний с явным стеснением прятала глаза. – Давай больше никуда не пойдем. Лучше позвоним Косте и выясним у него по поводу домработницы. Вдруг он знает, где она проводит отпуск. Катя молча протянула мобильник. – Может, ты? – отшатнулась подруга, словно ей подсовывали змею. – Я выполнила свою часть работы, – безжалостно возразила Катя. – Теперь твоя очередь. Парировать было нечем. – Здравствуйте, Костя, – очень вежливо и слишком, на Катин взгляд, формально, словно обзванивая посетителей своего дурацкого архива, обратилась Таня. – Это Татьяна Горбатова. Я не очень вас отвлекаю? Спасибо. Скажите, пожалуйста, у Турищевых есть домработница? И сколько ей лет? А с Лаймой у них… Да, понятно. Ей часто давали отпуск? Просто удивляет, что именно сейчас… Да, мы с Катей думали про то, что вы вчера сказали. Про Федора и Лайму. Катя считает, домработница должна знать. Спасибо! Если бы у вас получилось… Да, конечно. Нет, это не мой номер, я звоню с телефона Кати. «Она ему даже номера телефонного не хочет дать, чистоплюйка, – потрясенно констатировала про себя Катя. – Откуда только подобные берутся и как умудряются выжить в наши времена?» Катя сама не сумела бы объяснить, зачем ей было нужно сводить Таню с Шагучем. Обычно она придерживалась любимого правила «не просят – не делай», а тут вот страшно захотелось его нарушить. А если нельзя, но очень хочется, то можно. Тем более, никто насильно Таню в чужую постель не тащит… просто деликатно и незаметно направляет. Ну, вот подходят они друг другу, хоть ты тресни! – Молодец, что вспомнила про домработницу, – похвалила Таня, возвращая сотовый. – Ты была права. Ее зовут Галина Ивановна, лет шестидесяти, очень энергичная женщина. Всю жизнь не работала, вела хозяйство. Четверо детей – еще бы! Сейчас вдова, дети живут отдельно, вот она и обслуживает Турищевых. С Федором у нее отношения были прекрасные, с самим Турищевым неплохие, с Лаймой холодные. Лайма обращается с ней, как с неодушевленным предметом, а Галина Ивановна любит, когда с нею поболтают, пошутят. Кстати, к Косте она относится очень хорошо. Иногда наводит у него порядок, где-то раз в месяц. А тут сказала, что появится не раньше, чем через два. Галина Ивановна всегда просила на лето отпускать ее к сестре в деревню. Туда очень трудно добираться, рейсовый автобус не ходит, поэтому на маленький срок не поедешь. Но Лайма соглашалась ее отпустить максимум на пару недель. А в этом году неожиданно раздобрилась – освободила на два месяца. Костя собирается рассказать о Галине Ивановне Полухину – вдруг тот заинтересуется? Еще он попытается найти ее адрес, а потом мне позвонит… то есть тебе на сотовый. Боже мой, неужели убийца Лайма? Это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Катя чувствовала то же самое. Слишком хорошо, чтобы быть правдой. Лайма, высокомерная, холодная, расчетливая – и так опростоволосилась? Совершила преступление, не сумев как следует замести следы? Да зачем ей это, в конце концов? У нее нет мотива. Зато есть алиби. – У Лаймы алиби, – вслух произнесла Катя. – На время убийства Турищева? Алиби ей обеспечил Федор. А она ему. Если предположить, что у них был роман, Федор мог и соврать. – Но я стояла под окном дачи и лично слышала, как они ругались. Они меня не видели – значит, ругались не напоказ. – Если Федор – Осведомленный, – медленно и удивленно проговорила Таня, – очень может быть, что напоказ. Осведомленный был уверен – хоть кто-то обязательно попадется на его удочку и тайком приедет. Как жаль, что нельзя заглянуть к Федору в компьютер! Хотя бы в раздел «Избранное». Вдруг там адрес нашего сайта? Ведь Рита ему сайт показывала. Я все больше склоняюсь к мысли, что Осведомленный – именно он… – Смотри, сама напросилась, – не без ехидства заметила Катя, неожиданно почувствав охотничий азарт. – Сейчас снова начнем неприлично приставать к персоналу, только второй раз я не собираюсь валять дурака. Мы ведь интересуемся Федором, правильно? Надо быть идиотками, чтобы расспрашивать о нем длинноногих девочек, ищущих богатого папика. Конечно, никто из них его не запомнил. Имидж застенчивого нищего страдальца мало соответствует их представлением об идеале. Зато пожилая домработница, обрати внимание, Федору симпатизировала. Что-то в нем такое было, сама знаешь. И это дает нам шанс. – Простите, – опять обратилась она к официантке. – У вас в кафе есть уборщица? – Уборщица? – изумилась та, словно впервые услышав о существовании данной профессии. – Кто вам пол моет? – доходчиво переформулировала Катя. – Какая-нибудь старушка? – Старушек к нам не принимают, – пожав плечами, известила девушка. – У нас молодежный коллектив. – Но пол вы вряд ли моете сами? Собеседница сдвинула брови, явно тяжело размышляя. – Наверное, старушка приходит ночью? – наконец решила она и с облегчением вздохнула – картина мироздания была восстановлена. Катя стукнула себя по лбу. Да уж, она оказалась не умнее этой милой барышни! Кто станет махать тряпкой при посетителях? Само собой, выбирают время либо до открытия заведения, либо после закрытия. – Одно из кафе круглосуточное, – вспомнила Таня. – А убирать когда-то нужно. Давай туда, вдруг повезет? Очередная заторможенная длинноногая красотка (очевидно, те размножаются клонированием) ни на один вопрос ответить не смогла, лишь сообщила, что милиция уже показывала ей фотографии. Зато вторым официантом оказался работающий на полставки студент, да еще поклонник Арт Тура. Он искренне переживал, что в понедельник не запомнил посетителей. – Нет, кого-то запомнил, – уточнил он. – Девчонка была классная, вся в пирсинге. Еще какой-то псих пытался украсть чашку. Но из этих ваших – ни одного не узнаю. А убирают у нас вечерами. Тетка живет тут в двух шагах, забегает, когда ей удобно. Зовут Ирина Васильевна. Полиция, по-моему, ею не интересовалась. Хотите, я ей позвоню? Катя хотела. Ирина Васильевна была на месте и согласилась впустить незваных гостей. – Вы что, девочки, взаправду из милиции? – с сомнением осведомилась она, едва отперев дверь. – Непохожи что-то.