– Пережду его в машине. – Уверен? – усомнился Рубец. – Думаю, Серафим хотел бы увидеть тебя, когда очнётся. Он пожал плечами и ушёл в импровизированный бар. Лемур вспорол новую пачку сигарет и остался сидеть на ступени. * * * Вечером народу на старой насосной станции заметно прибавилось. Бродяги пережидали Всплеск в единственном в окрестностях баре под названием «Чехол». Первое, что Лемуру бросилось в глаза, это спартанские условия заведения. Достаточно тесная комнатка, где едва умещались с десяток человек. В помещении царил полумрак, свет фонарей и керосиновых ламп не до конца справлялся с тьмой. По углам просматривались разостланные матрацы, на которых перебрасывались в картишки полулежащие люди в простых сталкерских комбинезонах. Справа слышались звуки ненастроенной гитары и тяжёлое дыхание бродяг, пребывавших в процессе духовного поиска. На весь зал нашлось только четыре импровизированных стола, каждый из которых был занят кучкой бродяг. Темы у ветеранов были обычные: Барьер, бандиты, хабар. – Надо с бандитами что-то решать, они уже всю долину в кольцо взяли, – взволнованно сообщил один из подвыпивших бродяг и ударил кулаком по столу. – Ты в одиночку, что ли, это делать собрался, умник? – ответил его напарник, заговорщицки озираясь. – Дерзай, только я бы против Хобота лишний раз языком не молол. – Боишься? – презрительно спросил первый. – Стукачей и засланцев полная Зона, – второй разлил по стопке водки. – У Хобота своих людей на болотах полно. А ты знаешь, куда попадают все неугодные бандитам. – Концлагерь, – тяжело протянул первый и махнул стопку. – Именно, в концлагерь. – А всё-таки, если накопить прилично денег, можно и бравых ребят в Зоне нанять и дать бой этим ублюдкам. У дальней стены располагалось что-то вроде барной стойки из ржавых бочек и старой сетки, за которой стоял пожилой жилистый мужик, облачённый в экспериментальный образец военного экзоскелета. Внешность этого человека была очень уж отталкивающей: колючий, острый взгляд, впалые бледные щёки. Человек внимательно следил за присутствующими. Сразу видно – хозяин заведения. И кличка говорящая – Хребет. Другой столик, ближе ко входу, занимали подозрительные личности в тёмных маскхалатах. Всего их было четверо – один мужик средних лет, остальные помоложе. Тот, что постарше, почти сразу поманил к себе Лемура рукой. – Мир тебе, бродяга, – сказал он ровным голосом. – Ты сегодня привёл безногого пацана? – Допустим, – ответил сталкер. – Тут в баре сейчас все про вас говорят, – продолжил незнакомец. – Про тебя и кента твоего, что с тобой пришёл. Уважают. – Он мне не кент, – отрезал Лемур. – Как скажешь. Только я же не слепой – у вас на морде написано, что вы не простые старатели, – хитро сощурился человек. – Чем-то обязан или поболтать захотелось? – Лемур поднял бровь. – Люблю прямых людей, – незнакомец довольно потёр ладони. – Снаряга не интересует? Сталкер искоса глянул на него, а мужик продолжил: – Вы с тем хмурым парнем к глубокому рейду готовитесь, это сразу видно. А я могу наводку на кольчугу хорошую дать. – С чего ты взял, что я к чему-то готовлюсь? – Так приятель твой сказал. Да и повторюсь – вы, братцы, не такие простые, какими кажетесь. – Даже если и так, хочешь сказать, на чёрном рынке серьёзные доспехи появились? – спросил Лемур. – Да. – И сколько они стоят? – Этого я не знаю. Известно, что торгуют ими чёрные копатели. – Не понимаю, о чём ты, – признался сталкер. – О тайном рынке в Аппендиксе. – Не может этого быть, – отмахнулся следопыт. – Там же всё вокруг химией заражено. – Вот именно. Поэтому там и охрана не нужна. Новички и отморозки туда, само собой, не сунутся. А вот элита, имеющая противохимические препараты и скафандры, там завсегдатаи. Там и цены повыше, и товар совсем другого уровня. Лемур быстро сообразил, что к чему, и скривился. – Ясно. И почём твои новые лекарства? Мужчина улыбнулся и вывалил на стол несколько пачек таблеток непонятного изготовителя. – Из медицинского набора западных спецслужб. В наших краях вещь новая и очень редкая. Здесь тебе и противохимические, и болеутоляющие препараты последнего поколения. Сталкер бросил короткий взгляд на вываленное добро и отмахнулся. – Спасибо, но я откажусь. – Подумай, чёрные копатели много всего интересного продают. – Оставь свои байки для кого-нибудь другого. За угловым столиком сидел слегка выпивший Рубец. Многие переживали Всплеск в состоянии алкогольного опьянения. Некоторые и вовсе принимали наркотики. Проще переносится. – Всё-таки решил остаться в лагере себе подобных? – Не могу бросить Серафима, – проворчал бродяга. Напарник не ответил. Вскоре посетители бара засуетились и наглухо заперли все окна и двери. И тут началось. Свет мигнул и погас, в висках заломило, резко закружилась голова. К горлу тугим комом подскочила тошнота. Низкочастотный гул, нарастая, заполнил зал. Сердце гулко застучало, набирая обороты, потом мощный толчок сотряс деревянные стены, и здание затряслось как при сильном землетрясении. Со столов попадали бутылки, со стены свалилась картина и висевшее на гвозде ружьё. Рухнула на пол и лампа. Деревянный пол под ногами начал ходить в разные стороны. Местами между досками появлялись щели, из которых просачивался багровый свет. Некоторые сталкеры повалились без сознания. Кто-то застонал от нахлынувшей боли в висках или боевых ранах. Но сильнее всего досталось тем, у кого были проблемы с зубами. У этих несчастных сводило едва ли не всю челюсть. Вдруг раздался ещё один сильный гул, а после этого резкий грохот, от которого из ламп полетели искры; и Лемур отключился. Сознание покинуло его всего на несколько секунд, но, когда он очнулся, всё было тихо. Света не было. Сплошной мрак. Из разных углов были слышны стоны и чьи-то возгласы. Кто-то открыл дверь и впустил свежий воздух в помещение. – Кузбасс, что там стряслось? – хозяин заведения зажёг керосиновую лампу. Его голос был твёрдым и решительным. Наверняка из бывших военных. Возможно, даже дезертир. – В крышу молния ударила, походу, – ответил парень снаружи. – Проводка вся погорела. Бродяги засуетились. Кто-то громко выругался. Выражение лица хозяина в свете огня от лампы выражало растерянность. – Керосинки зажигайте, раньше и без этого добра пережидали, – решил он. Спустя какое-то время в помещении стало светлее – в ход пошли свечки, а кто-то даже запалил огонь в бочке. Рубец, хоть и выглядел не лучшим образом, пришёл в себя быстрее большинства бродяг. – Может, выпьем? – предложил он. Лемур не отказался. Хорошего пива он, и правда, давно не пробовал. А в свете последних событий напиться ему просто было необходимо. Рубец сходил к стойке и вернулся с четырьмя бутылками «абаканского». Удивительный факт, но в Новосибирской Зоне палёный алкоголь практически не встречался. Даже будучи в самом Новосибирске, Лемур не был до конца уверен, что пьёт не очередную отраву; то ли дело в Зоне. Да и в Зоне оно заходит намного лучше. – За что пьём? – спросил детектив. – За погибших, – ответил Лемур и сразу же сделал крупный глоток. – Поддерживаю. Выпили. Сталкер слегка помрачнел, а Рубец, пристально глядя ему в лицо, спросил: – Не надумал помочь мне?