— Захотелось поиграть в песочнице побольше. — Нина пожала плечами. О’Мэлли хрипло каркнул — вроде как посмеялся. — Заходите. Быстрее начнем, быстрее закончим. Он повернулся спиной и исчез в полумраке дома. Нина словно очутилась в сказке — разгадала загадку тролля и перешла волшебный мост. Миновав коридор, они с Пересом увидели некое подобие домашнего офиса. О’Мэлли опустился в кресло за поцарапанным столом, заваленным бумагами и сувенирами со службы. — Ну, о чем речь? Садитесь. — Детектив ткнул пальцем в два пыльных стула. — Перес только сказал, это как-то связано с моей работой в отделе убийств. Хорошо, что напарник дал ей возможность самой выстраивать разговор. Он явно понимал, как важна постановка вопросов в беседе с жертвами, свидетелями, подозреваемыми и детективами-предшественниками. Нина решила сначала проверить, следит ли О’Мэлли за событиями. — Вы видели новости о деле Дойлов? — Да, его инсценировали под убийство и самоубийство. Кой-чего слышал. СМИ вроде бы не разглашали деталей расследования. — Как вы узнали об инсценировке? — Держу руку на пульсе. Хожу обедать с нашими ребятами из Братства, раза три в неделю. — О’Мэлли жестом обвел пустой дом. — С тех пор как Конни умерла, заняться мне, в общем-то, нечем. — Если вы разговаривали с другими детективами, то знаете: убийца хотел подставить мать. — Да, так я слышал. Женщина отправила на тот свет мужа и ребенка и покончила с собой в ванне. Про ванну точно не объявляли публично. Источники О’Мэлли оказались надежны. — Помните дело, где мать убила мужа и дочь, а потом совершила самоубийство? Детектив нахмурил кустистые брови. — Дело Ла Йороны. Но это было сто лет назад… Нина наклонилась поближе, внимательно следя за его реакцией. — Точнее, двадцать восемь. — Думаете, то дело связано с нынешним? — задумчиво протянул О’Мэлли. — Пока разбираемся. Он пристально посмотрел на Нину: — Вы не в отделении Финикса работаете, а на востоке, со своими профайлерами. Не будь подозрений насчет серийного убийцы, вы не полетели бы через всю страну. — Пока с уверенностью сказать нельзя, но мы пытаемся… — Вынюхать, напортачил ли я с делом Ла Йороны. — Взгляд О’Мэлли скользнул от Нины к Пересу и обратно. — Считаете, я проморгал серийного убийцу и он опять расхаживает по Финиксу? Нина успокаивающе подняла ладонь. — Мы не знаем навер… — Вон! — перебил ее О’Мэлли, вскочив на ноги. Нина осталась в кресле в надежде утихомирить детектива. Иначе важных сведений не узнать. Ей были необходимы воспоминания О’Мэлли, а не просто сухие отчеты. — А если я поделюсь секретной информацией? — Держи карман шире, — фыркнул детектив. — ФБР как унитаз: что в него засосало, то пропало. — Он скрестил руки на груди. — Иными словами, односторонний обмен. О’Мэлли попросту считал, что Нина станет увиливать. И все же она рискнула. — Слушайте, если это и впрямь серийный убийца, то он годами водил за нос лучшие полицейские отделения США. Он очень хитер и находчив. К тому же умеет замести следы. — Какие отделения? — потребовал О’Мэлли. — В Нью-Йорке, Лос-Анджелесе, Чикаго, Хьюстоне, Филадельфии, Сан-Диего. — Нина ответила ему твердым взглядом. Детектив рухнул в кресло. — Мать честная… так сколько всего убийств? — Вероятно, восемь. Нападение случается каждые четыре года. — В один и тот же день, — добавил Перес. — Двадцать девятого февраля, — О’Мэлли кивнул. — Помню как вчера. Такое забудешь! Прогресс наметился. — А что необычного? — Я тогда второй раз разводился. — Детектив стиснул челюсти. — Нет, в расследовании? — К тому и веду, — раздраженно буркнул он. — Короче, вторая моя супружница, Бренда, была совсем не подарок. Устроила мне сущий ад. Нина, кажется, поняла, к чему он вел. — У вас были проблемы в браке? По лицу О’Мэлли пробежала тень. — Мне поручили дело Ла Йороны, а на следующий день мой юрист назначил встречу с Брендиным юристом — к слову, тем еще кровопийцей. Мы с женой всего-то два года вместе прожили, а она хотела прикарманить половину моей пенсии! — Он стукнул кулаком по столу. — Да пошла она! — Вернемся к делу Ла Йороны. — Нина с удивлением поняла, что стала пользоваться местным названием. — У вас на уме было совсем другое, когда… — Ни фига подобного, — детектив сердито зыркнул на нее. — У меня мухи отдельно, котлеты отдельно. На работе я выбрасываю личное из головы. Не распыляюсь. Нина усомнилась. О’Мэлли даже не заметил, как одно лишь воспоминание о разводе отвлекло его от рассказа. — Мы подняли ваши файлы, — осторожно вмешался Перес. — Давайте вместе их посмотрим. Что вам удалось выяснить? — Он открыл ноутбук и развернул к О’Мэлли. — В СУЗ есть сканы страниц из папки — той самой, двадцативосьмилетней давности. По дороге Перес объяснил Нине, как оцифровывают полицейские отчеты. Никто уже не рылся в пыльных бумажках, рассыпающихся на глазах, — их легко потерять, положить не туда, испортить. Теперь все лежало в «облачном» хранилище и нужный документ находился за минуту. О’Мэлли надел очки для чтения: — Помню, раньше отстукивал отчеты на пишущей машинке, представляете? Сейчас-то все цифровое, даже мои старые эскизы[21]… Рехнуться можно. — Он наклонился к экрану. — Да-да, вот он. Район Паломино. Жили там рабочие, в основном латиноамериканцы. Как ни странно, тихое местечко. — Что странного? — резковато спросила Нина. Детектив поднял глаза и сообразил: перед ним два латиноамериканца. — Кхм… В смысле, для первого дома неплохо. — О’Мэлли прокашлялся. — Молодые въехали месяца за два до убийства, впервые купили свой угол. Нина промолчала: детектив явно имел в виду совсем другое. — А вот коробка для обуви. — Он показал на копию старого снимка. — Стояла у шкафа. Нина глянула на экран. — В отчете написано, там лежали письма от любовницы… — Да, сожженные. Только одно удалось разобрать, и то не полностью. — Его напечатали на машинке. — Нина пристально посмотрела на О’Мэлли. — Странно для личной переписки, не находите? — Да мне откуда знать, как общаются влюбленные? — Он беспечно махнул рукой. — Может, она писала как курица лапой. — Вы установили личность другой женщины? — спросил Перес. — Не-а. Посыпали бумагу порошком, но отпечатки не проявились. Опросили друзей, родственников — они тоже ничего не слышали про любовницу.