Современные детективы использовали бы нингидрин — с его помощью намного проще обнаружить следы на различных поверхностях. — Как можно отправить письмо, ни разу его не коснувшись? Не странно ли? — Не очень, — с вызовом бросил О’Мэлли. — Сразу отвечу: я даже не удивился, что любовница не давала показаний. Оно и понятно: журналисты устроили настоящий цирк! А родня вообще ее прибила бы. Нина подошла с другой стороны: — Как отреагировали родители? — Сами-то как думаете? Она сдержала вздох. — Они предлагали свою версию? Или согласились с двойным убийством и самоубийством? — В такое сложно поверить. Ясное дело, они все отрицали. Родители жены твердили: та, мол, была доброй католичкой, у нее рука не поднялась бы. Еще устроили страшный шум, что девочка осталась некрещеной, — якобы мать отправила ее душу в чистилище. — Ну?.. — подтолкнула Нина. — Да ясно: они отрицали очевидное! — Детектив пожал плечами. — Жена только-только родила, вот и снесло крышу. Такое случается. А еще муж-изменщик… — О’Мэлли щелкнул пальцами. — Сорвалась с катушек. — А семья Виктора? — У них было двое детей, оба мальчики. — Старый детектив вздохнул. — Через год после смерти первого второй погиб в бою. Я спрашивал про Виктора, а они говорят: набожный был парень, любил семью и никогда не стал бы изменять. — А орудие убийства? — продолжала Нина. — Родственники упоминали, что жертвы хранили дома пистолет? — Сказали, оружия не было. Даже для самозащиты. — Детектив ткнул в нее пальцем. — И нечего так на меня смотреть! У кого есть оружие, редко признаются. Тем более что Вега жили в опасном районе. — Собеседник выставил ладонь, предвосхищая возможное обвинение. — И латиносы тут ни при чем! Нина не отвлекалась: — Вы отследили владельца? — Прогнали через АТФ[22] — преступники пистолетом не пользовались. Серийный номер указал на оружейный магазин в городе Месе — вот только он закрылся, когда хозяин умер, примерно за два года до убийства. Его родственники выбросили все записи, и мы подали заявку на ручной поиск через федеральную базу закупок. Пришлось подождать месяцок, но ответ нам дали. Покупатель оказался каким-то забулдыгой из Месы. Его застрелил проезжий, а кто потом забрал пистолет, неизвестно. — Трудно представить, как он попал в дом Вега, — подчеркнула Нина. — Семья не имела ни уголовного прошлого, ни связей с бандитами. О’Мэлли только почесал в затылке. — Да пистолет мог раз десять поменять хозяев! Когда частные лица приторговывают оружием, никаких записей не ведется. Нина открыла документ с результатами допроса соседей. — В ночь убийства никто не слышал выстрелов. — Малокалиберный револьвер, что вы хотели? Дом стоял на отшибе, а единственные соседи как раз уехали. Подозреваемый продумывал все до мелочей и наверняка знал об отъезде соседей. Перес водил пальцем по экрану, а Нина пробегала глазами череду мелькающих фотографий. Место преступления казалось безмолвным свидетелем невыразимого кошмара, произошедшего той ночью. Нина разглядывала снимки тел, застывших во времени, — и вдруг остановила Переса. — Стоп, верните то фото! Он пролистал к предыдущему изображению. — Взгляните на стену. — Нина увеличила масштаб на тачскрине. — Ничего не вижу, — недоумевал О’Мэлли. — Вот именно, — с нескрываемой радостью заметила она. — Не пойму, к чему вы ведете, — нахмурился детектив. — Среди брызг есть пустой участок. — Чего? Геррера сильнее приблизила необходимое место. — У нижнего края снимка видны брызги на стене — туда попала кровь Виктора. Но вглядитесь, среди красного заметно чистое пространство. — Там тоже кровь, — возразил детектив. Нина рассеянно кивнула. Ее мысль лихорадочно работала. — Да, одна-две капли стекли, и все же на эту часть стены брызги не летели. — К чему вы клоните? — Перес повернулся к ней. — К тому, что труп Виктора двигали. — Может, он немного сполз после выстрела, — слабо возразил О’Мэлли. Нина приподняла бровь. — Сами знаете, это неправда. Пуля угодила прямиком в переносицу — он и глазом не успел моргнуть, как умер, и шевелиться уже не мог. Выстрел в переносицу помогал снайперам мгновенно устранять террористов, держащих пистолет у виска заложника: пуля повреждала участок мозга, отвечающий за движение. О’Мэлли был в курсе этого, как и любой коп. — Покажите фото со вскрытия, — обратилась Нина к Пересу. Тот кликнул по очередной папке. Геррера рассмотрела снимки голого тела мужа до, во время и после процедуры. Потом изучила фотографии жены, начиная с первых, сделанных на месте преступления. И тут ее осенило. — Мать твою налево… — прошептала она. — Ну что опять? — проворчал О’Мэлли. — Жена, Мария! — Нина показала пальцем на экран. — Обратите внимание на трупные пятна! Здесь, на левой руке! Она заметила скопление крови синюшно-фиолетового цвета на левом боку Марии. Зато бок, на котором та лежала, был намного бледнее — от него отлила вся кровь. — Не понимаю. — О’Мэлли поморщился. — Вот. — Нина растянула изображение. — Посмотрите на руку. Мария погибла в зимней ночнушке с длинными рукавами, и трупные пятна не были заметны. Нина постучала по экрану пальцем, еще больше увеличив масштаб. — Видите? Мария осела на правый бок. Перес уловил мысль. — А пятна и белые отпечатки остались на левом! О’Мэлли выругался сквозь зубы. — Н-да, незадача… — Еще какая! — воскликнула Нина. — Мария умерла последней, верно? Кто же двигал тело? — После выстрела в голову не сможешь устроиться поудобнее. Ее переложили. — И не сразу, — подхватила Нина, оживляясь. — Пока убийца был чем-то занят, кровь успела скопиться на левой стороне. — Наверное, перекладывал что-нибудь, — выдвинул версию Перес. — Тело мужа, например. — Деталь головоломки встала на место. — Подозреваемый создавал определенный сюжет, и доказательства должны были соответствовать. Он заранее поджег любовные письма и положил их в коробку! Перес еще раз нажал на файл со снимками дома. — Там нашли пепел. Открылось несколько фотографий кирпичного камина с обугленными обрывками бумаги.