— За что?! — воскликнул Уэйд, изменив своему обычному спокойствию. — Доступ закрыт, — буркнула сотрудница киберотдела. — Преступления несовершеннолетних всегда засекречены. — Она постучала ручкой по экрану. — Но у каждого нарушения особый код. Я с ними долго работала и точно вам говорю: Кирка лишили свободы. — Есть еще что-нибудь? — Бакстон нахмурился. Брек склонилась над клавиатурой и принялась печатать. — Закончил начальную и среднюю школу в городе Тусоне. В Аризоне получил диплом о среднем образовании. Полагаю, преступление совершил там же. — А про старшую школу информации нет? — удивилась Нина. — Наверное, он в это время отбывал наказание, — мрачно отозвался Уэйд. Логично. — В Тусоне есть воспитательные колонии для подростков? — спросила Нина. — Ага, — подтвердила Брек. — Бьюсь об заклад, там и сидел наш тип. Дайте мне время, покопаюсь в грязном белье. Нина предпочла не спрашивать, как Брек собирается найти закрытые сведения о подростке. Бакстон тоже. — Хочу узнать о нем все, — отрезал он. — А потом наведаемся к мистеру Томасу Кирку. Глава 18 Два часа спустя Нина и Уэйд сидели в гостиной Роберта Кэйхилла. В кресле напротив устроился хозяин дома. Футболка «Аризона Кардиналс»[25], бриджи, белые гольфы и черные сандалии делали его похожим то ли на холостяка из клуба «Кому за 60», то ли на футбольного тренера в отставке. Брек отыскала документы о заключении Томаса Кирка в колонию на окраине Тусона и наткнулась на имя Кэйхилла. Когда Кирку было пятнадцать, его обвинили в хищении из нескольких супермаркетов и приговорили к лишению свободы до совершеннолетия. Кэйхилл курировал Кирка, пока тот отбывал наказание. К счастью, он вышел на пенсию и переехал в город Темпе, неподалеку от Финикса. Уэйд утверждал: история первых правонарушений Кирка поможет понять его мотивацию, поэтому важно побеседовать с бывшим куратором колонии. Бакстон поручил допрос Нине и Уэйду, пока остальные члены команды ищут дополнительные сведения о Кирке. Кэйхилл встретил агентов приветливо — похоже, радовался любым гостям. — Вот как, хотите узнать о Томми Кирке, — задумчиво проговорил он. — Значит, парень покатился по наклонной… Жалко. — Почему вы так решили? — полюбопытствовала Нина. — Вряд ли ФБР явилось сказать, что он получил Нобелевскую премию. — И то верно, — согласилась Геррера. — Помогите нам понять, каким Томми был в юности. — Она специально употребила детское прозвище, которое использовал Кэйхилл. Именно эта часть жизни Кирка интересовала следствие. — Как бы вы его описали? Кэйхилл призадумался. — В колонию он пришел злым пареньком. — Злым? — оживился Уэйд. — Мальчишки. — Бывший куратор развел руками. — И все же Томми переступил черту. Чуть что, сразу злился, из драк не вылезал. Превысил лимит, скажем так. Нина решила не спрашивать, как определяется «лимит» драк. — Значит, он был жестоким? — уточнил Уэйд. — Предельно жестоким. — Кэйхилл яростно закивал, седые прядки упали ему на лицо. — Он собрал банду и никого туда не допускал, кроме близких друзей. Они приглядывали друг за другом, а если кого считали опасным — избивали до полусмерти. — Славный малый, — сухо пробормотала Нина. — Вообще-то да, — поспешно добавил Кэйхилл. — В смысле, перед выходом стал славным. — Можно поподробнее? — попросил Уэйд. — Со временем Томми повзрослел. Стал кем-то вроде старшего брата для ребят в своей группировке. Помогал им, когда они выходили на свободу. — Каким образом? — В нашей колонии правила были серьезные, мальчики обычно сидели до последнего. В смысле, взрослому дали бы двадцать-тридцать лет, а несовершеннолетним судья предоставляет еще один шанс, когда им исполняется восемнадцать. — Кэйхилл поморщился. — А есть невезучие с большим сроком, их после совершеннолетия отправляют в настоящую тюрьму. — Кирка освободили в восемнадцать? — спросила Нина. — Да. После колонии никто не хочет нанимать ребят, вот в чем проблема. Записи о заключении, может, и засекречены, а все равно понятно, где парни побывали. Мы проверяем, чтобы они получили аттестат о среднем образовании, да и профессиональную подготовку устраиваем, но работодатели догадываются, что те сидевшие, — не идиоты ведь. Нина знала: уголовно-исполнительная система усложняет жизнь и взрослым. Нелегко порвать с преступным прошлым, когда никто не хочет брать тебя на работу. Многие возвращались к криминалу или становились бездомными. Кэйхилл продолжал рассказ: — Я поглядел, как Томми взялся за ум. Затем позвонил другу — тот работал начальником в одном охранном предприятии, — ну и попросил дать парню шанс. Томми разбирался в компьютерах и вообще технологиях, мог устанавливать сигнализации в домах… Нина многозначительно покосилась на Уэйда. — И ваш друг его нанял? — Томми проработал в «Джекстон секьюрити» несколько лет, а после получил риелторскую лицензию и сменил работу. Потом я потерял с ним связь, но он, похоже, неплохо устроился, продает дома. — Вы говорили, он помогал другим ребятам? — напомнил Уэйд. — Ага. Как только получил работу в охране, про друзей не забыл: порекомендовал тоже туда устроиться, когда выйдут из колонии. — Кэйхилл пожал плечами. — Уберег от подворотни да от тюрьмы… — Он помотал головой. — Надо же, я-то думал, Томми добился успеха… Даже не знаю, что он натворил, раз вы двое пришли. Поди, серьезное дело. Уэйд подался вперед, весь внимание. — На ваш взгляд, у Томми больше нет преступных наклонностей. Почему? Кэйхилл призадумался. — Когда он только поступил к нам, потреблял наркотики. Тяжелые. Месяцами детоксикацию проходил. Вот и думаю: может, он воровал, чтобы достать денег, а в колонии буянил из-за ломки? — Понятно. — Нарисованный Кэйхиллом образ никак не вязался с хладнокровным убийцей. — Как бы вы описали его родителей? У человека, способного уничтожить целую семью, наверняка имеются серьезные проблемы в этой области. Вероятно, сведения о детстве Томми помогут восполнить пробел между его мнимой реабилитацией и психопатией серийного убийцы. — История очень давняя, точно не скажу… Вроде бы никаких сложностей с родителями не припомню. Нина молча ждала: пусть Кэйхилл восстановит в памяти хоть какие-то обрывки событий. — Отец его не навещал, — наконец выдал бывший куратор. — А вот мать и сестра заглядывали. — То есть семья была из четырех человек? — оживился Уэйд. — Отец, мать, сестра? — Верно. — И сестра младшая? — Кажется, так. — Важный вопрос, мистер Кэйхилл: Томми вел себя странно в конце февраля или начале марта… особенно если выпадал високосный год? После долгого молчания мужчина ответил: — Не помню такого. Очевидно, взять с Кэйхилла было больше нечего. Нина задала последний, общий вопрос: — Мы ничего не упустили? Какие-нибудь важные факты, которые помогли бы его понять? Кэйхилл нахмурился: — Вряд ли. Нина протянула ему визитку. — Вспомните — позвоните. Они с Уэйдом направились к «Шевроле», припаркованному у въездной дорожки.