— Исключено, — отмела эту версию Деб. — Мы исследовали только кровь, собранную в качестве улики. Полиция точно зафиксировала, откуда взят каждый образец, так что другу пришлось бы зайти сразу перед убийцей и залить кровью тот же участок, где потом лежала жертва. Нина и Перес умолкли, переваривая информацию. — Вы сказали «отдельных, не связанных родством», — переспросила Нина, пытаясь понять смысл фразы. — Верно. — Похоже, Деб ждала от них этого вопроса. — Но родство есть! Их дочь… — Биологически не их ребенок, — закончила Деб. Нина подалась вперед от волнения. — Копии свидетельств о рождении хранились у детектива. Я сама видела. За шесть дней до убийства Мария Вега однозначно родила дочь в окружной больнице Финикса. — Хотите сказать, не Виктор отец ребенка? — Перес нахмурился. — Нет, — ответила Деб твердо, но терпеливо. — Ни Мария, ни Виктор Вега не состояли в биологическом родстве с младенцем, погибшем в их доме. — Так чьего ребенка убили? — задала очевидный вопрос изумленная Нина. Воцарившуюся тишину нарушил Перес: — Это и есть мотив убийства? Все-таки первый случай, с него все началось… — Я только анализирую улики, — сообщила Деб, хотя вопрос адресовался не ей. — Следователи здесь вы. — Подождите. — Неожиданное открытие не укладывалось в голове. — Полиция в свое время отнесла образцы в лабораторию, и никаких странностей не обнаружили! — Не забывайте, речь идет о судебной экспертизе тридцатилетней давности. Тогда не существовало ДНК-тестов. Детективы полагались на материальные улики, наблюдения свидетелей, серологию — так называют определение группы крови… — Деб задумалась, подыскивая слова. — В нашем случае кровь на месте преступления совпадала с образцами погибших. Чуждых экземпляров не нашли. Нина поняла. — Значит, у субъекта и одной жертвы была общая группа крови? — Именно так, — обрадовалась директор. — Принцип вы поняли. У матери и младенца определили группу А. У отца — нулевую, как и у таинственного незнакомца. — Значит, — протянул Перес, — полиция провела экспертизу улик с помощью серологии, стандартной для того времени процедуры. Ввели каждую обнаруженную группу крови и пришли к выводу, что она принадлежала трем жертвам. — Правильно. Будь у преступника группа В или отрицательный резус-фактор, то присутствие постороннего стало бы очевидно. — Но полиция этого не знала, потому что у четвертого участника была группа ноль, как и у отца, — подвела итог Нина. — Ничего странного, самый распространенный вариант, — Деб пожала плечами. — Нулевая с положительным резус-фактором представляет тридцать восемь процентов населения, а с отрицательным — еще семь. Всего сорок пять процентов. Удивительно, как недочеты судебной экспертизы помогли преступнику улизнуть. Хотя специалист и объяснила Нине причину, совпадение все равно казалось злой иронией судьбы. — Об отсутствии родства лаборанты тоже не могли догадаться, ведь девочка и один из родителей имели общую группу крови. С научной точки зрения, ребенку нужно разделять группу крови хотя бы с одним из родителей. В итоге так и получилось, просто случайно. Перес застонал от досады: — Ну как такое может быть?! — Довольно легко, — уверила Деб. — У тридцати четырех процентов людей группа А с положительным резус-фактором, а у шести — с отрицательным. Итого сорок процентов, то есть вероятность высока. — А дело Дойлов? — поинтересовалась Нина. — Посторонней крови нет. Все образцы принадлежали убитым членам семьи. — И все трое — родственники? — уточнила Нина. — Да. Муж и жена — биологические родители ребенка. Перес тяжко вздохнул. — Остается проверить родство во всех остальных делах. — Остальных? — удивилась Деб. — А теперь вопрос на миллион, — Нина попыталась отвлечь директора от промашки детектива. — Вы провели экспертизу всех четырех образцов ДНК из дела Ла Йороны? — Пока прогоняем ДНК-профиль через ОИСД. Объединенная индексная система ДНК — программа ФБР, в которой хранятся ДНК-профили, собранные криминалистическими лабораториями по всей стране. В ней находятся данные осужденных, некоторых арестованных, пропавших без вести и их родственников, образцы с мест преступлений и неопознанные останки. Наконец-то ФБР могло выяснить имя безжалостного убийцы, десятилетиями разрушающего семьи! — Когда будет готово? — спросил Перес. — Если один ДНК-профиль уже внесли в систему, то совпадение обнаружится часа через два. — Субъект, может, и найдется, а ребенок? — осведомилась Нина. — Посмотрим… — Директор задумалась. — Если биологические родители есть в базе преступников, родственную связь можно установить за несколько часов. А если нет, придется обращаться к внешним источникам — другим странам, частным генеалогическим центрам. Даже если они согласятся сотрудничать, уйдет не одна неделя. Возможно, мы никогда не узнаем правды. Гарантий нет. — Спасибо, Деб, — поблагодарила Нина. — Пожалуйста, сообщайте нам о дальнейших результатах. — Надо проверить свидетельство о рождении из файлов детектива О’Мэлли, — полушепотом сказал Перес Нине, выходя из здания. — Он устанавливал подлинность через аризонский архив документов. Если повезет, сравним с данными из больницы. — Сообщу Бакстону, — решила Геррера, доставая телефон. — А сейчас поедем в окружную больницу Финикса. Глава 22 Нина отхлебнула омерзительный кофе из полистиролового стаканчика. Она и агент Перес сидели в административном крыле окружной больницы Финикса. — Тип в дизайнерских туфлях и с дорогущим портфелем еще полчаса назад явился, а мы все ждем! Наверняка носятся по кабинету и думают, как прикрыть задницу. Перес глотнул напиток, сморщился и поставил его подальше, рядом с мятым журналом на приставном столике. — Согласен. Как там помощник администратора сказал? Хотят найти все документы, чтобы «помочь» нам? — Детектив изобразил кавычки. — Не верится! Нина считала так же. — Если только услышу измельчитель бумаги где-нибудь в подсобке, отпихну администратора и вломлюсь туда! Перес подался ближе. — Они напортачили, а теперь гадают, как отмазаться. — И как избежать судебных разборок на миллионы долларов. Дверь в кабинет отворилась, и они увидели низенького мужчину с аккуратными усами и блестящей от пота лысиной. — Пожалуйста, заходите. Он проводил их в просторный конференц-зал. Нина заметила типа, который недавно молча прошел мимо них. Костюм на нем стоил ее месячной зарплаты, а на запястьях переливались золотые запонки в бриллиантовой крошке. Виски тщательно уложенной афропрически отливали сединой, но совсем немного — то был продуманный стиль, придающий образу мудрости и опытности. Заметив гостей, мужчина встал. — Маркус Джонсон, главный юрист-консультант группы больниц «Валанс». Как и многие другие больницы, окружная была частью сети медучреждений. Неудивительно, что начальник пригласил юрисконсульта для личной встречи. Лишь одно сбивало с толку: вызвали не обычного специалиста, а ведущего профессионала, причем срочно. Видимо, ситуация сложилась очень серьезная, пусть Маркус Джонсон этого и не показывал. Зато директор, судя по виду, находился на грани нервного срыва. Он представился Тимом Дэвисом. Все уселись, и Нина сделала предупредительный выстрел: — Как я уже сказала сорок девять минут назад, — подчеркнула она время, — мы пришли изучить обстоятельства рождения девочки, дочери Виктора и Марии Вега, двадцать восемь лет назад двадцать третьего февраля. Реплику она адресовала Дэвису. Тот поморщился и обратил взгляд на юриста. Джонсон откашлялся. — Вы дали понять мистеру Дэвису, что это каким-то образом связано с вашим расследованием. Позвольте узнать, как рождение ребенка примерно тридцать лет назад относится к ФБР? Джонсон откровенно выуживал информацию. Когда Дэвис показал ему документы, он либо узнал имена из нашумевшего дела об убийстве и самоубийстве, либо мигом нашел в «Гугле» необходимые сведения. — Сейчас мы не вправе раскрывать детали, — отрезал Перес.