— Если попросите вежливо, дам вам желаемое минут через пятнадцать. — Ямочки появились у него на щеках. — Без всякого заявления. — О чем вы, Перес? Агент улыбнулся еще шире. — Роды той женщины приняли полицейские, Дэвис сам сказал. А раз «Скорая» отвезла ее в окружную больницу Финикса, то и на вызов соседки приехали копы из того же Финикса. Нина чуть не запрыгала от радости. Но тут же удивилась: — Полиция ведет оперативный журнал все двадцать восемь лет? — Помните, я вам рассказывал про СУЗ? — Геррера кивнула, и детектив продолжил: — Оцифровывается все вплоть до самых первых записей. Каждый звонок, каждый отчет. — Так и обняла бы вас! Перес усмехнулся: — Об одном прошу: давайте купим нормальный кофе в «Старбаксе» по дороге в штаб. Чуточку кофеина, и я заработаю шустрее. Нина улыбнулась. — Куплю что захотите! Глава 23 Геррера вдохнула сладостный аромат, исходящий от высокого стакана. — Как-как это называется? По пути в командный пункт оперативного штаба Нина и Перес заказали всем кофе. Брек ревниво притянула к себе напиток. — Карамельный макиато. Нина поглядела на горку взбитых сливок. — Не похоже на кофе. Скорее на десерт. — Завтрак и обед в одной кружке, — объяснила Брек. — Хорошая доза кофеина плюс сахар. Придает сил до самого ужина. Нина отхлебнула американо. Ее мысли перескочили к родственникам Виктора и Марии. Интересно, как они отреагируют, когда узнают о неожиданном повороте расследования? Перес уже открыл ноутбук на столе для совещаний. Он перешел на сервер отделения полиции Финикса и вошел в систему. — Я настрою параметры поиска по дате инцидента. Брек поставила компьютер рядом и кликнула по копиям полицейских файлов, которые Перес ей отправил. — Согласно словам родственников Марии и отчету детектива О’Мэлли, она родила двадцать третьего февраля. Судя по разговору в больнице, биологическая мать ребенка из дела Ла Йороны родила в тот же день. Перес застучал по клавиатуре. — Наша система формирует номер дела, который начинается с даты происшествия. — На экране появился длинный ряд цифр. — Поищу двадцать третье февраля. — И будете копаться в сотне документов, — предупредила Брек. — Получится настроить поиск по часам дня? Выберите примерное время, когда родился ребенок Марии. — Есть способ попроще. Я введу код на определенный тип услуг, которые оказывает полиция… — Детектив призадумался. — Конечно, принятия родов в нашей классификации нет, поэтому выберу «проверку самочувствия». Соседка той женщины ведь беспокоилась из-за криков в доме? Во время службы в полиции Нина много раз приезжала на такие вызовы. Когда люди волнуются о безопасности других, то звонят копам и просят принять меры. Обычно на месте обнаруживали груду нечитаных газет на крыльце, тучу мух у окон и гниющее тело. — Та-ак, — протянул Перес. — Проверка самочувствия, двадцать третье февраля. Квартира в южной части Финикса. На вызов приехали полицейские из района Саут-Маунтин. Сейчас открою отчет… Обалдеть! И правда приняли роды. — Бинго! — воскликнул Уэйд с противоположного конца стола. — Надеюсь, имя матери они записали? — Кармен Кардона. Брек начала печатать. — А дата рождения? Пока сотрудница киберотдела вносила данные в систему ФБР, Нина призадумалась. Интересно, Кармен Кардона специально забрала чужого ребенка? Вряд ли. Обе девочки были здоровы, судя по разговору в больнице. — Отец в отчете упоминается? — поинтересовалась она у Переса. Тот покачал головой. — Полицейские спросили контактные данные отца — хотели сообщить о рождении дочери, — но мисс Кардона отказалась назвать его имя. Дурной знак. Нина повернулась к Уэйду: — Почему мать может не указать отца ребенка? — Потому, что не знает, кто отец, или боится его, или родила от любовника. — Или употребляет наркотики! — воскликнула Брек. В ответ на вопросительные взгляды она добавила: — Нашла ее. Примерно через год она угодила в тюрьму округа Монтгомери, штат Мэриленд. — Мэриленд? — изумилась Нина. — Осуждена за проституцию и хранение наркотиков, — прочитала Брек с экрана. — Вышла полгода спустя. — Как она до этого докатилась? — пробормотал Кент. — А с дочерью что? Сердце Нины подпрыгнуло. — С дочерью Виктора и Марии, вы хотите сказать? — Черт, точно. — Кент побледнел. Брек до сих пор листала базы данных. — Упс, — произнесла она. Нина приготовилась к очередным плохим новостям. — Теперь-то что? — Сейчас она живет в «Святой Елизавете». — Что за «Елизавета»? — недоумевал Перес, когда все замолчали. — И почему вы так переглядываетесь? Он, конечно, не знал об организации на другом конце страны. — Это психиатрическая клиника в Вашингтоне, округ Колумбия. — Я проходил там практику, когда работал над докторской, — вспомнил Уэйд. — В «Елизавете» находятся пациенты с серьезными психическими расстройствами, а еще те, кого суд признал невменяемыми. Лечение стационарное. — Возможно, она слишком больна для допроса… — Кент вздохнул. — Все-таки давняя пациентка. Или накачана лекарствами и не помнит, что случилось почти тридцать лет назад. А то и вовсе не осознает, кто она такая. — Проклятье! — выразил общее мнение Перес. — Надо попытаться, — не сдавалась Нина. — Получится поговорить с ней наедине? — У меня — да. — Уэйд кивнул. — Может, разрешат взять кого-нибудь в напарники… Нина твердо решила пойти с профайлером. — Я проверила ее полицейское досье, — вмешалась Брек. — Она частенько попадала за решетку. В основном за имущественные преступления: кражу со взломом, кражу из магазинов, а еще за проституцию. — Келли покачала головой. — Похоже, Кардона утешалась наркотиками. Пять лет отсидела за хранение героина, самый большой ее срок. В последний раз попала в тюрьму семь лет назад. Через несколько месяцев после освобождения легла в «Елизавету». — Принудительная госпитализация? — уточнил Уэйд.