— На что-то она точно намекала. Она никогда ничего не говорит прямо, эксплуатирует загадочность. Тая села рядом и заглянула в его лицо. Длинные чёрные ресницы делали взгляд Игната мягче и удивительно контрастировали со светлыми волосами и серой радужкой. — У вас всё было серьёзно? Игнат замялся, он не задумывался об этом, просто чувствовал непривычное бессилие и гнев. — Наверное, да. Тая почувствовала, что сама начинает злиться. На Евгению за её расчётливость, на Игната за его зацикленность на мачехе, на саму себя за беспомощность. — А ты не думал, что сам виноват, может, зря спал с её дочерью? — выпалила она и тут же пожалела об этом. Глаза Игната сузились, губы превратились в тонкую линию: удар был метким. Тая не ожидала, что он вообще ответит, но его голос прозвучал намеренно ровно и холодно. — Я не спал с Элеонорой, только целовался, а Евгения решила, что между нами что-то было. Её дочь могла приукрасить и солгать, та ещё змея. Мы не успели помириться, как она познакомилась с моим отцом. Я думал, это временно, она просто хочет мне отомстить. Но, как видишь, всё стало гораздо хуже. — Ты думаешь, это нормально? — Что нормально? — недоумённо поинтересовался Игнат. — Все эти запутанные связи в вашей семье. Отец увёл у тебя женщину, ты целовался с её дочерью и наверняка спал с Евгенией, когда она уже была в отношениях с твоим отцом. Игнат растерялся. Когда Тая озвучила его ситуацию, оказалось, что это на самом деле выглядит некрасиво, как классическая история для психолога. А ещё сердило, что Тая правильно домыслила даже то, что он утаил. Он резко поднялся и навис над диваном. — Что ты вообще знаешь о том, что нормально, а что нет? Кто тебе дал право решать? Тая не испугалась его агрессии и тоже встала. Чтобы выровнять взгляды, ей пришлось запрокинуть голову. — Если ты считаешь, что это нормально, почему сейчас так стыдно? Они замерли напротив друг друга, скрестившись взглядами. Игнат смотрел в карие сверкающие негодованием глаза и чувствовал, что гнев отступает, сменяясь неловкостью и смущением. В глубине души он был согласен с Таей. — А если я её люблю? — он устало опустился на диван. Тая села рядом и с опаской коснулась пальцами его сжатого кулака. — Если это любовь, то я тебе помогу. — Как же? — недоверчивая ухмылка скривила его губы. — Всем, чем смогу. Как сегодня, например. Попробую вызвать в Евгении ревность. Она поймёт, что может тебя потерять, и перестанет рассматривать как запасной вариант. — Тая вспомнила о предложении руки и сердца, но решила пока скрыть эту новость. В любом случае это скоро перестанет быть секретом. — Будешь изображать мою девушку, Витаминка? — произнёс Игнат с наигранной весёлостью. — Иногда, когда будет в этом необходимость. Игнат расслабил кулак и, немного подумав, сжал узкую ладонь Таи. — Хорошо. Будешь моей девушкой по вызову, — намеренно съехидничал он. Тая брезгливо скривилась. — Только не говори так. И ещё давай обсудим правила этого спектакля. Игнат встал, нашёл на столе салфетку, взял ручку и приготовился писать. — Первое правило… — он приостановился, давая Тае возможность самой его озвучить. — Мы не будем целоваться в губы. — Так не пойдёт, — возразил Игнат, — можно без языка, просто скромный поцелуй в качестве приветствия или прощания. Естественно, только при наличии зрителей в виде членов моей семьи. Наедине в этом нет необходимости. Тая нехотя кивнула. — Ладно. Ещё мы не будем спать в одной кровати. — Хорошо, — Игнат записал это правило и добавил своё: — На работе всё будет по-прежнему, никто не должен знать об этом притворстве. Отец всё равно в «Стекляшке» давно не появляется. Тая задумалась. Неприятно было признаваться самой себе, что требование секретности её обидело. Будто Игнату стыдно показать её в качестве своей девушки. Хотя так действительно меньше проблем и сплетен. Она медленно кивнула. — Мы не будем вмешиваться в личную жизнь друг друга. Совсем. — Согласен, — на его лице промелькнула улыбка, — а она у тебя вообще есть, Витаминка? — А вот и не твоё дело, Игнат Савельевич. Третье правило! — строго сдвинув брови, произнесла Тая. — Значит, договорились? — Договорились. Отвези меня, пожалуйста, домой. По пути назад они молчали, погружённые каждый в свои мысли. Игнат смотрел на дорогу так, словно вообще не видел, куда ехал, перед глазами стояла красивая аристократичная Евгения с прозрачными голубыми глазами, его озадачивало её странное поведение и затаенная печаль. Тая не могла разобраться, каких чувств в её душе больше: радости или огорчения. Теперь, став ближе к Игнату, будет гораздо проще найти ему пару, но не хотелось бы влезать в его личную жизнь настолько глубоко. Это было неловко и одновременно волнительно. Она бросила взгляд на его руки, свободно лежащие на руле, сильные, загорелые, на пальцах и запястьях не было никаких украшений, только простые наручные часы. Игнат заглушил двигатель напротив подъезда. Отъехать не успел, поэтому стал свидетелем некрасивой сцены. Тая только выбралась из салона, как на неё накинулась разъярённая женщина в пластмассовых серёжках. — Наконец-то объявилась! Ты мне всю квартиру залила! — Как залила? Когда? Тая с изумлением замерла напротив шумной особы, в ней она опознала соседку снизу, сменившую причёску. Женщина кипела от негодования и не слишком заботилась о вежливости: — Я приехала всего полчаса назад, смотрю, с потолка на кухне капает и стены мокрые. Стучала в твою дверь, стучала, но, кроме кота твоего сумасшедшего, никто не ответил, а потоп-то продолжался. Безобразие! Тая ринулась вверх по лестнице, не обращая внимания на эскорт в виде группы соседей. Кроме пострадавшей соседки, поучаствовать решили ещё несколько жильцов. Кто-то недовольно бурчал, а кто-то вполне миролюбиво заметил: «С кем не бывает». Перед дверью квартиры Тая резко затормозила, двери как раз и не было, сзади раздался немного виноватый голос. — Пришлось снять с петель, не могли до тебя дозвониться, а вода всё текла. Тая прошла по коридору на кухню и, остановившись, опустила взгляд на свои босоножки, стопы утонули в воде. Игнат вошел следом и взял на руки взъерошенную кошку. — Да уж, сочувствую. Тая обернулась, подняв волну брызг. Вода пересекла высокий порог кухни и залила старый паркет в единственной комнате, низ дешёвого дивана и шкафа промокли насквозь, шторы на одну треть приобрели насыщенный оттенок. Больше всего Тая переживала из-за старенького кухонного гарнитура. Прессованные опилки, напитавшись влагой, разбухнут, и мебель просто расползется, как песочный замок под натиском волны. Пострадавшая женщина рассмотрела ущерб Таиной квартиры и подобрела. — Ты воду-то собери, кран уже перекрыли. Помочь, может? — нехотя предложила она. — Нет, спасибо, я сама. А какой кран? Из-за чего начался потоп? — Тая вновь прошлепала на кухню. — Этот, что ли? Так вентиль от горячей воды уже месяц как сломан, и я его даже не открывала. А с холодной вроде всё в порядке было. Тая почувствовала, что вода, ласкающаяся, словно прибой, на удивление приятная и тёплая, не успела остыть. — Чего же ты месяц ждала, чинить нужно было! — нравоучительно заметил сосед из квартиры напротив. — Недотёпа. Тая не успела ответить, как услышала голос Игната, спокойный и уверенный: — Можете расходиться. Спасибо за предложение помочь, но мы справимся сами. — Не выпуская кошку из рук, он буквально вытолкал любопытных жильцов за порог, только дверь закрыть не смог. В его спину понеслись удивлённые реплики, произнесённые очень уж громким шёпотом: — Это ещё кто такой? — У Таськи жених, что ли, появился? Да он ей в отцы годится, седой весь. — Любовник, однозначно, скорее всего, женат. Игнат проигнорировал любопытные домыслы, ничего доказывать или опровергать не собирался. Тая обречённо поплелась за ведром и половой тряпкой.