– Он реально имел хорошее здоровье. Незадолго до смерти прошел ежегодное обследование, никаких проблем у мужика не обнаружили. И инсульт! – Удивительно, – согласился Макс. – Но всякое случается. – С этим не поспорить, – кивнул Паша. У него, похоже, сегодня было распрекрасное настроение. – Может, на врача подействовал стресс? Умерла жена Варвара Егоровна. У нее образовалась опухоль головного мозга. Женщина продержалась недолго. Наверное, муж нервничал. Хотя после похорон супруги он прожил не один год. Пока это все, что могу рассказать. – Подожди, – остановила я Чернова, – а куда подевалась Ирина? – Пока был жив дед, она преподавала в институте и работала у него в центре. После кончины Казакина получила «Столетие» по наследству, ушла из вуза. Но потом перенесла медучреждение в Загово, и оно тихо умерло. На тот момент Ирина уже овдовела, супруг, Олег Букашкин, ушел в мир иной. Женщина живет вместе с сыном Вадимом. Имеет квартиру в столице. Звонил ей, но трубку никто не берет. – Посмотри соседей Гончаровых по дому в Москве, – попросил Вульф. – Кто там сейчас живет? – Дом в самом центре, – забормотал Павел, – тихий переулок. Свой двор, огороженная территория, охрана, парковка, пять этажей. На каждом этаже сплошь многокомнатные апартаменты. Так! Нас интересуют те, кто может помнить Гончаровых. Раздобыл список жильцов. Первый этаж. Руфь, Иосиф и Мирон Конторер, эмигрировали в Израиль, квартира закрыта. На втором Валентина Фокина, вся ее семья скончалась, она сама ушла в две тысячи девятнадцатом, через год туда въехали ее родственники. Третий. Там Гончаровы. Петр и Варвара умерли, Ирина и Вадим только остались. Четвертый. Гальперина Лариса Георгиевна, тоже уже покойная. И Семенова Авдотья Николаевна, она жива. На пятом Рыклины Георгий и Лилия, скончались в ковид, недвижимость перешла их внучке, той двадцать пять лет, девушка сдает жилье. – Имеем одну женщину, которая, возможно, что-то помнит о Гончаровых, – подытожил Вульф. – Сколько ей лет? – За пятьдесят, – отрапортовал Чернов. – Шьет на заказ игрушки, нашел ее «Телеграм». Клиент отправляет фото и получает потом медведя, зайца и так далее, который похож на заказчика или на того, кому он хочет сделать подарок. Вульф посмотрел на часы. – Сейчас уже поздно для звонка. Лампа, завтра тебе надо связаться с женщиной, попросить сделать плюшевого мишку для своей подруги, у которой юбилей. Фото Павел организует, так? Чернов кивнул. – Подберу, конечно. Понял. Сделаю. Всем до свидания! Экран погас, Макс встал. – Вова, хочешь чаю? – Домой побегу, – отказался Костин. – Ляля боится одна оставаться. Ей вчера приснилось, что к нам в дом зашло нечто! – Кто? – не поняла я. – Нечто! – повторил Володя. – Темное! В белом фартуке. – Медведь из леса, – захихикала я, – хотел узнать рецепт пирога с крыжовником, который Ляля делает. Вкуснее ничего не ела. – Все, ребята, ушел. – Подожди, выйду с тобой, – сказала я, – мопсов на ночь погулять выведу. – Тогда я в душ, – обрадовался Макс. – Потом кой-чего в интернете посмотрю. На первом этаже никого не оказалось, похоже, Роза Леопольдовна легла спать. Я позвала Фиру и Мусю и торжественно проводила Костина до его дома – между нашими участками нет забора. Потом мы с собаками побродили немного. Я впустила псинок в дом, хотела сама зайти следом и тут вдруг приметила на маленькой скамеечке на парковке большую черную кучу. Меня охватило любопытство. Что это? Я приблизилась к лавочке и поняла, что вижу Сюзанну, в объятиях которой сидит кот по кличке Македонский. Меньше всего я ожидала узреть сию картину, наверное, поэтому из меня выпал вопрос: – Почему тут сидите? – Маршрутка уже не ходит, – тихо произнесла Архипова, – последняя давно уехала. – Думала, вы на машине, – пробормотала я. – Могу вызвать такси. – Можно мы здесь останемся? – осведомилась фанатка растений-поленьев. – Погода хорошая, воздух упоительный. Простите, денег нет на оплату такси. Уеду завтра на автобусе. – Я заплачу водителю. – Спасибо, спасибо, – быстро ответила Сюзанна, – но… нам некуда ехать. – Простите, не поняла, – удивилась я. – Ну… так получилось, – смутилась Архипова. – Снимала комнату в квартире. Хозяйка не разрешала жить с животным. Но Маки почти человек! Поэтому нарушила условие. Кот очень аккуратный, умный. В апартаментах две спальни. Во второй обитала Лерочка, тоже кошатница, у нее Маркиза. Когда Алевтина приходила проверять жилье, мы прятали Маки и Маркизу в шкаф. Они все понимали, сидели тише бабочек. Потом Лера уехала из Москвы. Позавчера появилась новая жиличка, Ольга. Она ненавидит животных, донесла хозяйке про Маки. Владелица приехала, велела вещи собирать и сматываться. Я не стала спорить, но попросила вернуть деньги за аренду. Сегодня второе число, вчера заплатила за месяц. Хозяйка отказалась, сказала, за нарушение договоренности положен штраф! Дала мне времени два часа. Вечер уже настал. Как жилье найти? И тут вы позвонили! Дюмини рожает! Сразу к вам кинулась! На последние деньги такси взяла! Не подумала, как от вас уезжать. Простите, что напрашивалась ночевать, это от безнадеги. Если позволите, мы с Маки тут до восьми посидим, а потом на первой маршрутке уедем. На автобус деньги есть. – Куда отправитесь? – спросила я. Сюзанна опустила голову. – Работала у госпожи Бобровой домработницей, она умерла. Поэтому лишилась места и без заработка осталась. Это случилось неделю назад. Какая-то темная полоса пошла. Ну ничего, мы справимся, правда, Маки? Кот открыл глаза, поднял голову, потом обнял хозяйку передними лапами и тихо ответил: – Мрр! – Если мы мешаем, то уйдем, – продолжила Сюзанна. Я окинула взглядом Архипову, несколько сумок, кота, который прижался к хозяйке… и улыбнулась. – Пойдемте. Сюзанна встала, открыла один баул, Македонский быстро влез внутрь. Архипова подняла всю поклажу и направилась к калитке. – Вы куда? – удивилась я. – На остановку, там, наверное, лавочка есть. Вы же сказали: «Пойдемте»! – Да, но не туда, куда вы собрались, а к нам в дом. Переночуете в гостевой комнате, завтра что-то придумаем. Утро вечера мудренее. – Но Роза Леопольдовна… – начала Сюзанна. Я перебила ее: – Забудьте! У Краузе случаются приливы вредности, но они быстро проходят. Она уже забыла, что вам говорила. Дверь дома приоткрылась, и на крыльцо, словно по заказу, вышла няня. – Лампа! Гуляете? Я пошла проверить, все ли замки закрыты, а вы до сих пор во дворе. С кем беседуете? Сюзанна втянула голову в плечи. – О! – удивилась Краузе, подходя к нам. – Такси ждете? – Сюзанна и Македонский остаются у нас, – сказала я. – И правильно, – кивнула Роза Леопольдовна. – Ночью опасно не пойми на какой машине неизвестно с кем ездить. Пойду постель приготовлю. Няня быстро ушла. Сюзанна растерянно посмотрела на меня. – Главное, не попасть ей под горячую руку, – улыбнулась я. – А уж если угодили, то надо просто подождать, и все будет хорошо. Глава девятнадцатая – Ваша дочка хочет мишку? – уточнила Авдотья Николаевна. – Киса не знает про игрушки, – сказала я чистую правду, – даже не подозревает об их существовании. Сюрприз. – Надеюсь, ей понравится, – улыбнулась Семенова. – Сейчас покажу альбом с фото, затем выберете материал. Некоторое время я рассматривала снимки, потом решила потихоньку подобраться к нужной теме. – Наверное, вас мама научила шить? – Нет, – вздохнула Авдотья. – Не помню ее совсем. Они с папой погибли в авиакатастрофе, и я могла тогда тоже умереть. Родители собрались в Крым, меня, естественно, с собой хотели взять. Но я в ночь перед отлетом заболела свинкой – в яслях заразилась, мне два года тогда было. У мамы была подруга, Лариса Георгиевна Гальперина, она уговорила моих родителей оставить ей меня. И вот что получилось! Она меня взяла под опеку, лет до двенадцати я считала ее своей родной тетей, потом узнала правду. Лариса была мастером-кукольником, игрушки делала на заказ. В те годы красивых «плюшек» и «лялей» у нас не производили. А за теми, которые привозили из ГДР[5], такие очередищи стояли! У Ларисы не было недостатка в заказах. Она меня обучила ремеслу, квартиру родителей втихую сдавала, уж не знаю, как ухитрилась меня к себе прописать, говорила: «Моя задача – чтобы у тебя было два жилья. Родительское и то, которое после меня останется». Понятия не имею, каким образом она дело провернула, но в конце девяностых я стала собственницей жилья мамы и папы, а прописана у Ларисы. Обитаю по-прежнему там, где прошли мои детство, отрочество и юность. А родительские хоромы приносят доход. Выбрали, что хотите? Я показала на розового мишку: – Можно этого? – Конечно, – кивнула Авдотья. Я начала осторожно врать: