— Сказал: «Гм, гм». — Ты же знаешь, он всегда такой… — Я знаю, мама, знаю. — Что это он не идет? — Я просила его позвонить в МИД. — Что-нибудь случилось?.. Вместо ответа Женя спросила: — Ты знаешь каких-нибудь Мухиных из нашего дома? — Мухиных? Подожди… Это же бухгалтер, который с Витей работал в Нью-Йорке… — Да. Тебе про него что-нибудь известно? — Витя говорил, что они дружили, но, по-моему, эта дружба началась только там, в Америке, потому что до командировки я что-то не припомню, чтобы они встречались. — И все? — Витя про него ничего особенного не рассказывал. Когда он приехал в Москву, привез фотографии. На одной — он с Ольгой и еще с одной парой. Я говорю: «Знакомые лица… Кто это?» А он: «Ты что, мама, разве не помнишь? Это же Мухины, из нашего дома». Они жили во втором подъезде. — И больше ничего? Валентина Георгиевна наклонилась к Жене и понизила голос. — Он ведь потом покончил с собой… — Из-за чего, не знаешь? — Нет. Мы и услышали-то об этом случайно — отцу кто-то рассказал из своих, а из-за чего… — она махнула рукой, — нам было не до того. Зачем он тебе? Женя хотела ответить, но не успела. В кухню вошел Василий Демьянович, сел за стол и положил перед Женей листок бумаги с записанной на ней датой. — Вот. Коновалов сказал, что Мухин покончил с собой в Нью-Йорке 4 февраля 1999 года. И еще: незадолго до самоубийства он приезжал в Москву, продал свою трехкомнатную квартиру и купил однокомнатную для сына в нашем же доме. — Четвертого февраля? — воскликнула Валентина Георгиевна. — Вскоре после гибели Вити? — Какая связь?.. — нахмурился Василий Демьянович. — Никакой. Просто я удивилась… — А его жена? — спросила Женя. — Она жива? — Нет. Вскоре после его самоубийства она умерла от рака. — Бедная женщина, — прошептала Валентина Георгиевна. Женя задумчиво проговорила: — Значит, Мухин-младший остался на свете один-одинешенек?.. Скажи, папа, мог ли Виктор каким-то образом навредить этому Мухину? Я имею в виду отца… — Навредить? — Ну, не знаю, сделать что-нибудь, что повредило бы его карьере или на личной почве?.. — Исключено. Почему ты спрашиваешь? — Сперва скажи, почему исключено. — Потому что Виктор, приехав из Нью-Йорка, говорил об этом Мухине как о своем чуть ли не единственном друге. — Да-да, Женечка, я же тебе сказала… Фотографии еще показывал… — Подожди, мать, не встревай. В Нью-Йорк, как ты знаешь, Виктор уже не вернулся, так что возможности поссориться или навредить друг другу у них уже не было. А теперь объясни, к чему этот вопрос? — Сама не знаю. Менты… вернее, мент, который ищет Машу, уверял меня, что Мухин-младший может за что-то там мстить нашей семье. — Чушь! — нахмурился Василий Демьянович. — Какое отношение?.. — Подожди, отец, — перебила Женя. — Ты не все знаешь. Женя рассказала про найденную в мухинской квартире прожженную сигаретой фотографию. — Это же та самая, которую мне показывал Витя! — разволновалась Валентина Георгиевна. — Пойду-ка я ее поищу. Она бросилась в комнату, а Василий Демьянович, пристально посмотрев Жене в глаза, тихо сказал: — Ты что-то не договариваешь… — Они нашли у него Машину формочку и бинокль. Из его окна прекрасно виден наш подъезд. — Что значит «нашли»? У него был обыск? — Папа, его убили. — Та-ак… — Василий Демьянович нахмурился и жестко спросил: — У них есть хоть малейшее представление о том, где может быть Маша? — Он уверяет меня, что с ней все в порядке. — Черт знает что такое! — воскликнул Василий Демьянович. — И что за дурацкая версия про месть! — Может быть, не такая уж и дурацкая, — осторожно начала Женя. — Ведь убийцу Виктора не нашли? Ты не думаешь, что это мог быть Мухин-сын? — Я же тебе только что объяснял… — Да, но ты можешь не знать всего. Василий Демьянович сделал протестующий жест, но Женя перебила его: — Скажи, чего они от тебя хотели в связи с убийством Сапрыкина? — Хотели знать, не связывало ли его что-нибудь с Виктором. — При чем здесь Виктор? Василий Демьянович нахмурился. — Они были убиты из одного оружия. — Да?! — изумилась Женя. — Вот именно. Так что, как видишь, к похищению Маши это отношения не имеет. Если, конечно, — Василий Демьянович усмехнулся, — этот сопляк Мухин не мстил также и Сапрыкину. — Ну, это маловероятно, — заключила Женя и усмехнулась точно так же, как ее отец, — одним уголком рта. — У них нет нормальной рабочей версии, вот они и несут всякую чушь… — Я ему примерно так и сказала, — проговорила Женя, думая о другом. — А ты? Что ты им ответил? Действительно была какая-то связь между Виктором и Сапрыкиным? Василий Демьянович покачал головой. — Насколько я знаю, они были едва знакомы… — Ты уверен? — Семь лет назад Сапрыкин зарубил его кандидатуру на работу в ООН. И это все. — Ты ментам об этом сказал? — Они и без меня знают… — Вот, нашла! — Валентина Георгиевна вошла в кухню с большим альбомом в руках. Все трое склонились над фотографиями. Валентина Георгиевна сквозь слезы смотрела на улыбающееся лицо сына. Василий Демьянович с Женей разглядывали чету Мухиных. Муж — вальяжного вида господин — довольно улыбается в камеру. Жена — хрупкая блондинка в затейливом туалете, только подчеркивающем ее хрупкость, выглядит как человек, абсолютно довольный жизнью. И никаких признаков болезни на маленьком личике с синими, аккуратно подведенными глазами. Счастливая пара. — В МИДе кто-нибудь знает, почему он покончил с собой? — спросила Женя.