— Правду. — Какую правду? — Вы вчера виделись с Хинштамом? Оксана с ненавистью взглянула на него и гаркнула в лицо, словно выплюнула: — Да! Да! Виделась! Что из этого? — Ну вот, видите, как просто. Он был здесь? — Да! — Во сколько он ушел? — Точно не помню. Около двух. — Просто собрался и ушел домой? — Нет. Ему позвонили. — Кто? — Я-то откуда знаю! — То есть он ничего вам не объяснил? — Нет. Сказал, что вернется, и ушел. — Он должен был вернуться? — Да. Он оставил свою сумку. Вон, в коридоре, — можете посмотреть. — Что было потом? — Потом? Ничего. — Что вы делали после его ухода? — Легла спать. — И никуда не выходили? — Нет. — Оксана Михайловна, у вас есть машина? Оксана немного подумала и нерешительно ответила: — Есть. — Она внизу? Могу я взглянуть на нее? — Зачем? — Оксана Михайловна, пожалуйста, оденьтесь и проводите нас к машине. Что с вами? Если вы не сделали ничего плохого, вам бояться нечего. Оксана потушила сигарету. — Послушайте, я ничего не сделала. Я его не убивала… Я подъехала, а он… он… — Успокойтесь, вас никто ни в чем не обвиняет. Просто расскажите, как все было. Оксана отпила немного воды из стакана, который ей галантно поднес Сурин. — Я все расскажу, только обещайте, что об этом никто не узнает. — Вы кого-то боитесь? — Никого я не боюсь! Я просто не хочу, чтобы это попало в газеты! Оксана добросовестно рассказала о своей поездке на Щелковское шоссе, не забыв упомянуть гаишников, выудивших у нее четыреста долларов. — Я одного не понимаю, — спросил Сурин, — для чего он просил вас приехать? Оксана молчала. — Ну-ну, Оксана Михайловна, вы же обещали быть откровенной. — Он сказал, что Семен мне кое-что оставил… — Он так и сказал — «кое-что»? — Так и сказал. — И вы вот так среди ночи поехали к какому-то неизвестному мужчине за «кое-чем»? Оксана вздохнула. — Хинштам обещал дать мне денег… в долг. А сам уехал. А этот, который звонил, сказал, чтобы я приехала за свертком. Я и решила, что это баксы. — И сколько он должен был вам дать? — Это вас тоже касается? — Конечно! Хочу вам напомнить, что речь идет об убийстве. Оксана вздохнула. — Тысячу баксов. — Вы уверены, что речь идет именно о такой сумме? — перебил Лобов и с сомнением покачал головой. — Уверена, — быстро ответила Оксана. — Ну хорошо, допустим. В барсетке, обнаруженной в бардачке хинштамовского БМВ, денег не было. В остальном подробности ее рассказа в точности соответствовали картине преступления. — Еще один вопрос: Хинштам вам что-нибудь говорил о своей работе? — То есть? — Он вам не говорил, что пишет статью об убийствах в МИДе? — О каких еще убийствах? — Значит, нет? — Ничего он не говорил! И вообще — вы о чем? Лобов не стал объяснять и только спросил, почему она не вызвала милицию или хотя бы не сообщила об увиденном на одном из постов ГАИ. Оксана разозлилась: — А вы как думаете? Испугалась! Вы бы не испугались, если бы были на моем месте? — Если бы я ничего плохого не сделал — нет. — Это вам так кажется. — Ладно, не будем спорить. Распишитесь вот здесь, и мы пойдем. — Что это? — Подписка о невыезде. — Зачем это? — Вы можете нам понадобиться. — Послушайте, я же ни в чем не виновата! — взмолилась Оксана. — Я все сказала, как было!