— Что значит — похитили? — По словам старика, ребенка увели из-под носа у матери во время прогулки прямо во дворе и по телефону назначили выкуп в сто тысяч зеленых. Сообщать милиции она сама не хотела и родителям запретила. Она как увидела нас с Суриным, как заорет: «Ты зачем сдал нас ментам?» Схватила сумку с деньгами и убежала. — Откуда у нее такие деньги? Собственный бизнес? — Нет. Отец сказал, что она — что-то вроде садовода. Зарабатывает неплохо, но таких денег у нее, конечно, нет. Им пришлось продать квартиру сына. Того самого, убитого три года назад. Полковник нахмурился. — Разве квартира отошла не вдове? — Вдова от нее отказалась. — Как это — отказалась? — Дело в том, что она с ребенком так и осталась в Америке. Старик на эту тему не очень-то распространялся, но, как я понял, квартиру она им оставила в качестве своего рода компенсации за внука. — Так кому она принадлежала-то? Дочери старика Шрамкова? — Нет. Квартира перешла старикам. Дочь прописана у них, и своего жилья у нее нет. Полковник покачал головой. — Н-да. Тридцать два года, мужа нет, своего жилья нет… С отцом, если я правильно понял, нелады… Если предположить, что старик отказал ей в квартире, не могла ли она прибегнуть к крайним мерам и инсценировать похищение собственного ребенка? Лобов пожал плечами. — В принципе — могла. — Та-ак… — протянул полковник и посмотрел на Гулина, — поезжай сегодня же туда и во всем разберись, и в первую очередь отработай версию об инсценировке. Если выяснится, что мать ни при чем, будем смотреть, есть тут связь или нет. — Какая связь? Между убийством Сапрыкина и похищением? — Между двумя убийствами и похищением, Юра. — Никакой, — уверенно ответил Лобов. — Думаешь? — Ну что вы, Олег Иванович, какая тут может быть связь? Опять же, если мать не виновата, ребенка похитили явно с целью получения выкупа. Кто-то, кто знал, что у Шрамковых есть квартира, за которую можно получить такие деньги. — Кстати, какая квартира-то? — Трехкомнатная. — А тебе не кажется, что трехкомнатная квартира в этом доме стоит намного больше? — Ну, наверное, — согласился Лобов. — Да не наверное, а точно. Раза в два как минимум. — Ну и что? — «Что-что»? — передразнил полковник. — Не знаю что. Мне непонятен похититель, который при всех рисках и при полном успехе своего трудного дела снимает со своего предприятия не все сливки. — Мало ли какие у него могли быть соображения? Может, он хотел скорее, а продать квартиру за два дня дело непростое. И потом, черт его знает, может, это действительно инсценировка?.. — Тогда тем более непонятно. Если это дочь — ей-то зачем свое упускать? — Ну, не знаю, — покачал головой Лобов. — Так или иначе, к убийствам это, по-моему, отношения не имеет. — Хорошо, если ты прав… — задумчиво произнес полковник и, немного помолчав, добавил: — Ступайте, работайте и не забывайте сразу же меня информировать. 12 — Представьтесь, пожалуйста, — говорит ведущий, подходя с микрофоном к худенькой блондинке в цветастом платье. — Надя Кашина, — смущенно бормочет девушка. — Расскажите нам вашу историю. Надя собирается с духом и, стараясь не смотреть в нацеленную на нее камеру, начинает свой рассказ: — Три года назад я отдыхала в Крыму, и там мы познакомились с Милованом… — Милован… это ведь не русское имя? — Ну да… Он — югослав… — Так… Понятно… И что же дальше? — Сперва он мне не понравился… то есть… не знаю, как сказать… я его немножко боялась… — Почему? — снисходительно улыбается ведущий. — Не знаю. История Нади Кашиной похожа на тысячу других подобных историй. Сперва она сторонилась его, даже боялась — все-таки иностранец. Ее пугал его акцент, его напористость, его непохожесть на других, даже черные глаза. К тому же он был чуть ли не вдвое старше ее. Но постепенно она привыкла и стала ждать по утрам, когда он появится под ее окном. На пятый день они отправились на первую совместную прогулку. Шли по берегу моря, и он шептал ей, что она красивая, что у нее необыкновенные глаза, что он никогда не видел таких волос, а главное, она такая добрая, а он — такой одинокий… В подмосковном Калининграде, где жила Надя, никто никогда ничего подобного ей не говорил — своего мальчика у нее не было, и про то, какая бывает любовь, она знала немного от подруг, немного из дешевых журналов и немного из бесконечных мыльных опер, которые любила смотреть с матерью по вечерам. — Ну вот, — вздыхает Надя, — а потом он уехал. — К себе в Югославию? — Ну да. Обещал, что приедет через две недели и мы поженимся… — А-а, значит, вы все-таки собирались пожениться? — Ну да, — почти неслышно отвечает Надя, — Милован сказал, что это возможно только в Югославии, а там началась война, и он не смог приехать… Ну вот… Я очень волнуюсь и хочу его найти, потому что у нас ребенок… — Вот как? Поздравляю! — Да, у нас мальчик. — Надя улыбается. — Он очень похож на Милована. Моя мама говорит, что он не приедет, но я не верю… — И поэтому вы обратились к нам? — Да… — Откуда вы знаете о нашей передаче? — Ну как… все знают. — Ну что же, Надя, вы правильно сделали, что обратились к нам. И знаете почему? — ведущий выдерживает паузу и вдохновенно продолжает: — Потому что мы нашли вашего Милована. Да, нашли, честное слово! Вы рады? Надя молчит, но ее лицо озаряет счастливая и немного застенчивая улыбка. — Мы его нашли, — повторяет ведущий, насладившись эффектом, — но, к сожалению, сегодня он не смог приехать к нам на передачу из-за проблем с визой. Улыбка немного потухает, но не совсем, потому что у ведущего уж больно хитрый взгляд — не иначе как приготовил какой-то сюрприз. — Вы не огорчайтесь, потому что очень скоро он непременно приедет — завтра или послезавтра — и вы обязательно встретитесь. А сейчас… — Он подносит руку к наушнику, прислушивается и делает приглашающий жест: — Сейчас вы можете поговорить с вашим любимым. Надя растеряна — похоже, она ожидала чего-то совсем другого. — Ну, что же вы? — поощряет ведущий. — Говорите, говорите же! Милован слышит вас. Надя растерянно озирается и наконец собирается с силами: — Милован, мы тебя ждем… Мы тебя очень любим — я и Владик. Ему уже два с половиной года. Он на тебя очень похож. Особенно глаза. Такие же красивые, как у тебя. Вдруг откуда-то сверху через эфирные помехи прорывается голос Милована, говорящий с сильным акцентом: