ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ В структуре любых спецслужб есть подразделение, которое занимается распространением целенаправленной дезинфорации, а также разного рода слухов. Например, в Департаменте полиции при МВД Российской империи специалистом по «дезе» был руководитель заграничной агентуры П. Рачковский. В структуре советского КГБ также был отдел дезинформации (Отдел «Д», позднее он назывался Отделом (Службой) «А» — активные мероприятия). Специалисты этого подразделения распространяли «дезу» по самым различным каналам: как официальным (например, через журналистов, работавших в разных СМИ, дипломатов и т. д.), так и неофициальным (через рядовых граждан, для чего агенты работали в местах большого скопления граждан: магазинах, пивных, банях, рынках и т. д.). Действенным способом запуска «дезы» было использование таксистов — одних из самых быстрых разносчиков любой неофициальной информации. В том же марте Высоцкий и Карапетян посетили пенсионера союзного значения Никиту Сергеевича Хрущева[7]. Причем, по словам Карапетяна, все выглядело спонтанно: якобы Высоцкий пришел к нему домой и по ходу разговора внезапно предложил съездить в гости к Хрущеву. Карапетян усомнился в правдивости этих слов, после чего Высоцкий позвонил по телефону дочери Хрущева Юлии и буквально уломал ее отвезти к своему отцу. И уже спустя некоторое время они оказались на даче Хрущева в Петрово-Дальнем. Удивляет здесь следующее: та скорость, с которой двое незнакомых Хрущеву молодых людей оказались на территории, где проживали высокопоставленные советские руководители, охранявшиеся сотрудниками 9-го Управления (охрана руководителей государства) КГБ СССР. Читаем у С. Хрущева (сына Никиты Сергеевича): «В Петрово-Дальнем отец жил не один. В поселке было еще несколько дач. Там жили заместители Председателя Совета Министров М. А. Лесечко и И. Т. Новиков, министр финансов А. Г. Зверев… Дачи в поселке были отделены друг от друга глухими зелеными заборами с деревянными воротами, выходящими на общую асфальтированную дорогу. Ворота поселка охраняла бабушка из вневедомственной охраны, а у наших дачных ворот службу несли офицеры и сержанты Комитета государственной безопасности…». Согласно бытующей легенде, Высоцкий отправился к Хрущеву, чтобы через него попытаться найти выход на действующих политиков, которые помогли бы ему легализоваться — получить официальное признание как певцу. На самом деле это была ширма: Высоцкий выполнял задание КГБ, который внимательно следил за Хрущевым, поскольку тот в 1970 году работал над своими мемуарами. Так как Хрущев был снят со своего поста в результате заговора, да еще находился в фактической опале, ожидать от него как от мемуариста можно было всякого. Поэтому КГБ старался держать руку на пульсе создания этих мемуаров. Помогал же их литературно обрабатывать Хрущеву известный сценарист Вадим Трунин, который КГБ был хорошо известен: он же был литобработчиком партизанских повестей Семена Днепрова — под этим псевдонимом скрывался никто иной, как зампред КГБ Семен Цвигун. Высоцкий был отправлен к Хрущеву с одной целью: выдавая себя за опального певца, попытаться разговорить его как по поводу мемуаров, так и на другие темы. В частности, Высоцкий настойчиво добивался от Хрущева характеристик на действующих членов Политбюро под видом того, кто из них смог бы помочь ему стать легальным исполнителем. М. Крыжановский: «Ну, конечно же, Высоцкий был послан к Хрущеву в качестве «крота». Отметим, что всей их беседы мы до сих пор не знаем, а самое подробное ее описание принадлежит… Давиду Карапетяну, которому было что скрывать, учитывая его дружбу с Высоцким. Кстати, некоторые друзья Высоцкого (например, сценарист Артур Макаров) долгое время подозревали Карапетяна в сотрудничестве с КГБ и даже советовали Высоцкому с ним сильно не дружить. Но Высоцкий дружил, поскольку и сам проходил по тому же ведомству. У них, кстати, с Карапетяном и жены были одинаковые — французские коммунистки Марина Влади и Мишель Канн. ДОКУМЕНТ № 1 Сов. секретно экз. ед. Председателю КГБ СССР генерал-полковнику Андропову Ю. В. 26 февраля 1970 г. По делу оперативного наблюдения на "Хамелеона". 5-м управлением КГБ СССР по делу оперативного наблюдения изучается Хрущев Никита Сергеевич, 1894 г. р., ур. с. Калиновка Курской губернии, с высшим образованием, член КПСС, несудимый, женат, бывший Первый секретарь ЦК КПСС, пенсионер Всесоюзного значения, житель пос. Петрово-Дальнее Красногорского района Московской области Согласно Вашего указания, 2 марта 1970 г. агент УКГБ по г. Москве и Московской области «Виктор» — Высоцкий В. С. (Ф. И. О. прописью) посетит «Хамелеона» на госдаче в пос. Петрово-Дальнее Московской области. "Виктор" договорился об организации встречи с внучкой «Хамелеона» — Хрущевой Ю. Н., завлитом Театра им. Вахтангова. Агенту отработано задание по выяснению имеющихся планов «Хамелеона» передать для публикации на Западе его мемуаров и сделать заявление для иностранных СМИ, отношении к руководству КПСС, характер его связей и контактов в настоящее время с сотрудниками государственного и партийного аппарата. Встреча будет проконтролирована мероприятием «Т». Начальник 5-го Управления КГБ СССР генерал-майор Бобков Ф. Д. ДОКУМЕНТ № 2 Сов. Секретно ЭКЗ. ед. Генеральному секретарю ЦК КПСС Брежневу Л. И. 13 марта 1970 г. Особая папка Направляю выписку из сводки оперативно-технического мероприятия «Т» (прослушивание) от 2. 03. 1970 г. по объекту дела оперативного наблюдения "Хамелеон" — Хрущеву Н. С. (Ф. И. О. прописью). Встречу с Хрущевым Н. С., согласно отработанного задания, провел агент КГБ «Виктор» — Высоцкий В. С. (Ф. И. О. прописью). Председатель КГБ СССР генерал-полковник Андропов Ю. В. Сов. Секретно экз. № 1 СВОДКА ОТМ "Т" от 2. 03. 1970 г по объекту ДОН «Хамелеон» Дача Н. С. Хрущева, пос. Петрово-Дальний Красногорского района Московской области. 1:20 — 1:55 запись не велась, за объектом и посетившими его В. Высоцким и Д. Карапетяном велось наблюдение сотрудниками 9-го Управления КГБ в ходе их прогулки по территории дачи. 2: 02 — 3:18, гостиная комната Высоцкий. — Никита Сергеевич, у вас очень скромная дача, простите. Хрущев. — Раньше мы жили в Горках, но ЦК это раздражало, слишком близко был от власти (смех). Ничего, мне хватит и трех комнат, даже много. Высоцкий. Моя мама получила квартиру благодаря вам, спасибо. Хрущев. — В хрущобе, конечно (смех). Вот меня сейчас все ругают, дома эти называют "хрущобами", а не говорят, что мы тогда вытащили людей из подвалов, где и сортиров не было, дали им благоустроенное жилье, правда, маленькое, с низкими потолками, но жить-то можно. Ведь при Сталине жилых домов почти не строили, а я из-за этих "хрущоб" с армией поругался. Высоцкий. — Хочу вам в двух словах о своих проблемах. Хрущев. — Вы артист и музыкант, мне Юля что-то говорила, я о вас не слышал. Высоцкий. — Вот, исполняю свои песни, о войне, о любви, о стране, но мне не дают работать официально, нормально. Кого-то больше раздражаю, чем вы (смех). Народ меня знает, но меня нет. Хрущев. — Знакомо. Высоцкий. — Песни мои ругают, на каждом шагу ставят палки в колеса. А люди хотят слушать… К кому из руководства мне лучше обратиться? Вы ведь там всех знаете. Хрущев. — Даже не знаю, кого вам посоветовать. Лучше, наверное, идти к Демичеву: он более-менее молодой, прогрессивный, выдвигался при мне, лучше остальных в таких вещах разбирается. Высоцкий. — Никита Сергеевич, а у вас не найдется чего-нибудь выпить? Хрущев. — Мне врачи запретили — печень пошаливает. Вообще-то есть "Московская особая"… Высоцкий. — Давайте. Я до войны родился, отец в Германии служил. Сталина живым не видел, а вы же с ним работали? Хрущев. — Да. Непростой был руководитель. Как-то после войны пригласил Сталин нас с Микояном на обед на даче на Рице. Никого больше из Политбюро не было. И там он откровенно сказал вдруг: "Я никому не верю, даже самому себе". Страшный человек. Высоцкий. — Вас сняли с работы. Я представить себе не могу, как это делается. Хрущев. — Да… вот этот… предателем оказался. И о Суслове меня тоже мои люди предупреждали, советовали его убрать, но я не послушался. Потому что дураком был… Высоцкий. — Никита Сергеевич, а у вас в доме гитара есть? Я бы спел для вас. Хрущев. — Нет, не играет никто. Высоцкий. — Ну, в таком случае разрешите приехать еще раз, попеть для вас. Нам пора Хрущев. — Я вас проведу, чтобы охрана вас не трогала. Между тем очередное «примирение» Высоцкого и Влади произошло в конце мая 1970 года. Высоцкий позвонил Марине в Париж и по телефону попросил у нее прощения. И она его простила, после чего приехала в Москву.