– А, да-да, иду, – отец Роман с облегчением отправился в комнату к девочке, к которой за эти дни успел привязаться. – Отец Роман, – Юля была ещё слаба, хотя выглядела несомненно лучше, чем тогда, в первые часы их злополучного знакомства. – Я всё хотела вас спросить: как вы меня нашли, тогда, во время сеанса? Вы ведь не маг? Колдовать не умеете? Или умеете? – Да как тебе сказать, – смущённо ответил молодой священник, – я, вроде бы, не маг, но кое-что умею. А нашёл я тебя другим способом, ибо ты использовала особую магию, очень древнюю. Видишь ли, у меня был… подожди… – сбился с мысли отец Роман. И тут в его голове молнией сверкнуло прозрение. Индикатор! Вот что мучило его подсознание. С тех пор как он нашёл Юлю, он закинул индикатор в кармашек сумки и ни разу не доставал с тех пор. А вдруг… Нет, этого конечно не может быть, но вдруг рядом (пусть на это существует совсем мизерный шанс), вдруг рядом где-то этот… Томпсон… Ведь его нужно найти – Дети Посейдона просто так беспокоиться не станут! – Подожди, Юленька, я сейчас. Отец Роман выскочил из комнаты и понёсся в прихожую, где были свалены все сумки. Искомый медальон он нашёл на самом дне кармана. Тот слегка вибрировал и чуть-чуть светился в темноте, но отец Роман объяснил это близостью Ключа, спрятанного им на чердаке. Он пошёл обратно, к оставленной без внимания девочке, но вдруг резко затормозил в комнате, где Рената смотрела телевизор. По ящику демонстрировали очередной кроваво-криминальный сюжет: – …случайно наткнувшийся на ужасную находку в лесу… Камера выхватила аборигена, одетого в бушлат не первой свежести и шапку-ушанку с одним ухом. Лицо говорившего отражало интеллектуальное напряжение невиданной силы: – Так это… я это… шёл с работы… ну это…в деревню… к Ленке… тьфу, к Борьке… а тама… эти… в кустах валяются… тьфу ты, к лешему… Камера выхватила несколько тел, уже упакованных в пластиковые мешки, и суетящихся вокруг работников МЧС. – На чьей совести это кошмарное преступление, определит следствие. Установлены жертвы. Ими оказался числившийся пропавшим несколько дней назад экипаж машины «Скорой помощи», выезжавшей на место катастрофы поезда: врач, медсестра, а также водитель. Все они были убиты ударом ножа, нанесённым в район затылочной части позвоночника. В милиции заявили, что у них уже есть версия случившегося и даже подозреваемые… Рената повернула лицо к застывшему отцу Роману. Оно было полно ужаса, а в глазах плескался рвущийся наружу крик. Но отец Роман остановился вовсе не из-за кошмарного сюжета, так напугавшего исстрадавшуюся девушку. Он встал как вкопанный потому, что индикатор в присутствии Ренаты стал вибрировать заметно сильнее, а свет его стал ощутимо ярче… Глава 61. Жестокий урок Из-за руля «Ягуара» можно наблюдать за окружающим миром со снисходительностью. Нет, конечно, не с той самодовольной уверенностью, которую дарует руль «Бентли» или «Ламборджини», но всё-таки с некоторой степенью превосходства, это точно. Зверёк на капоте приготовился к прыжку, сиденье удобно до сибаритства, салон пахнет дорогой кожей и деревом – можно и расслабиться, кое-какие вершины взяты, хотя, безусловно, есть ещё к чему стремиться. Такие мысли оправданы, если ты – владелец «Ягуара». Если же ты просто его водитель, то они могут иногда появляться, так сказать, под воздействием флюидов. Ну, а уж если ты всего лишь друг владельца и за рулём этой кошечки оказался случайно, и своей такой у тебя нет и не предвидится в ближайшем будущем, то подобные мысли ни к чему хорошему не приведут, только навредят, поскольку действуют крайне расслабляющим образом. А вот Марк, сидя за рулём Кристининого «Тишки», ни о чём таком не думал. Некоторая нервозность ожидания, близость самого роскошного места Москвы, а заодно и резиденции правителей одной из самых мощных империй в новой истории создали в голове Марка коктейль из смутных образов, отрывистых воспоминаний и фантазий, связанных со светлым будущим. В том, что будущее будет светлым, Марк нисколько не сомневался, и при этом его не смущала та зыбкость их сегодняшней ситуации, о которой любой здравомыслящий человек высказался бы очень коротко: «Полный трындец!» Более всего он был сосредоточен на попытке переосмыслить свой последний разговор с отцом Романом. Этой ночью Марк, уставший от неопределённости, подловил священника в полутьме кухни и потребовал объяснений. Отец Роман присел на дряхлый табурет, долго тёр одной рукой переносицу, теребя другой очки, а потом усталым голосом спросил: – Что ты хочешь знать? Четвёртый урок – Я… – Марк растерялся, не зная, какой вопрос для него самый важный. – Я… наверное… Вот скажите, отец Роман, почему Игра настолько пересеклась с Концепцией, ведь придумали её, я имею в виду Концепцию, обычные люди, а не какие-нибудь там маги и колдуны? – Потому что в Концепции есть очень большой потенциал. Она привлекает всех думающих людей, недовольных существующим миром, и опирается при этом на научную основу. Многие современные люди далеки от Бога и Веры, так вот Концепция – это их путь. Тем же, кто принимает мир таким, какой он есть, не жалуясь ни на что и понимая, что материальный мир – это игра для наших душ, Концепция помогает быть эффективными в этом мире, ведь в ней есть очень хорошие разделы об управлении, социологии и экономике. Это, если хочешь, дарованное Богом своеобразное откровение. Только в этот раз пророком выступает не отдельно взятый человек, а группа. Более того, каждый, принявший и понявший Концепцию, начинает и сам быть немножко пророком. То есть сложилась уникальная ситуация: на данный момент бессмысленно уничтожать пророка и пытаться опять всё перевирать, потому что приняли Концепцию очень много людей. Кроме того, ты не совсем прав относительно того, что в создании Концепции участвовали только обычные люди. Конечно, это не общедоступная информация, да что там, собственно, почти никто об этом не знает, но на самом деле кое-кто из тех, кто участвовал в создании Концепции, – не совсем простые люди. Это жрецы Родной Веры – Волхвы, получившие свои знания и умения по наследству, от самых древних времён. – Да ладно, отец Роман, что-то это хрень какая-то, – Марк недоверчиво поморщился. – Не веришь? А в необычные способности и силы Кристины и Юли веришь? Да? – отец Роман снисходительно улыбнулся. – Тогда поверь и в это. И, между прочим, один из этих Волхвов, Руслан, вовсе не будет тебе благодарен, когда узнает, на какой уровень вышли твои отношения с Кристиной. – Почему? Что я ему плохого сделал? – возмутился Марк. – Потому что он готовил Кристину для одного очень важного задания. И чтобы это задание выполнить, Кристина должна была оставаться девой. А ты вмешался… – Ну, это же бред какой-то! – Марк всплеснул руками. – Это какой-то анархизм… нет, э… анахронизм… короче, бабушкины сказки. Каким это таким образом девственность может влиять на выполнение задания? Он что, псих-извращенец, или он в жертву её собрался принести? А жертва должна быть нетронутой и чистой, как… как… ну, вы поняли… – Напрасно иронизируешь, мой юный друг. Впрочем, о важности её статуса для выполнения этого задания Кристина сама тебе лучше сможет рассказать, я думаю, она в курсе. И поверь, она ради любви к тебе отказалась от такого могущества и силы, которую не имел ни один человек на этой Земле после крушения Гипербореи и Атлантиды. Хотя я лично не особо в это верю. А даже если так оно и есть, то думаю, что Руслан и сам не до конца понимает, на что замахнулся и что в результате ожидало бы Кристину. А вдруг это смертельно опасно? Но тебе надо просто помнить о жертве, которую принесла Кристина ради того, чтобы быть с тобой. По-моему, она очень хорошая! Ты не находишь? – Послушайте, отец Роман, – насупился Марк, – я…я люблю её. И не думаю, что меня нужно дополнительно уговаривать. И мне очень тяжело что-нибудь к этим словам добавить. Вообще, говорить о любви в принципе тяжело, если любишь по-настоящему. Вы мне лучше вот что скажите: кто вы такой на самом деле? – Я? – священник помедлил, но потом твёрдо сказал: – Я – жрец Родной Православной Веры. Моё настоящее имя – Святояр. – Ну, как-то так я и думал, – удовлетворённо сказал Марк. – Вы тоже волхв? – Нет, пока не волхв. Жрец. Это посвящение на ступень ниже. – Ничего, скоро вас сделают волхвом, вот увидите, – ободряюще улыбнулся Марк. – А теперь, всё-таки, скажите: кто придумал и запустил Игру? Волхвы? Отца Романа (ставшего теперь Святояром) освещала тусклая лампочка, едва мерцающая в пыльном абажуре, и потому Марк не смог увидеть сомнение, затронувшее лицо жреца. Некоторое время он раздумывал, но потом, видимо, решившись, произнёс: – Я не уверен… Это не моя тайна… Но твой отец, да и ты, Марк… Короче, ты имеешь право знать. Уже давно, почти десять лет, я выполняю одно важное задание – помогаю одним лю… существам. Это остатки древнего народа – одной из ветвей Атлантов, которые переселились жить в океан многие тысячи лет назад. Во время прошлой катастрофы они смогли сберечь несколько своих подводных баз, даже пытались помочь выжившим после катаклизма людям – варварам, по их меркам. Но быстро разочаровались, хотя какие-то ростки знаний и сумели вложить в их одичавшие разумы… – Ни хрена себе! – с восторгом прошептал Марк. – Наверное, жили бы они и дальше своей размеренной жизнью, никого не трогая и ни во что не вмешиваясь, а только наблюдая. Но люди сделали большой рывок в технологиях, начали чересчур активно осваивать водные просторы, везде совать свой нос и, в результате, стали слишком часто встречать Детей Посейдона. Так они сами себя зовут. Разумеется, Детям Посейдона это не понравилось, а после нескольких стычек с людьми они были вынуждены активно вмешаться в человеческую жизнь, – Святояр выглядел смущённым. – Через таких, как я, они влияют на политику, мировоззрение, науку и культуру человечества, пытаясь противостоять другой ветви выживших Атлантов или их потомков – я точно не знак». Именно эти другие и управляли человечеством в глобальном масштабе последние пять тысяч лет. К сожалению, их концепция управления неуклонно вела человечество к гибели. Если бы всё так шло и дальше, то до уничтожения всего окружающего или более чем вероятного самоуничтожения человеческой цивилизации оставалось бы совсем немного. Общество потребления, которое им удалось создать, – это общество пожирателей жизни. Взятые этим обществом темпы при их сохранении однозначно могли бы привести Землю к катастрофе уже к году этак две тысячи пятидесятому. Но надо сказать, что где-то лет двадцать-тридцатъ назад произошёл поворот. Судя по всему, Атланты и сами начали понимать, что идут не туда. Поэтому сейчас и началось торможение. И первый шаг – глобальный мировой кризис. В этом процессе торможения Дети Посейдона согласны с Атлантами. Однако есть ещё кое-что, что тебе нужно знать. Это знают и Дети Посейдона, и Атланты, знаем и мы, волхвы. Дело в том, что в совсем недалёком будущем на Земле произойдут глобальные изменения климатического, геологического, а главное – энергетического характера. Вместе с Землёй изменятся и люди. И понимание того, какой должна быть будущая жизнь людей после этого изменения, у всех разное. Атланты надеются сохранить существующую структуру общества и продолжить управлять, просто перестроив модель. Например, вернувшись к жёсткому плановому псевдосоциализму с обязательными атрибутами – элитой и толпой. По их мнению, только такая модель общества позволит полностью взять под контроль потребление и размножение среди тех людей, кто останется жить на Земле. Уменьшение количества людей им даже на руку. Детей же Посейдона, напротив, вполне устраивает основная идея Концепции: люди должны вернуться к гармоничным отношениям с природой, выстроив новую цивилизацию – биолого-технологического типа. Ведь тогда мы, люди, перестанем тревожить подводный народ. Поэтому они и поддерживают Концепцию и даже Игру создали. – Хорошо, это понятно, хотя и слабо во всё это верится, – задумчиво сказал Марк. – Но скажите, отец… э… простите, как мне вас лучше теперь называть? – При всех называй по-прежнему, а наедине можешь звать Святояром, – благожелательно ответил жрец. – Да, Святояр, хорошо. Мне ваше настоящее имя больше нравится. Так вот, скажите, а что хотите вы, я имею в виду волхвов? – А мы, волхвы, знаем, что люди настолько изменятся, что ни одна из существующих ныне систем цивилизационного устройства не будет актуальна. И мы активно пытаемся подготовить как можно больше людей к этим изменениям. Впрочем, поменяются далеко не все, а только те, кто успеют осознать, что они – часть Рода Всевышнего (или как там называется Верховный Творец в иных традициях), и будут готовиться сами к Переходу. Понимаешь? – Пока с трудом. Слишком уж новая информация. Тяжело сразу освоить, а ещё труднее – поверить, – Марк покачал перегруженной тяжёлыми знаниями головой. – Так вы хотите сказать, что Игра – это творение этих… детей Тритона? – Посейдона, мой юный друг, – грустно улыбнулся Святояр. – Да, Игра – это детище Искателя, главного учёного Детей Посейдона. – Это круто. Но откуда он узнал о нас – обо мне, Оранже, Кирилле, других Игроках? Ведь полное ощущение, что он просто подсматривает за нами. Так это? – Нет, Марк, не подсматривает. Он, по человеческим меркам, – супергений. А некоторое подобие компьютеров, правда, очень завязанных на магию, у них было ещё в эпоху Атлантов. Потому ему и удалось создать некий интеллект – самостоятельный, с чувством юмора, с возможностью получения нужной для него информации прямо из единого информационного эгрегора человечества, а не то, что из интернета или телевидения. И этот интеллект живёт почти во всей мировой сети, хотя больше всего сосредоточен в России. И уничтожить его почти невозможно. – Круто, клёво, кульно, просто отпад, – Марк употребил все известные ему эпитеты по отношению к такому гениальному изобретению. – Получается, что Игра сама выбирает Игроков? – Да, ты прав. – Так почему она нас не предупредила о надвигающейся беде? – обиженно спросил Марк. – Марк, это всего лишь интеллект, а не Бог. Конечно, Игра может просчитать определённую вероятность событий, даже предупредить об их возможности, но это если её слушают. А разве вы послушались Игру, когда пошли на своё столь печально завершившееся дело? Я понимаю, что ты переживаешь и грустишь о дяде, но когда-нибудь ты всё-таки осознаешь, что всё, что происходит в этом мире, происходит так, как должно происходить. Всем управляет Всевышний, а мы ведь – части его, поэтому тоже участвуем в создании сценария этой Великой игры, которая называется Жизнь. – Пока я не могу этого осознать, – скептически обронил Марк. – Вера приводит к Веде, то есть к знанию, и наоборот – без Веды нет Веры. Это главный принцип нашего мировоззрения. Поэтому тебе, чтобы о-со-знатъ, нужно просто поверить, – назидательно ответил Святояр. – Видимо, я ещё не готов. Ладно, проехали, – на лице у Марка проступило живейшее любопытство. – А меня вы можете познакомить с этими подводными людьми? – Только если они сами этого захотят, – жрец извиняющимся жестом развёл руки в стороны. – Ну, вы замолвите за меня словечко, ок? – Марк улыбнулся, но потом посерьёзнел и с трудом выдавил из себя: – Святояр, вы мне обещали рассказать, почему мой отец пошёл на гибель? Ради чего? – Август… – с печалью протянул молодой жрец и даже отвернулся от Марка, начав постукивать пальцами по крышке стола. – Твой отец пожертвовал собой, чтобы запустить в мировую банковскую сеть какую-то очень хитрую программу, опять-таки созданную Детьми Посейдона. Сути этой программы я не знаю, но догадываюсь, что когда она заработает, то мир содрогнётся. – Нет, Святояр, вы не поняли, – с досадой ответил Марк. – Я не спрашивал вас, что конкретно сделал мой отец, мне важно знать, зачем он позволил себя убить? Ведь программу эту можно было засунуть в компьютеры и иным образом, иначе для чего хакеры? А мой папа был хорошим хакером, он мог сделать это, не вставая с дивана. Почему он погиб? Мне это важно, ответьте, ведь я понимаю, что вы это знаете. Прошу вас… – Есть в церковной практике такое понятие – тайна исповеди. Я не должен никому её раскрывать. Считается, что эта тайна касается только Бога и того, кто исповедуется. Но на самом деле тут есть одно противоречие: Бог прекрасно осведомлён обо всех событиях, которые происходили, происходят и будут происходить. Поэтому исповедь нужна больше для того, кто исповедуется – чтобы избавить совесть от груза терзаний, очистить душу. Впрочем, для церкви исповедь всегда была подспорьем для сбора общественного мнения, получения тайн и, соответственно, манипулирования сознанием… – Я вас прошу, Святояр… а можно об отце? – Сейчас, не торопись. Я познакомился с твоим отцом как раз на исповеди. Он стал приходить ко мне – ему нравились мои советы. Так я узнал о тебе, твоём дяде, сестре, о матери. О ваших проблемах. Но он никак не мог получить покаяния. Не того, которое объявляет священник, а того, которое дарует собственная душа. Груз этот был слишком тяжёл для него… – Да что он такого сделал-то? – разозлился Марк. – Ты уверен, что хочешь это знать? – Да. Иначе вся моя жизнь будет испорчена неразгаданной тайной и мыслями о том, что мой отец просто испугался и сбежал, хотя мог бороться! – Может быть, ты и прав. Ты ведь уже знаешь, что вся наша жизнь – это игра, а потому она не состоит из чёрного и белого, хорошего и плохого, из правильного и неправильного. Всё, что мы делаем, – всё правильно, ибо именно так наши души и наметили, когда шли сюда. Важны не сами обстоятельства, важно отношение к ним. Думаю, что ты всё поймёшь правильно, – заметив зверскую гримасу на лице своего юного собеседника, жрец решился: – Ты помнишь, как погибла твоя мать? – Смутно… – пожал плечами Марк. – Она всё время была не дома, всё время занята. Это была автокатастрофа. Я даже не помню, как её хоронили. – Твоя мать была публичным и знаменитым человеком, талантливым учёным. У неё было блестящее окружение. – Да, папу мы видели гораздо больше, чем маму, – подтвердил Марк. – Думаю, что больше и любили. – Да, это грустно. Получилось так, что твой папа узнал, что у его жены появился любовник, и это для него было жесточайшим ударом, ведь он очень её любил и гордился ею. В общем, авария произошла в тот момент, когда твой отец, будучи пьяным, решил выяснить с твоей матерью отношения и позвонил ей на сотовый телефон. Она была в Германии и как раз ехала за рулём, на большой скорости. Из-за начавшегося скандала она разнервничалась, отвлеклась и не увидела выезжающую машину. Август слышал в трубку визг тормозов и грохот удара, слышал её крик…