Так он пел, подкидывая и ловя шляпу, пока не скрылся из виду; но его «Эй, там! Где вы там?» слышалось еще долго — их доносил южный ветер, что кружил над холмом. *** Воздух опять стал очень теплым. Они побегали по траве, как велел Том, а потом разлеглись на солнце, будто попали в лето из суровой зимы, или будто долго болели — и однажды очнулись и поняли, что здоровы и день снова полон надежд. К возвращению Тома они чувствовали себя сильными — и голодными. Он появился — сначала шляпа — на краю кургана, а за ним покорно трусили шесть лошадок: пятеро — их, и еще одна. Последний, ясное дело, был Дружок — крупней, толще и сильней других. Кстати сказать, Мерри, которому принадлежали остальные пони, никогда не звал их так, но они откликались на новые клички, которыми их одарил Том, до конца своих дней. Том подзывал одного за другим, и пони поднимались на холм и выстраивались по краю в ряд. Потом Том поклонился хоббитам. — Ну, лошадки нашлись! — сказал он. — Умницы — лошадки. Как почуяли курган — прочь во все лопатки! Хоббитам у них ума надобно занять! Влезли прямо к мертвецам — как не убежать! Убежали — молодцы, поступили верно. Их надежные сердца не выносят скверны. Вы простите их, друзья: ведь они вернулись; и поклажа цела, и далеко ужас. Мерри, Сэм и Пин оделись, и вскоре им стало жарко — потому что пришлось надеть то, что они приготовили себе на зиму. — А откуда шестой пони? — спросил Фродо. — Он для кого? — Для меня, — ответил Том, — он мой дружок; видимся мы редко: я хожу все пешком, он все бродит где-то. Ваши пони моего, видимо, узнали; поспешили к нему в страхе и печали. Он развеял их страх ночью мудрым словом. Но теперь нам пора: Том поедет тоже. До дороги доведем мы вас засветло с Дружком. Хоббиты пришли в восторг и стали благодарить Тома; но тот засмеялся и сказал, что они слишком легко теряются, и он будет спокоен, пока они не выедут за пределы его земель целыми и невредимыми. — Много дел у меня, — сказал он. — Песни и беседы, тропы и лесная жизнь. Надо всех проведать. Я уйду далеко — где меня найдете, чтобы вас вынимать из могил и ветел? Лучше мне вас проводить, чтоб потом спокойным быть. *** Было еще рано, где-то между девятью и десятью часами, и хоббиты занялись завтраком. Последний раз они ели вчера днем у камня. Теперь они завтракали все, что оставляли на ужин и все, что привез с собой Том — не переели (учитывая, что они были хоббитами и прочие обстоятельства), но все же почувствовали себя много лучше. Пока они подкреплялись, Том поднялся на могильник и переворошил сокровища. Большую их часть он сложил грудой, что взблескивала и искрилась на солнце. «Пусть найдет, кто найдет, и спокойно владеет — будь то человек или эльф, зверь или птица», — велел он; так было снято древнее заклятие, чтобы сюда не вернулось Умертвие. Себе он взял сапфирную брошь, похожую на цветы льна или на крылья синих бабочек. Он долго глядел на нее, качая головой, словно вспоминая о чем-то, и наконец сказал: — Вот чудесная игрушка для моей подруги! Брошка девы, что была краше всех в округе. Что ж, пусть голубую каплю носит мой ручей в память о прекрасной деве стародавних дней. Для хоббитов он выискал кинжалы — длинные и острые, дивной работы, с красно-золотым змеистым узором по клинку. Они ярко взблеснули, когда Том вытащил их из ножен — легких и прочных, из неведомого черного металла, изукрашенных рубинами. Были ли в этих ножнах какие-то чары, была ли то сила лежавшего на Могильнике заклятья — а только клинков, казалось, не тронуло время: они ничуть не заржавели — и остро сияли на солнце. — Крошкам-хоббитам кинжалы пригодятся как мечи, — сказал Том. — Не мешает вам, пожалуй, иметь острые клинки. Путь вас ждет восточный — ясно, без оружия опасно. — И он поведал им, что эти клинки были откованы много веков назад Западными Рыцарями — они были врагами Черного Властелина; силой бы их не победить — да одолело злое чародейство, ибо король-колдун правил тогда северным Ангмарским краем. — Помнят о них сегодня немногие, — пробормотал Том. — Лишь одинокие странники в мире, потомки древних властителей, охраняют покой беспечных народов… Хоббиты не поняли его слов, но, когда он говорил, им представилась долгая череда лет, как широкая туманная равнина — и по ней брели тени людей, высоких и суровых, со сверкающими мечами, а последний — со звездой во лбу. Потом видение растаяло, и они снова оказались в залитом солнцем мире. Время было отправляться в путь. Хоббиты приготовились, упаковали мешки и нагрузили пони. Новое оружие повесили на пояса под куртками — и чувствовали себя с ним очень неловко. Вот уж ни к чему бы, думали они. Мысль, что в их приключениях им придется драться, как-то не приходила им раньше в голову. Наконец они двинулись. Свели лошадок с холма, сели верхом и быстрой рысью поскакали по долине. Оглянувшись, они увидели вершину холма. Могильник на ней, и — как желтое пламя — сияние золота. Потом они завернули за отрог Нагорий, и холм скрылся из виду. Как Фродо ни осматривался, он не смог найти ни следа огромный камней-ворот; а вскоре они миновали северный проход, и край впереди изменился. Ехать с Томом было одно удовольствие — он весело трусил рядом с ними на Дружке, который двигался куда быстрее, чем можно было подумать, глядя на его пузо. Почти все время Том пел, но пел большей частью чепуху — а быть может, то была вовсе не чепуха, а древний язык, слова которого казались хоббитам невнятными и чудными. Ехали они быстро — и однако вскоре оказалось, что Тракт дальше, чем они думали. Даже и без тумана их послеполуденный сон не дал бы им вчера добраться туда до темноты. Темная линия, что они видали, сказалась не деревьями, а густым кустарникам по краям глубокого рва с отвесной стеной на другой стороне. Это граница древнего царства, сказал Том, очень, очень древнего. Он, казалось, вспомнил что-то печальное и не захотел много говорить об этом. Они перебрались через ров, проехали сквозь ворота в стене, и Том резко свернул на север — они слишком уклонились к западу. Земля была теперь почти ровной, и они поехали быстрей, и все же солнце стояло уже низко, когда впереди показались высокие деревья, и хоббиты поняли, что, после многих приключений, вернулись наконец на Тракт. Последние фарлонги пони проскакали галопом и остановились в тени деревьев. Они были на вершине откоса, и затянутый сумеречной дымкой Тракт лежал у их ног. Он извивался с юго-запада на северо-восток, ныряя справа в глубокую низину. Его избороздили колеи, и недавний ливень оставил на нем множество следов; всюду стояли лужи, рытвины были полны воды. Они съехали с откоса и огляделись. Ничего и никого. — Добрались наконец! — сказал Фродо. — Надеюсь, мои «косые углы» задержали нас не больше, чем на два дня. А может — и хорошо, что задержали: те могли потерять наш след. Друзья взглянули на него. Тень прежних страхов вновь окутала их. С тех пор как они вошли в лес, они думали лишь о том, как бы из него выйти; только сейчас, когда Тракт лежал перед ними, вспомнили они об опасности, что была за спиной, — и скорее всего поджидала их именно на Тракте. Они тревожно оглянулись на садящееся солнце, но Тракт был бурым — и пустым. — Так ты думаешь… — неуверенно спросил Пин, — … думаешь, за нами и сегодня погоня будет? — Нет, надеюсь, не сегодня, — ответил ему Том. — И не завтра тоже. Но сказать наверняка Том, увы, не может. Всадникам из Мира Тьмы Том не господин. И все же хоббитам очень хотелось, чтобы он поехал с ними. Они чувствовали, что если кто-то и может отбиться от Черных Всадников — так это он. Впереди ждут земли, совсем им незнакомые — о них не говорилось даже в самых древних преданиях Края — и в подступающих сумерках беглецы затосковали по дому. Чувство бесконечного одиночества и затерянности охватило их. Они стояли молча, стараясь оттянуть последнее прощание — и не сразу поняли, что Том желает им доброго пути и велит ободриться и ехать дальше, до темноты, не останавливаясь. — Том вам добрый даст совет: день еще не кончен. До селенья милях в трех доберитесь к ночи: называется — Усад, ворота — на запад (после лишь везенье ваше будет помогать вам). Есть в селенье том трактир — «Гарцующий Пони». В нем хозяин Хмель Пахтарь, человек достойный. Там и переждете ночь, а с утра — в дорогу! Будьте смелы и бодры, но поосторожней! Они умоляли его доехать с ними хотя бы до гостиницы и выпить там прощальный стакан; но он со смехом отказался: — Том границ не перейдет: край его здесь кончен. Золотинка Тома ждет, и забот немало. *** Он повернулся, подбросил шляпу, вскочил на пони — и с песней канул в сумерки. Хоббиты взобрались на откос и смотрели ему вслед, пока он не скрылся из глаз. — Жаль мне расставаться с господином Бомбадилом, — вздохнул Сэм. — Вот уж чудной господин, так чудной! Я так рассуждаю: мы, может, много еще куда заедем и много чего повидаем, а только ни добрей, ни чудней его не встретим. Но, конечно, хотелось бы мне поскорей оказаться в этом самом «Гарцующем Пони»! Он, должно, не хуже нашего Зеленого Дракона. Что там за народ в Усаде? — Живут там и хоббиты, — отозвался Мерри, — живут и Громадины. Пожалуй, кое-что там совсем как у нас. И «Пони»-то уж, во всяком случае, добрый трактир. Кое-кто из наших туда часто наведывается. — Там может быть все, что мы пожелаем, — заметил Фродо. — И все же это не Край. Смотрите, не почувствуйте себя слишком дома! И запомните: никакой я не Торбинс! Спросят — так Подгорникс. Они вновь уселись верхом и молча поехали в ночь. Быстро сгущалась тьма — а они все трусили с горки на горку, пока наконец впереди не замигали огни. Перед ними, загораживая звезды, уходил вверх косогор; на его западном склоне раскинулось большое селение. Они поспешили туда, желая только одного — поскорее отыскать огонь и крепкую дверь, чтобы укрыться от ночи. Глава 9 «Гарцующий Пони» Усад был главным селением Усадного Края — маленькой населенной области, острова среди пустынных земель. Кроме самого Усада в нее входили Ходтон по ту сторону Горы, Заложье в глубокой долине несколькими милями к востоку и Таборн на опушке Мерного Леса. Низины вокруг да несколько деревень с окружающими их полями и рощами — вот и вся область. Усадичи были каштанововолосы, коренасты и невелики ростом, веселы и независимы; они не принадлежали никому кроме самих себя, но больше дружили с хоббитами, гномами, эльфами и другими соседями, чем с Большим Народом. По их преданиям, они были потомками первых Людей, пришедших на Запад Средиземья. Немногие пережили бури Предначальной Эпохи — но когда Короли возвратились из Заморья, усадичи уже были здесь, и остались здесь по сей день, когда память о древних Королях давно стала дымом. В те дни никто из Людей не селился так далеко к западу. Но в глухих и пустынных землях за Усадом бродили таинственные странники. Усадичи звали их Следопытами, но толком ничего про них не знали. Они были выше и темнее, чем усадичи; ходили слухи, что они видят дальше, а слышат лучше всех других людей и могут понимать языки птиц и зверей. Они по собственной воле ходили на юг и восток до самых Мглистых Гор; но осталось их сейчас немного и появлялись они редко. Когда же появлялись — то приносили вести издалека и рассказывали позабытые были, которые охотно слушали; впрочем, усадичи не очень-то их привечали. В Усаде и вокруг него жило много семейств хоббитов — и они утверждали, что являются старейшим хоббичьим поселением в мире, основанном еще до пересечения Брендидуима и основания Края. Жили они большей частью в Ходтоне, хотя кое-кто обосновался и в самом Усаде, особенно на верхних склонах Горы, над домами Людей. Большой и Малый Народы — как они звали друг друга — жили в дружбе, не вмешивались в дела соседей, но справедливо почитали себя необходимейшей частью усадичей. Такого своеобразного (и отличного) порядка не было больше нигде в мире. Усадичи — что большие, что маленькие — сами не путешествовали; и более всего занимали их дела собственных четырех селений. Иногда усадские хоббиты доезжали до Забрендии или даже до Восточного Удела, но хоббиты из Края не часто бывали в Усаде — даром что этот маленький край лежал всего-то в дне езды от Брендидуимского Моста. Изредка какой-нибудь Брендизайк или любящий приключения Хват заворачивал в гостиницу на день-два, но даже и это случалось теперь все реже и реже. Хоббиты из Края относились к усадским, как и ко всем, кто жил за границей — как к чужакам, и не видели проку в общении с ними, почитая их скучными и неотесанными. Быть может, в те дни гораздо больше чужаков бродило по Западу Старого Света, чем думали в Крае. Некоторые, без сомнения, были просто бродягами, готовыми осесть где угодно и оставаться, пока их терпят. Но хоббиты Усада были народ приличный и богатый, и не более грубый, чем их родичи в Крае. Тогда не было еще забыто, что когда-то между Усадом и Краем существовала тесная связь. В жилах всех Брендизайков, как говорили, текла усадская кровь. *** В Усаде было около сотни каменных домов Большого Народа — они уютно прильнули к склону, и окна их были обращены на запад. Селение окружал глубокий ров — он полукружием отходил от Горы и возвращался к ней с другой стороны; по его внутреннему краю шла высокая крепкая изгородь. Через нее по насыпи бежал Тракт; там, где он сходился с изгородью, путь преграждали большие ворота. С южной стороны были еще одни ворота — в том месте, где Тракт покидал Усад. Вечером ворота закрывались; но внутри рядом с ними были маленькие сторожки для привратников. Вниз по Тракту, там где он сворачивал вправо, огибая подножие Горы, стоял большой трактир. Построен он был давно, когда движение на дорогах было более оживленным. Ибо Усад стоял на древнем перекрестке: старая дорога пересекала Тракт у самого рва с западной стороны селения, и в былые дни Люди и разный другой народ частенько по нему ходили. «В Усаде услышал — шесть раз проверь» — присловье это все еще бытовало в Восточном Уделе, напоминая о днях, когда в трактире можно было узнать новости с Севера, Юга и Востока — а хоббиты из Края приезжали их слушать. Но северные края были разорены давным-давно, и Северным Трактом теперь почти не пользовались: он зарос травой, и усадичи называли его Зеленым, или Неторным. Усадский трактир, тем не менее, по-прежнему стоял, и трактирщик был фигурой весьма значительной. Дом его был местом встречи для ленивых, болтливых и любопытных жителей, больших и маленьких, из всех четырех селений; и местом отдыха для Следопытов и других странников, и тех редких путников (чаще всего — гномов), которые все еще ездили по Западному Тракту к Синим Горам и обратно. *** Было уже совсем темно, сияли белые звезды, когда Фродо с друзьями миновали перекресток и подъехали к селению. Западные ворота оказались закрыты, но у дверей сторожки с той стороны сидел человек — он засветил фонарь и с удивлением уставился через ворота на путников. — Чего вы хотите и откуда идете? — грубо спросил он. — Хотим мы попасть в ваш трактир, — ответил Фродо. — Мы едем на восток — но сегодня ехать дальше больше не можем. — Хоббиты! Четверо хоббитов — да еще из самого Края, вот оно как! — пробормотал привратник себе под нос. С минуту он мрачно смотрел на них, а потом медленно открыл ворота и дал им проехать. — Не часто к нам хоббиты из Края жалуют, да еще по ночам, — продолжал он, когда они на миг остановились у его двери. — Вы уж простите, если я поинтересуюсь, какой ветер занес вас в Усад. И как вас, к примеру, звать? — Наши дела и наши имена — только наши, и незачем о них тут говорить, — отрезал Фродо: взгляд привратника и тон его голоса совсем ему не понравились.