— Бежим! Враг за нами! — прыгнул вперед. Белый конь сорвался в галоп. Хоббиты побежали вниз по склону. Глорфиндэль и Бродник мчались сзади. Они были только на полпути, когда из проема в деревьях, где только что стояли беглецы, выехал Черный Всадник. Он придержал коня и остановился, покачиваясь в седле. За ним появился еще один, и еще; потом еще двое. — Скачи! Скачи! — крикнул Глорфиндэль Фродо. Тот послушался не сразу: странное упрямство овладело им. Пустив коня шагом, он обернулся и поглядел назад. Всадники казались черными угрозными статуями; холм, леса, — весь край вокруг них будто затянуло мглой. И вдруг он понял, что они безмолвно приказывают ему остановиться. Страх и ненависть поднялись в нем. Рука оставила уздечку и потянулась к эфесу — и ало вспыхнул обнаженный клинок. — Скачи! Да скачи же! — кричал Глорфиндэль, а потом громко приказал по-эльфийски коню: — Норо лим, норо лим, Асфалот! Белый конь рванулся вперед и ветром понесся к Переправе. В тот же миг черные кони помчались вниз. Всадники завыли — и вой был ответом им. К отчаянью Фродо и его друзей, из-за скал слева вымахнуло еще четверо Всадников. Двое поскакали к Фродо; двое во весь опор помчались к Переправе — чтобы не дать ему сбежать. Фродо казалось, что, приближаясь, они растут и темнеют. Фродо на миг оглянулся через плечо. Друзей видно не было. Всадники отстали: даже их черные скакуны не могли тягаться с белым конем Глорфиндэля. Хоббит снова глянул вперед — и надежда угасла. Не было никакой возможности достичь Переправы, прежде чем враги закроют ее. Теперь он ясно видел их: ни плащей, ни капюшонов — латы и саваны. В призрачных руках — мечи, на головах — шлемы. Глаза горят смертным огнем. Страх заливал душу Фродо. Он больше не думал о мече. Он не кричал; закрыв глаза, он вцепился в гриву коня. Ветер свистал в его ушах; колокольцы на сбруе бренчали нестройно и резко. Холод копьем пронзил его — белый конь вздыбился и, как на крыльях, пронесся к Переправе под самым носом переднего Всадника. Фродо услышал плеск воды. Она кружилась вокруг его ног. Он почувствовал подъем — конь вышел на сушу и карабкался по каменистой тропе. Он взбирался на крутой берег. Он пересек реку. Но погоня была близка. На вершине обрыва конь обернулся, остановился и яростно заржал. Там, внизу, у кромки воды, стояли Девятеро — и дух Фродо дрогнул перед угрозой их поднятых лиц. Он не знал ничего, что могло бы помешать им пересечь реку; и чувствовал, что бесполезно пытаться удрать от них по неизвестному пути от Переправы до границ Светлояра — коли уж они переправятся. И еще яснее стал властный приказ: стоять! В нем опять шевельнулась ненависть — но сопротивляться не было сил. Вдруг передний Всадник пришпорил коня. Тот шагнул в воду и заржал. Фродо с трудом выпрямился и вытащил меч. — Уходите! — крикнул он. — Возвращайтесь в Мордор и оставьте меня! Голос его прозвучал тонко и резко. Всадники остановились, но у Фродо не было сил Бомбадила. Враги засмеялись жестоким, холодным смехом. — Иди к нам! — позвали они. — Иди к нам! Ты наш, твое место в Мордоре! — Уходите!.. — прошептал он. — Кольцо! Отдай Кольцо! — откликнулись жуткие голоса. — Именем Эльберет и Прекрасной Лутиэн клянусь, — проговорил Фродо, собрав остаток сил и поднимая меч. — Вы не получите ни Кольца, ни меня! Тогда Предводитель, который был уже на середине реки, привстал в стременах и поднял руку. Фродо онемел. Язык пристыл к нёбу, сердце остановилось. Меч сломался и выпал из дрогнувшей руки. Эльфийский конь ржал и храпел. Первый черный скакун был уже недалеко от берега. И в этот миг раздался рев и плеск: плеск бешеной, катящей камни воды. Как в тумане, Фродо увидел, что река разлилась, и русло ее заполнили пенящиеся волны. Гребни их, казалось Фродо, сияют белым огнем; Фродо привиделись белые витязи на белых конях с пенными гривами. Трое Всадников, что были на Переправе, исчезли, унесенные бешеной рекой. Оставшиеся на берегу в смятении отступили. Последним проблеском сознания Фродо услышал крики, и ему почудилось, что позади колеблющихся на берегу Всадников возникла сияющая белым светом фигура, а за ней торопятся фигурки поменьше с факелами, что багрово пылают в поглотившей мир мгле. Черные кони обезумели и в ужасе бросились со всадниками в ревущий поток. Их пронзительные крики унесла вода. Потом Фродо ощутил, что падает, и наводнение, показалось, ему, уносит его вслед за врагами. Больше он ничего не видел и не слышал. Книга вторая Глава 1 Встречи Фродо проснулся и обнаружил, что лежит в постели. Сначала он подумал, что долго спал и видел неприятный сон — тот всё ещё маячил где-то на границе памяти. Или он был болен?.. Но потолок выглядел странно: плоский, с толстыми, богато украшенными резьбой балками. Фродо немного полежал, глядя на пятна солнечного света на стене и прислушиваясь к шуму водопада. — Где это я, и который теперь час? — громко спросил он, обращаясь к потолку. — В замке Эльронда, и теперь десять утра, — ответил донельзя знакомый голос. — И сегодня двадцать четвёртое октября, если тебе и это хочется знать. — Гэндальф! — воскликнул Фродо, садясь. — Ты здесь!.. — Да, — отозвался тот. — Здесь. Но самое удивительное, что ты тоже здесь — после всех твоих нелепых глупостей в пути. Фродо снова лёг. Ему было слишком уютно и покойно, чтобы спорить, да он и не был уверен, что сможет что-нибудь доказать. Он теперь проснулся полностью и вспомнил весь поход: гибельный «путь напрямик» через Предвечный Лес; «случайность» в «Гарцующем Пони»; своё безумие, когда он надел Кольцо в лощине у Заветри. Пока он раздумывал над всем этим и пытался — правда, напрасно — вспомнить, как попал в Светлояр, в комнате стояла глубокая тишина, только тихо попыхивала трубка Гэндальфа, когда маг выпускал в окно кольца белого дыма. — Где Сэм? — наконец спросил Фродо. — И где все остальные? — Остальные целы и невредимы, — ответил Гэндальф. — Сэм был тут, покуда я не прогнал его отдыхать — с полчаса назад. — Что случилось у Переправы? — поинтересовался Фродо. — Мне тогда всё казалось каким-то туманным… да и сейчас еще кажется. — Ничего удивительного. Ты уже начал развоплощаться. Рана почти доконала тебя. Ещё несколько часов — и никто не смог бы тебе помочь. Но ты оказался на диво силён, дорогой мой хоббит! Ты это доказал в Могильнике. Дело было опасное — быть может, самое опасное. Если б ты выстоял и у Заветри… — Ты, кажется, уже многое знаешь, — заметил Фродо. — Я никому не рассказывал о Могильнике. Сперва страшно было вспоминать, а потом стало недосуг… Как ты об этом узнал? — Ты много говорил во сне, Фродо, — ласково сказал Гэндальф. — Я без труда обследовал твою память. Не волнуйся! Хоть я и сказал «глупости» — не это имел я в виду. Ты держался молодцом — и все остальные тоже. Немалый подвиг — пробиться сюда сквозь все опасности и донести Кольцо. — Нам бы никогда не сделать этого без Бродника, — проговорил Фродо. — Но нам был нужен ты. Без тебя я совсем не знал, что делать. — Меня задержали, — сказал Гэндальф. — И это чуть не погубило всего. Однако я не уверен: быть может, так было и лучше. — Ты мне расскажешь?.. — Всему свой черёд. Сегодня тебе нельзя ни говорить, ни волноваться — так наказал Эльронд. — Но думать-то я ведь не перестану, а это гораздо утомительней… Лучше поговори со мной! Я столько всего вспомнил — объясни хоть что-нибудь… Почему ты задержался? Хоть это-то ты можешь мне сказать? — Ты скоро узнаешь всё, что захочешь, — сказал Гэндальф. — Как только ты поправишься, соберётся Совет. Пока же могу только сказать, что меня заманили в ловушку. — Тебя?! — поразился Фродо. — Да, меня, Гэндальфа Серого, — сумрачно подтвердил маг. — В мире много сил, Фродо, добрых и злых. Кое-кто сильнее меня. С некоторыми я ещё не мерялся… Но мое время близко. Чёрные Всадники появились опять. Грядёт великая битва! — Так ты, значит, знаешь, кто эти Всадники? — Знаю, и когда-то говорил тебе о них; ибо Чёрные Всадники — это Призраки Кольца, Девять Прислужников Чёрного Властелина. Но я не знал, что они появились, не то сразу увёл бы тебя с собой. Я услышал о них только после того, как расстался с тобой в июне, но этот рассказ может подождать. Арагорн избавил всех нас от гибельных несчастий. — Да, — кивнул Фродо. — Мы спаслись только благодаря Броднику. А я ведь его сначала побаивался. Сэм — так тот, думаю, никогда ему полностью не доверял, во всяком случае, до встречи с Глорфиндэлем. Гэндальф улыбнулся. — Слышал я о Сэме, — сказал он. — Теперь-то он ему верит. — Ия рад этому, — отозвался Фродо. — Потому что мне Бродник очень полюбился. Нет, полюбился — это, пожалуй, не то слово… Ну, понимаешь, он стал мне дорог — хоть и бывает иногда таким чудным и мрачным!.. Если хочешь знать, он часто напоминал мне тебя. Я и не знал, что все Громадины таковы. Думал, они большие и глупые — добрые и глупые, как Пахтарь; или глупые и злые, как Бит Осинник. Но мы ведь у себя в Крае совсем не знаем Большого Народа, разве что усадичей… — Вы и усадичей не знаете, если ты считаешь Хмеля глупым, — заметил Гэндальф. — Он достаточно мудр — на свой манер. Думает он медленнее и меньше, чем говорит; однако порой «видит сквозь стены», как говорят в Усаде. Но немного осталось в Средиземье подобных Арагорну, сыну Арафорна. Род Королей из Заморья почти иссяк. Может статься, эта Война станет их последним деянием. — Ты хочешь сказать, что Бродник — из народа Королей? — удивился Фродо. — А я-то считал его всего-навсего Следопытом! — Всего-навсего Следопытом! Милый мой Фродо, Следопыты — последние, кто остался от великого народа, Рыцарей из Заморья. Они и прежде мне помогали; а в грядущие дни помощь их понадобится мне вдвойне. Ибо мы достигли Светлояра, но не здесь Кольцу суждено упокоиться. — Ты прав, конечно, — согласился Фродо, — Но я-то пока об одном только и думал — как бы сюда добраться; надеюсь, дальше мне идти не придётся. Очень уж приятно отдыхать. Я провёл месяц в скитаниях и приключениях — и понял, что с меня довольно. Он умолк и закрыл глаза. Но спустя несколько минут заговорил снова. — Я вот тут считаю, — сказал он, — и никак у меня не выходит двадцать четвёртое октября. Должно же быть двадцать первое! К Переправе мы вышли двадцатого… — Ты думаешь и считаешь больше, чем тебе можно, — проговорил Гэндальф, — Как твои бок и плечо? — Не знаю, — ответил Фродо. — Я их просто не чувствую; но… — он сделал усилие, — рука вроде движется — чуть-чуть. Да, точно — оживает. Она уже не холодная, — добавил он, тронув левую руку правой. — Хорошо! — сказал Гэндальф. — Скоро ты будешь совсем здоров. Эльронд вылечил тебя: он ходил за тобой все эти дни, с тех самых пор, как тебя принесли. — Дни?.. — переспросил Фродо. — Если быть точным — четыре ночи и три дня. Эльфы принесли тебя с Переправы вечером двадцатого. Мы все очень волновались, а Сэм и вовсе ни днём, ни ночью не отходил от постели. Эльронд — великий целитель, но оружие Врага смертоносно. Сказать правду, я почти не надеялся; ибо подозревал, что в закрытой ране остался его кусок. Но до этой ночи найти его не удавалось. Сегодня Эльронд извлёк обломок. Он проник глубоко и неотвратимо приближался к сердцу. Фродо содрогнулся, вспомнив клинок, что изошел дымом в руках Бродника. — Не бойся! — проговорил Гэндальф. — Его уже нет. Он истаял. А вот хоббиты, кажется, тают очень неохотно. Многих воинов Большого Народа, которых я знал, этот осколок свёл бы в могилу давным-давно — ты же сопротивлялся ему семнадцать дней. — Что Всадники со мной сделали? — спросил Фродо. — И что собирались сделать?