«Балин, сын Фундина, государь Мории» — Значит, он умер, — вздохнул Фродо. — Я боялся, что это так. Гимли надвинул капюшон на лицо. Глава 5 Морийский Мост Отряд молча стоял у могилы Балина. Фродо думал о Бильбо и его долгой дружбе с гномом, и о давнем приходе Балина в Край. В этой пыльной подгорной палате ему казалось, что приход этот был тысячу лет назад и по другую сторону мира. Наконец они зашевелились и стали осматриваться в поисках чего-нибудь, что поведало бы им о судьбе Балина и объяснило, что сталось с его народом. Под световым колодцем, по другую сторону палаты, была еще одна — меньшая — дверь. У обеих дверей — теперь они видели это — лежало множество костей, а среди них — сломанные мечи, топоры и разрубленные щиты и шлемы. Некоторые мечи были кривыми: орочьи ятаганы с чернеными клинками. В камне стен было много ниш, и в них стояли окованные железом деревянные ларцы. Все были сломаны и ограблены, но рядом с разбитой крышкой одного из них валялись остатки книги. Она была истыкана, разодрана и местами обожжена, и так закапана черными и другими похожими на кровь пятнами, что в ней почти ничего нельзя было прочесть. Гэндальф тихонько поднял ее, но, пока он не положил ее на плиту, листы хрустели и ломались. Несколько минут маг молча листал ее. Фродо и Гимли, стоя по бокам, видели, как осторожно переворачивает он исписанные многими почерками страницы: там были и руны Мории и Дола, и — то тут, то там — эльфийские письмена. Наконец Гэндальф поднял взгляд. — Кажется, это повесть о судьбе народа Балина, — проговорил он. — Думаю, летопись начата с прихода в Затенье около тридцати лет назад: номера страниц указывают на год прибытия. Верхняя страница помечена один — три, так что сначала потеряно по меньшей мере две. Слушайте! «Мы оттеснили орков от Ворот и Ка… — думаю, «Караульни» — следующее слово закрыто пятном и обгорело. — …мы убили многих при ярком… — думаю, «солнце», — … в долине. Флои был сражен стрелой. Он сразил огромного… — Здесь пятно, а дальше: — …Флои под травой рядом с Зеркальным». Следующие одну-две строки я прочесть не могу. Потом следует: «Мы заняли Двадцать Первый Чертог Северной стороны и поселились в нём. Здесь…» не могу прочесть, что. Упоминается копье. Потом «Балин воссел на трон в Палате Мазарбула». — Палата Летописей, — вставил Гимли. — Кажется, в ней мы и стоим. — Здесь я не могу разобрать многого, — сказал Гэндальф, — кроме слов «золото», «Топор Дарина» и, похоже, «шлем». Потом: «Теперь Балин — Государь Мории». На этом, кажется, кончается глава. После нескольких звездочек идет другой почерк, и я вижу «… мы нашли истинное серебро», следом «ковкий», а потом что-то… а, понял! «…мифриль»; и последние две строчки… «Оина искать верхний арсенал в Третьем Ярусе…» кто-то «ушел на запад» — пятно — «к Дверям Эрегиона». Гэндальф остановился и переложил несколько листов. — Здесь несколько страниц, очень торопливо исписанных и сильно поврежденных, — сказал он. — В этом свете мне их не разобрать. Дальше нескольких страниц не хватает, потому что сразу появляется номер пять — полагаю, пятый год с основания колонии. Посмотрим! Нет, они слишком изрезаны и измараны; я не могу их прочесть. Быть может, на солнце нам это удастся… Подождите-ка! Вот что-то ясное: крупный твердый почерк, писали по-эльфийски… — Это, должно быть, рука Ори, — сказал Гимли, взглянув из-под локтя мага. — Он писал красиво и быстро; и часто — эльфийскими письменами. — Боюсь, добрый почерк сообщает лихие вести, — сказал Гэндальф. — Первое ясное слово — «скорбь», но остаток строчки утерян — видно только, что кончается она на «…ром». Это, должно быть, «вечером», а следом идет: «десятого ноября Балин, Государь Мории, пал в Затенье. Он ушел один заглянуть в Зеркальное. Орк застрелил его из-за камня. Мы убили орка, но много других… с востока по Серебрянке». В конце главы столько пятен, что разобрать что-либо очень трудно, но я, кажется, могу прочесть «…мы загородили Врата», а потом: «сможем продержаться долго, если…» а дальше, думаю — «ужасный», и «страдание». Бедный Балин! Он носил свой титул меньше пяти лет. Хотелось бы мне знать, что было дальше; но разгадывать последние страницы нет времени. Вот самый последний лист. — Маг остановился и вздохнул. — Печальное чтение, — заметил он, — Боюсь, конец их был страшен. Слушайте! «Нам некуда отступать. Некуда. Они захватили Мост и Второй Чертог. Фрар, Лони и Нали пали там…» Следующие четыре строки испорчены настолько, что я могу прочесть только «пять дней назад». Последние строки: «Озеро подошло к Западной Стене. Страж Вод взял Оина. Нам некуда отступать. Конец близко…» а потом «барабаны, барабаны в бездне». И в конце — торопливая запись по-эльфийски «… они идут». Больше здесь ничего нет. — Гэндальф, замерев, ушел в молчаливую думу. Внезапный страх и непокой Палаты охватили Отряд. — Нам некуда отступать, — пробормотал Гимли. — Хорошо еще, что озеро отступило немного, а Страж спал в южном углу. Гэндальф поднял голову и огляделся. — Они держали последнюю оборону у обеих дверей, — сказал он, — но к тому времени их осталось немного. Вот как кончилась попытка отвоевать Морию! Доблестно — и глупо. Время еще не пришло… А теперь, боюсь, мы должны проститься с Балином, сыном Фундина. Он должен лежать здесь — в чертогах своих пращуров. Мы возьмем эту книгу, Книгу Мазарбула, и разберемся в ней подробнее — позднее. Возьми ее, Гимли, и отнеси Даину, если сумеешь. Она заинтересует его, хоть и опечалит, конечно. Ну, а теперь — идем! Утро проходит. — Каким путем мы пойдем? — спросил Боромир. — Обратно в зал, — ответил Гэндальф. — Но мы не зря заглянули в эту комнату. Я знаю теперь, где мы. Это должна быть, как сказал Гимли, Палата Мазарбула, а зал — Двадцать Первый Чертог Северной стороны. Значит, мы должны идти через восточную арку и держаться правее — к югу, и вниз. Двадцать Первый Чертог на Седьмом Ярусе, то есть на шестом от Ворот. Идемте! Назад в зал! *** Едва Гэндальф проговорил эти слова, как раздался громкий шум: раскатистое Д-У-У-М поднялось из подгорных бездн и сотрясло камень у их ног. Путники в тревоге бросились к двери. Д-У-У-М, ДУМ раскатилось снова, словно огромные руки обратили самые пещеры Мории в гигантский барабан. Потом донесся трубный звук: в зале трубил большой рог, и издали отозвались ему другие рога и резкие крики. Послышался топот множества ног. — Они идут! — вскричал Леголас. — Нам некуда отступать, — сказал Гимли. — В ловушке! — воскликнул Гэндальф. — Зачем я медлил? Пойманы — как и они когда-то. Но тогда меня здесь не было. Посмотрим, что.. Д-У-У-М, Д-У-У-М, — взревели барабаны; стены содрогнулись. — Закройте двери и завалите их! — крикнул Арагорн. — Да наденьте мешки, пока можете: нам, быть может, еще удастся прорваться. — Нет! — сказал Гэндальф. — Нам нельзя закрываться совсем. Держите восточную дверь открытой! Если будет удача — мы уйдем в нее. Снова резко протрубил рог, ему ответили яростные вопли. По коридору приближались шаги. Со звоном и лязгом Отряд обнажил мечи. Гламдринг сиял белым светом, Разитель мерцал краями клинка. Боромир нажал плечом на западную дверь. — Подожди! Не закрывай пока! — сказал Гэндальф. Он встал рядом с Боромиром и выпрямился в полный рост. — Кто явился тревожить сон Балина, Государя Мории? — громко крикнул он. Ответом был взрыв дикого хохота, точно камни посыпались в пропасть; над шумом разнесся гортанный повелительный голос. Д-У-У-М, Д-У-У-М, Д-У-У-М, — гремели в глубинах барабаны. Гэндальф быстро шагнул к узкой щели в двери и просунул в нее Жезл. Ослепительная вспышка озарила палату и коридор. На миг маг выглянул — и тут же отпрянул: в проёме засвистели стрелы. — Это орки, их очень много, — сказал он. — И с ними черные мордорские урхи: они крупнее и злей. Сейчас они отошли, но там есть кто-то еще: гигантский пещерный тролль, думаю — не один. Этим путем нам не уйти. — Другим тоже, если они подойдут к восточной двери, — заметил Боромир. — Покуда здесь ничего не слышно, — сказал Арагорн: он стоял, вслушиваясь, у восточной двери. — Коридор тут сразу переходит в лестницу — ясно, она ведет не обратно в зал. Но слепо удирать этим путем с погоней на плечах — глупо. Мы не можем запереть дверь. Ключ утерян, замок сломан, а открывается она внутрь. Сначала надо сделать все, чтобы задержать врага. Мы научим их бояться Палаты Мазарбула! — И он крепко сжал эфес Андуриля. В коридоре послышались тяжелые шаги. Боромир навалился на дверь и закрыл ее, заклинив обломками клинков и кусками дерева. Отряд отступил к дальней стене Палаты. Но уходить было еще рано. На дверь обрушился удар — она дрогнула и стала медленно отползать, таща за собой клинья. Сквозь щель просунулась гигантская рука и плечо, покрытые темно-зеленой чешуей. Потом снизу с усилием вползла большая широкая ступня без пальцев. Снаружи была мертвая тишина. Боромир прыгнул вперед и изо всех сил рубанул по руке; но меч лязгнул, сверкнул и выпал из вывернутых пальцев. Клинок затупился. Внезапно, к своему собственному удивлению, Фродо ощутил в сердце вспышку горячей ярости. — Край, рази! — крикнул он и, бросившись к Боромиру, вонзил свой маленький меч в жуткую ногу. Раздался вой и нога отдернулась, чуть не вырвав Разитель из руки Фродо. Черные капли стекали с клинка и, дымясь, шлепались на пол. Боромир вновь нажал на дверь и задвинул ее. — Первый за Край! — воскликнул Арагорн. — Хоббиты разят метко! У тебя добрый клинок, Фродо, сын Дрого! На дверь сыпались удар за ударом. В нее били таранами и молотами. Дверь треснула, поддалась — и вдруг широко распахнулась. Со свистом полетели стрелы, но они били в северную стену и, не причинив вреда, падали на пол. Рев рога, шум шагов — и в палату один за другим ворвались орки. Сколько их было — Отряд сосчитать не мог. Драка была жаркой, но орки растерялись перед яростью защиты. Двоим прострелил горло Леголас; Гимли перерубил ноги орку, вскочившему на гробницу Балина; многих сразили мечи Боромира и Арагорна. Когда тринадцать из них пало, орки с воплями бежали, оставив защитников невредимыми — кроме Сэма, на лбу которого алела длинная царапина. Спас его быстрый наклон; и он убил своего орка — пронзил его мечом из Могильника. В карих глазах хоббита тлел суровый боевой огонь — вот бы поразился Тод Пескунс, если б увидел его сейчас! — Теперь — пора! — крикнул Гэндальф. — Идем, пока тролль не вернулся! Но едва они отступили — Пин и Мерри не успели даже ступить на лестницу — как в палату ворвался огромный — почти с человека ростом — орк-вожак, с ног до головы закованный в черную кольчугу. За ним в дверном проеме сгрудилась его орда. Широкое плоское лицо орка было темным, глаза горели, как угли, язык багровел в разверстой пасти; он потрясал большим копьем. Ударом круглого щита он отбил меч Боромира и так толкнул гондорца, что тот упал наземь. С ловкостью атакующей змеи он нырнул под руку Арагорна и, размахнувшись, послал копье в Фродо. Удар поразил хоббита в правый бок — Фродо был приколот к стене. Сэм с воплем повис на древке, и копье сломалось. Но когда орк, отбросив жезл атамана, выхватил ятаган — на шлем его опустился Андуриль. Вспышка пламени — и шлем разлетелся в куски. Орк свалился с прорубленным черепом. Остальные с воем бежали, едва Арагорн и Боромир шагнули к двери. Д-У-У-М, Д-У-У-М — взревела бездна. Вновь послышался громкий раскатистый голос. — Теперь! — крикнул Гэндальф. — Это последний шанс. Бегите! *** Арагорн поднял лежащего у стены Фродо и заторопился к лестнице, протолкнув вперед Пина и Мерри; остальные последовали за ним, но Гимли Леголасу пришлось тащить — несмотря на опасность, гном медлил, склонив голову у могилы Балина. Боромир плотно притянул восточную дверь, уцепившись за края: в стене и двери были большие железные кольца — впрочем, запереть их было нечем. — Я не ранен, — выдохнул Фродо. — Отпусти меня! Я могу идти. От удивления Арагорн чуть не выронил его. — Я думал, ты умер! — поразился он. — Нет пока! — сказал Гэндальф. — Но времени удивляться нет. Уходите, вы все, — вниз по лестнице. Подождите меня там, не долго, и если я вскорости не приду — идите дальше. Идите быстро и выбирайте пути, что ведут вправо и вниз. — Мы не бросим тебя одного! — возразил Арагорн. — Делай, как я сказал! — яростно проговорил Гэндальф. — Мечам здесь больше делать нечего. Идите! В коридоре колодцев не было и стояла кромешная тьма. Они спустились на несколько пролетов и оглянулись, но ничего не увидели, кроме слабого мерцания Жезла высоко над собой. Маг, казалось, недвижно стоял на страже у закрытой двери. Фродо тяжело дышал и опирался на Сэма, который одной рукой обнял его. Фродо послышался голос Гэндальфа — маг что-то говорил, и слова певучим эхом отражались от покатой крыши. Стены тряслись. То и дело раскатисто громыхали барабаны: Д-У-У-М, Д-У-У-М. Внезапно на вершине лестницы плеснуло белое пламя. Потом донесся глухой рокот и тяжелый удар. Бешено застучали барабаны: Д-У-У-М, Д-У-У-М, Д-У-У-М — и смолкли. По лестнице кубарем скатился Гэндальф и рухнул наземь среди товарищей.