*** Всадники были уже в низине перед жерлом Ущелья, когда раздались тревожные звуки рогов и крики высланных вперед разведчиков. Во тьме засвистели стрелы. Галопом прискакал один из разведчиков: в низине были волколаки, а от Бродов Исен на юг торопилось войско орков и дикарей — кажется, собирались штурмовать Хельмову Бездну. — Мы нашли много наших — они погибли, пытаясь укрыться там, — докладывал разведчик. — И нам встретились остатки рассеянных отрядов: они растеряны, мечутся туда-сюда. Что сталось с Эркенбрандом, похоже, никто не знает. Скорее всего, его настигли у Врат Хельма — если он не погиб раньше. — Видел ли кто-нибудь Гэндальфа? — спросил Теодэн. — Да, сеньор. Многие видели старика в белом на белом коне, появляющегося то здесь, то там на равнине, подобно ветру над травой. Некоторые думают, что это Саруман. Говорят, прежде, чем пала ночь, он ускакал к Исенгарду. И кое — кто говорит, что еще до того видел Червослова; он шел к северу с отрядом орков. — Червослову не поздоровится, если его повстречает Гэндальф, — заметил Теодэн. — Но, как бы там ни было, я лишился обоих советников: и старого, и нового. Однако в нашем положении у нас нет иного выбора, чем идти вперед, как говорил Гэндальф, к Вратам Хельма — есть ли там Эркенбранд или нет. Велико ли войско, что идет с Севера? — Огромно, — сказал разведчик. — Тот, кто бежит, считает каждого врага за двоих, но я говорил и со стойкими воинами — и не сомневаюсь, что главные силы врага во много раз превосходят наши. — В таком случае поторопимся, — сказал Йомер. — Надо прорываться сквозь тех врагов, которые сейчас преграждают нам путь к Крепости. В пещерах Хельмовой Бездны могут укрыться многие сотни; и тайные тропы ведут оттуда на вершины холмов. — Не доверяй тайным тропам, — предостерег юношу князь. — Саруман долго следил за этими землями… Однако там мы сможем обороняться дольше. Едем! *** Арагорн и Леголас вместе с Йомером скакали теперь впереди войска. Вперед, сквозь тьму скакали они, всё медленнее и медленнее: тьма сгущалась, и путь их заворачивал к югу в глубину мглистых долин предгорий. Врагов им почти не встречалось. Тут и там они наезжали на рыщущие орочьи орды, но те ускользали прежде, чем всадники успевали захватить и перебить их. — Боюсь, так будет недолго, — сумрачно сказал Йомер. — Лишь до тех пор, пока весть о появлении нашего войска не дойдет до ушей Сарумана или тех, кого он поставил во главе. Шум войны разрастался за их спиной. Теперь сквозь тьму до них доносились резкие звуки песни. Они далеко углубились в Предущельный Овраг и оглянулись. Они увидели вспышки, бесчисленные огненные точки в черноте степей позади, разбросанные подобно багровым цветам или змеящиеся длинными мерцающими рядами. То тут, то там вспыхивало яркое пламя. — Это огромное войско, и оно упорно преследует нас, — с тревогой сказал Арагорн. — Они несут огонь, — в голосе Теодэна звучала боль. — И поджигают всё на своем пути. Скирды, хижины, деревья — всё будет предано огню. В этой плодородной долине было немало усадеб. Горе, горе!.. Бедный мой народ! — Если бы мы могли обрушиться на них с гор, подобно буре! — воскликнул Арагорн. — Бегство от них угнетает меня. — Дальше бежать не придется, — откликнулся Йомер. — Немного вперед — и мы будем у Хельмова Заслона — древнего рва и вала поперек ущелья, двумя фарлонгами ниже Врат. Там мы сможем развернуться и дать бой. — Нас слишком мало, чтобы удержать Заслон, — возразил Теодэн. — Он больше мили в длину, и проход в нем широк. — Наш арьергард станет в проходе, если мы поспешим, — сказал Йомер. Не было ни звезд, ни луны, когда всадники подъехали к проходу в Заслоне; оттуда выбегала река, вдоль нее шла дорога из Хорнбурга. Неожиданно перед ними встал вал — высокая тень за темным рвом. Когда они подскакали, их окликнул часовой. — Сеньор Марки идет к Вратам Хельма, — ответил Йомер. — Это говорю я, Йомер, сын Йомунда. — Добрая весть. Мы уже не надеялись, — сказал часовой. — Торопитесь! Враг наступает вам на пятки. Войско втянулось в проход и остановилось на травяном откосе наверху. Теперь, к радости своей, они узнали, что Эркенбранд оставил многих воинов охранять Врата Хельма, и многие еще успели укрыться тут. — Здесь около тысячи способных сражаться в пешем строю, — сказал старый Гэмлинг, предводитель защитников Заслона. — Но большинство из них видело или слишком много зим, как я, или слишком мало, как сын моего сына. Что слышно об Эркенбранде? Вчера прошел слух, что он отступил с теми, кто уцелел. Но он не пришел. — Боюсь, теперь ему не прийти, — хмуро отозвался Йомер. — Наши разведчики ничего не узнали о нем, а вражье воинство уже в долине. — Хотел бы я, чтобы он спасся, — проговорил Теодэн. — Он был могучий воин. В нем возродилась доблесть Хельма Победителя. Но ждать его мы не можем. Надо стянуть за стенами все наши силы. Как у вас с припасами? У нас еды мало: мы готовились к битве, а не к осаде. — За нами, в пещерах Бездны укрыт народ Вэйсана: юнцы и старики, женщины и дети, — ответил князю Гэмлинг. — Но там же собрано много животных и корма для них. — Хорошо, — кивнул Йомер. — Всё, что осталось в долине, орки сожгут и разрушат. — Ежели они явятся к Хельмовым Вратам за нашим товаром — им придется дорого заплатить за него, — спокойно сказал Гэмлинг. *** Князь и его всадники двинулись вперед. У пересекающей реку плотины они спешились. Длинной вереницей, ведя коней в поводу, поднялись они по пологому склону и вошли в ворота Хорнбурга. Там их встретили с радостью и ожившей надеждой: потому что теперь воинов было достаточно, чтобы защищать и крепость, и стену. Йомер быстро привел войско в готовность. Князь и воины его дома бывали в Хорнбурге, также, как большинство вэйсанцев. На Заградной Стене и ее башне Йомер разместил большую часть своих сил, потому что здесь оборона вызывала наибольшие сомнения, если атака будет решительной и враг двинет вперед большое войско. Коней отвели в глубину ущелья и оставили нескольких воинов охранять их. Заградная Стена была двенадцати футов высотой и так толста, что четыре человека могли идти по ней в ряд под прикрытием парапета; выглянуть за него мог лишь очень высокий человек. Тут и там в камне были бойницы, через которые стреляли лучники. Добраться туда можно было по лестнице, идущей из внешнего двора Хорнбурга; три лестничных пролета вели на стену также и из Бездны. Спереди она была гладкой, и огромные камни были уложены столь искусно, что на их стыках нельзя было найти ни единой трещины, а у вершины они нависали, подобно утесу над морем. *** Гимли стоял, опершись на стену против парапета. Леголас сидел на парапете верхом, крутя в руках лук и вглядываясь во мглу. — Это мне больше по душе, — сказал гном, притопнув. — Сердце мое бьется сильней, когда мы приближаемся к горам. Здесь славная порода. У этой земли крепкие кости. Я ощутил их ногами, когда мы поднимались от рва. Дайте мне год и сотню гномов — я так укреплю это место, что любые рати откатятся от него, как вода. — Не сомневаюсь, — усмехнулся Леголас. — Но ты гном, а гномы — странный народ. Мне это место и днем не понравится. Однако ты успокоил меня, Гимли: я рад, что ты стоишь рядом — на крепких ногах и с острым топором. Хотелось бы, чтобы здесь сейчас было побольше твоего народа. Но я отдам всё за сотню лучников из Лихолесья. Они нам понадобятся. У роандийцев есть неплохие стрелки, но здесь их слишком мало, слишком. — Тесновато для стрельбы, — зевнул Гимли. — Самое бы время поспать. Сон!.. Я хочу спать, как никогда не хотел ни один гном. Езда верхом — утомительное дело… Но устал я, а не мой топор. Дайте мне побольше орочьих шей и место, чтобы развернуться, — и сна у меня не останется ни в одном глазу. Медленно тянулось время. Далеко внизу, в долине, по — прежнему горели разбросанные огни. Воинство Исенгарда надвигалось в полном молчании. Факелы их множеством рядов змеились вверх по оврагам. Внезапно от Заслона донеслись пронзительные вопли и яростные боевые кличи воинов. Прыгающие головни возникли над краем и тесно сгрудились у прохода. Потом они рассеялись и исчезли. Во весь опор пронеслись воины: галопом через плотину и вверх по склону к воротам форпоста. В крепость прискакал арьергард вэйсанцев. — Враг рядом! — донесли они. — Мы расстреляли все стрелы, что имели. Ров заполнен орками. Но надолго это их не остановит. Они уже облепили берег густо, как муравьи. Но мы отучили их приносить факелы. *** Миновала полночь. Небо было непроницаемо темным, недвижная тяжесть воздуха предвещала грозу. Вдруг тучи опалило темное пламя. Ветвящаяся молния ударила в восточные склоны. На краткий миг ослепительная вспышка озарила пространство меж скалой и Заслоном: оно кипело и бурлило черными тенями, где — приземистыми, словно расплющенными, где — высокими и зловещими с остроконечными шлемами и воронеными щитами. И еще сотни и сотни вливались в Проход и перехлестывали Заслон. Темный прилив подступил к Стене, затопив ущелье. По долине прокатился гром. Хлынул ливень. И ливень стрел со свистом перелетел через зубцы и, звеня и сверкая, упал на камни. Кое-кто был ранен. Штурм Хельмовой Бездны начался, но ни звука, ни отклика не доносилось изнутри, и ответных стрел не было. Атакующие остановились, поставленные в тупик молчаливой угрозой скалы и стены. То и дело тьму прорезали молнии. Потом орки пронзительно заорали, размахивая мечами и копьями и осыпая тучей стрел всех, кто открыто стоял на парапете; и воины Марки в изумлении взглянули на, как им показалось, огромное поле темной пшеницы, взметенное бурей войны, и каждый колос сверкал колючим огнем. Прозвучали медные трубы. Враги ринулись вперед: некоторые — на Заградную Стену, другие — к плотине и склону, ведущему к воротам Хорнбурга. Там собрались сильнейшие орки и дикари с Поравнинья. Сверкнула молния и высветила на каждом щите и шлеме мертвенно-белую руку Исенгарда. Они достигли вершины скалы; они ползли к воротам. Тогда, наконец, пришел ответ: буря стрел встретила их и град камней. Они качнулись, рассыпались и отступили, потом атаковали снова, вновь рассыпались и вновь атаковали. И каждый раз, как приливное море, они останавливались всё выше. Опять прозвучали трубы — и ревущая толпа устремилась вперед. Они держали над собой щиты как крышу, а в центре несли два мощных древесных ствола. За ними укрывались орки-лучники, посылая град дротиков в стрелков на стенах. Они достигли ворот. Деревья, раскачиваемые сильными руками, ударили в изгородь с раздирающим грохотом. Если кто-нибудь из атакующих падал, сраженный камнем, брошенным сверху, место его занимали двое. Снова и снова огромные тараны откатывались и ударяли. *** Йомер и Арагорн стояли рядом на Заградной Стене. Они слышали рев голосов и глухие удары таранов; и затем, во внезапной вспышке молнии, увидели опасность у ворот. — Пора! — сказал Арагорн. — Пришел час нашим мечам засверкать рядом! Как огонь, промчались они по стене и вниз по ступеням лестницы и вбежали во внешний двор на Скале. По дороге они собрали горстку стойких фехтовальщиков. В углу крепостной стены, на западе, где склон вытягивался ей навстречу, была маленькая калитка. С этой стороны узкая тропа, зажатая между стеной и обрывом, вела к главным воротам. Арагорн и Йомер вместе проскочили через дверь, их воины следом. Мечи выскользнули из ножен одновременно. — Гутвин! — вскричал Йомер. — Гутвин за Марку! — Андуриль! — откликнулся Арагорн. — Андуриль за Нуменор! Напав сбоку, они бросились на дикарей. Андуриль поднимался и падал, мерцая белым огнем. Со Стены и из крепости донеслись крики: — Андуриль! Андуриль вступил в бой! Меч, что был Сломан, сияет вновь! Таранщики в ужасе бросили деревья и развернулись к бою, но стена щитов разлетелась вдребезги, как от удара молнии, и они были отброшены, порублены и скинуты со скалы вниз — на камни ущельной реки. Орки-лучники, беспорядочно выпустив последний залп, бежали. На краткий миг Йомер и Арагорн остановились перед воротами. Вдали гремел гром. Молнии сверкали между гор на юге. С севера опять дул пронизывающий ветер. Тучи были разорваны и разогнаны, выглянули звезды, а над холмами Приущелья встала бледная луна, тускло-желтая в лохмотьях грозы.