– Я благодарна Небу, что этого не случилось, отец. – Но вам действительно необходимо лечение, – напомнил доктор Уэйнрайт, глядя на то, как Де Квинси сжимает и разжимает кулаки. – Утром, как только откроются магазины, – начал Де Квинси, – нужно будет послать кого-то в город, чтобы купить… – Я не могу на это согласиться, – перебил его Уэйнрайт. – Кроме того, до утра еще несколько часов. А помощь вам нужна немедленно. Поскольку методы доктора Сноу не привели к успеху, возможно, вы согласитесь попробовать мои. Пол процедурного кабинета был выложен белой плиткой и снабжен сливным отверстием. Двое служителей держали в руках плотные простыни, пропитанные водой. – Это называется «метод влажного обертывания», – объяснил доктор Уэйнрайт. – Все, что угодно, лишь бы унять дрожь, – ответил Де Квинси. – С его помощью мы справимся и с вашей лихорадкой. Можете сложить одежду сюда. Она все равно промокла бы насквозь. – Доктор Уэйнрайт, вы никогда не задумывались о том, что термин «гидропатия» состоит из слов, означающих «вода» и «страдание»? – спросила Эмили. Ее щека покраснела и распухла, два темных шва протянулись поперек раны. – Очень остроумно. Но это название можно трактовать и как избавление от страданий с помощью воды. – Давайте не будем говорить о страдании, – попросил Де Квинси. Доктор жестом приказал помощникам обернуть Любителя Опиума мокрыми простынями. Тот какое-то время еще продолжал дрожать. Но вскоре его руки и ноги были обездвижены. Не считая открытого лица, он напоминал теперь мумию из Британского музея. Помощники уложили Де Квинси спиной на стол, установили металлические ограждения, чтобы он не скатился на пол, а затем полили обвивающее его простыни водой из ведра. – Как вы себя чувствуете? – поинтересовался доктор Уэйнрайт. – Холодно, – ответил Де Квинси все еще дрожащим голосом. – Это ненадолго. Тепло вашего тела должно нагреть воздух под простынями. Помощники принесли мокрые полотенца и накрыли ими простыни. – Да, – согласился Де Квинси. – Я чувствую, что начинаю согреваться. – Скоро все токсины выйдут наружу, – заявил доктор Уэйнрайт. – Все яды, скопившиеся в вашем организме, и в особенности лауданум, будут обезврежены. – Я вспотел. – Превосходно! Мы сделаем из вас нового человека всего за несколько часов! – Доктор Уэйнрайт, – спросила Эмили. – Как долго вы занимаетесь гидропатией? – Сразу после получения диплома врача в Эдинбургском университете я отправился в Греффенберг, чтобы изучить методы Винценца Присница в его лечебнице. – А когда вы открыли свою клинику? – Два с половиной года назад. Кое-кто из пэров убедил меня сделать это, уверяя, что нуждается в моем лечении. А почему вы спрашиваете? – Я просто пытаюсь отвлечь отца. Как тебе там, под этими простынями, отец? – Тепло. Очень тепло. – Вот и чудесно, – подтвердил доктор Уэйнрайт. – Все токсины будут выведены. – Я и в самом деле чувствую, что они выводятся, – отозвался Де Квинси, запеленатый в тугой кокон из мокрых простыней и полотенец. – Доктор, миссис Ричмонд собиралась познакомить нас с вами завтра, то есть теперь уже сегодня, – сказала Эмили. – Джентльмен, у которого мы остановились в Лондоне, владеет прекрасной библиотекой. Узнав, что нас удостоят чести познакомиться с вами, я прочитала кое-какие книги о гидропатии. – Я восхищен вашей любознательностью, мисс Де Квинси. – Меня озадачило то, что мистер Присниц, строго соблюдавший принципы гидропатии, скончался в возрасте всего пятидесяти одного года, в то время как моему отцу, порой выпивавшему по шестнадцать унций лауданума в день, сейчас шестьдесят девять лет и он ежедневно проходит пешком не меньше пятнадцати миль. – Вчера я совсем не гулял, – в отчаянии проговорил Де Квинси. – Может быть, именно поэтому и случился такой тяжелый приступ. – У некоторых людей более крепкий организм, чем у других, – отметил доктор Уэйнрайт. – Вы настоящий медицинский феномен, мистер Де Квинси. – Возможно, меня защищает лауданум. Мне ужасно хочется пошевелить руками или ногами. – Через три часа мои помощники распеленают вас. – Крысы, – пробормотал Де Квинси. – Что? – не понял доктор. – Крысы грызут мои внутренности. – Уверяю, метод влажного обертывания истребит всех крыс. Де Квинси застонал, его лицо скривилось, и тонкие морщины словно бы стали глубже. – Который теперь час? Скоро ли откроются магазины? Эмили, когда ты купишь мне… Доктор Уэйнрайт в протестующем жесте поднял руки: – Полагаю, мы не станем так быстро сдаваться. У нас в запасе еще несколько часов, что плохого в том, чтобы продолжить процедуры? – Мне очень жарко под вашими простынями. – Вот и прекрасно! Не обращая внимания на дождь, русский остановился у боковой двери среднего здания. Большинство замков можно открыть одним из полудюжины типовых ключей. Он добился успеха с третьей попытки. Осторожно приоткрыв дверь, он заглянул внутрь, но там его поджидала только темнота. Два его помощника прижались к стене, чтобы их кто-нибудь случайно не заметил. Русский зашел внутрь. – Наденьте пальто, Гарольд, – приказал Райан. – Вы пойдете вместе с нами в клинику. – Я никуда не пойду. – Поймите, теперь, когда я арестовал вас, наше положение изменилось, – объяснил Райан. – Да, вы пэр, а я простой человек, но если вы будете сопротивляться, я заявлю, что вы пытались бежать. Мой помощник подтвердит это. Правда ведь, сержант Беккер? – Абсолютная правда, инспектор Райан. Он пытался сбежать. – Мало того что все мои действия будут оправданы, но попытка к бегству убедит всех, что вы действительно виновны, Гарольд. – Но я не убивал своего отца! – Разумеется. Каждый, кто отправляется на виселицу, клянется в своей невиновности. – На виселицу? Подождите! Хорошо, я признаюсь, что разгладил подушку и смахнул табачные крошки, но я сделал это для того, чтобы меня не заподозрили в убийстве. – Вы добились лишь того, что теперь вас будут подозревать еще сильней. – Клянусь, меня не было в комнате, когда умер мой отец! – воскликнул Гарольд. – Должно быть, она украла немного моего табака и… Это сделала она. – Она? – Стелла. Это она убила моего отца. – Зачем ей это могло понадобиться? Имущество вашего отца было в доверительном управлении? Райан имел в виду общепринятую практику составления договора, согласно которому все имущество переходит старшему наследнику по мужской линии, не позволяя ему при этом продать наследство. Новый владелец может, в свою очередь, составить такой же договор, не позволяющий уже своему наследнику продать землю. – Да, имущество в доверительном управлении. – В таком случае только вам как единственному наследнику была выгодна смерть вашего отца, – продолжал Райан. – Чего добилась бы леди Кавендейл? Ничего. Как и любая вдова, она всецело зависела бы от милости наследника, а нам известно, как вы к ней относитесь. Вы выставили ее из дома под дождь с градом. По лестнице торопливо спустился слуга с двумя саквояжами в руках. – Мистер Де Квинси и его дочь оставили свои вещи, когда уходили.