От этой странной парочки исходила такая уверенность, что Олдридж снова подчинился, довольный уже тем, что низкорослый пассажир почти ничего не весил. – Я вижу только шляпу и испачканный кровью зонтик, – донесся изнутри его приглушенный голос. – Возможно, именно зонтик и был орудием преступления. – А кожаной папки там нет? – спросил Олдридж, продолжая удерживать пожилого мужчину над полом. – Я помню, что первый пассажир держал эту папку в руках. – Нет, только шляпа и зонтик. Хотя, подождите, кажется, что-то лежит под сиденьем. Опустите меня чуть ниже. – Низкорослый пассажир повис над самым полом и присмотрелся. – Нет, я ошибся. Там ничего нет. – Похоже, у вас хронический кашель, – сказала девушка Олдриджу. – Это из-за паровозного дыма, мисс. – Вскипятите воду в горшке, добавьте немного сосновой смолы и подышите над паром, – порекомендовала она. – Это очистит ваши дыхательные пути. – Вы разбираетесь в медицине? – спросил Олдридж, чувствуя, что держать пожилого отца собеседницы становится все труднее. – Я беру уроки у одного врача. Через какое-то время ваши легкие пойдут на поправку, но вы никогда не вылечитесь, если и дальше будете дышать дымом. – Что же мне делать, мисс? У меня жена и четверо детей, мне нужна эта работа. – Возможно, вам помогла бы маска, носите ее, когда сидите в хвосте поезда и вас никто не видит. – Спасибо за заботу, мисс. Ее отец, все еще висевший над полом купе, крикнул: – Кажется, больше ничего нет. Пожалуйста, опустите меня на землю. Грудь Олдриджа продолжала болеть даже после того, как ноги низкорослого пассажира коснулись гравия. – Ничего подобного раньше в поездах не случалось. Не знаю даже, что теперь делать. Паровоз зашипел, и раздался резкий свисток. Олдридж торопливо захлопнул дверь купе. Он не смог запереть ее из-за сломанного замка, но, по крайней мере, она не осталась открытой. – Я вызову констебля, он постарается разобраться, что здесь произошло. – Проследите, чтобы констебль не входил в купе и ничего там не трогал, – решительно заявила девушка. – И пошлите телеграмму в Скотленд-Ярд, инспектору Райану. Сообщите, что его здесь ждут мисс Де Квинси и ее отец. Он сразу же приедет. Паровоз свистнул еще раз. – Неважно, насколько быстро инспектор может приехать, поезду нужно отправляться, – объяснил ей Олдридж. – Что? – Мы выбились из графика. – Не понимаю. – Поезд должен немедленно отбыть, чтобы наверстать потерянное время. – Но ведь здесь на кого-то напали! – воскликнула девушка. – У нас нет выбора. Железнодорожное расписание неумолимо. Ничто не может изменить график. Если задержится один поезд, то вслед за ним начнут задерживаться и другие. И все движение встанет. – Тогда отцепите вагон и оставьте его здесь до приезда инспектора Райана, – упрямо ответила она. – Ничего не выйдет. На станции нет запасного пути, куда можно отогнать вагон. Для этого нужно доехать до Манчестера. Вагон вернется сюда только завтра к полудню. Снова раздался протяжный свисток паровоза. Олдридж поднялся в купе, где ехали низкорослый пассажир с дочерью. – Вам тоже нужно занять свои места. – По пути сюда мы проезжали тоннель. Он далеко отсюда? – спросила вдруг девушка. – Тоннель? В четверти мили. А зачем он вам? – Нападение произошло, когда мы въехали в тоннель. – Она повернулась к своему спутнику. – Ты знаешь, что нужно делать, отец. – Да. – Мне очень жаль твои книги. – Мне тоже. – Дайте мне, пожалуйста, ваш фонарь, – попросила девушка Олдриджа. – Но… Она взяла у кондуктора фонарь и пошла вдоль путей. – Подождите! – окликнул ее Олдридж. – Что вы задумали? – Возможно, тот, на кого напали, еще жив, – отозвалась она. – Может быть, я смогу помочь ему, остановить кровотечение! – Но ведь это опасно! – Пришлите кого-нибудь из охранников нам на помощь, и как можно скорее, – не отступала она. Девушка побежала вдоль рельсов, а ее пожилой отец каким-то образом ухитрялся не отставать. Огонек фонаря дрожал в темноте, становясь все меньше и меньше. Паровоз еще раз настойчиво свистнул, и Олдридж поспешил вернуться к своим обязанностям. Холодный воздух жалил щеки Де Квинси. – Отец, мне в самом деле жаль, что ты потеряешь свои книги, – сказала Эмили, шагая по темным шпалам. – Я понимаю, какую жертву ты сейчас приносишь. – Жертва принесена давным-давно, Эмили. Наконец-то я осознал, что просто обманывал самого себя. За спиной у них запыхтел паровоз, лязгнули сцепки вагонов, проскрежетали колеса. Де Квинси на ходу оглянулся. Красный фонарь на стене тормозного вагона медленно уплывал в ночь. Прошло несколько мгновений, и позади не осталось ничего, кроме отдаленного света станционных фонарей и темноты вокруг. – Даже если бы я успел в Грасмер вовремя, как бы я помешал домовладельцу выставить на аукцион мои книги? Вынужден признать, что они были обречены с того самого момента, когда я закрыл за собой дверь дома. Гравий хрустел в такт их торопливым шагам. – Я вижу тоннель, – сообщила Эмили и подняла фонарь выше. Зловещий вид темного прохода заставил ее остановиться. – Эй! Вы слышите меня? – прокричал в тоннель Де Квинси. Его слова растворились в ночи. – Мы пришли помочь вам! – добавила девушка. В темноте отозвалось одно только эхо. – Вероятно, он так ослабел, что не может ответить нам, – решила Эмили. – Дай Бог, чтобы мы не опоздали. Она взяла отца за руку, и они вместе шагнули в темноту. Воздух мгновенно сделался еще холоднее, дышать стало тяжело. Они слышали только эхо собственных шагов и звук падающих с потолка капель. Эмили направила фонарь в проход между рельсами, но свет был слишком слабым, чтобы разогнать тьму, скопившуюся возле изогнутых стен. – Бездна из моих опийных кошмаров, – пробормотал Де Квинси. – Отец, может быть, тебе стоило остаться на станции? Ты чувствуешь в себе силы, чтобы идти дальше? – Я чувствую себя… – Да? – обеспокоенно спросила девушка. – …живым. Воодушевление оттого, что у него опять появилась цель, приглушало усталость шестидесятидевятилетнего Де Квинси, отгоняя прочь годы бесплодных сожалений о ловушке, в которую он угодил. Привычка ходить по пятнадцать миль ежедневно, чтобы справиться с тягой к опиуму, так раздражавшие лорда Палмерстона полуночные прогулки старика укрепили его ноги, так что ему удалось не отстать от своей дочери. – Там, впереди, на насыпи что-то есть, – указал рукой Де Квинси.