– Неприятно, да, – заметил Владыка. В пещере они остались одни. Воины и Келвиан вышли за дверь сразу, как закончили с факелами, не нуждаясь для этого в приказе. Кайди молчала. Только сжимала челюсти, до скрипа зубов. Не уверена, что сможет их потом самостоятельно разжать. И будет ли это «потом»? – А ты не любишь, нет? – между делом продолжал рассуждать Владыка. – Принц Крисшаян – так его, кажется, зовут? – твой с потрохами. Хорошая партия, особенно для такой как ты. Когда все закончится, присмотрись – мой тебе совет. Он закончи с ножом, отложил его в сторону и снял перчатки. Последнее, что увидела Кайди, до того как потерять сознание, это руки Владыки. Язвы, лохмотья отстающей кожи, обнаженные мышцы. Эти страшные ладони еще не раз появятся в её кошмарах. Рана Кира заживала не по дням, а по часам. – Повезло тебе, – пояснял Мерилан, обрабатывая зарубцевавшуюся кожу мазью. – Жук разорвал плечо клешней, мимоходом, а мог и на рог взять. Если бы им зацепил, так легко не отделался бы. Через рога он яд впрыскивает. – Занятные здесь создания, – поддержал почти что светский разговор Киреар. – При первой встрече и не знаешь, куда лучше бить. – Как ты с людьми до резиденции дошел, ни разу не встретившись с подобными? – Ваши провели. – Какой отряд? – Номер не называли. Там у них главным рыжий был, Ромнатан? Романан? – А! Ромнамар! Знаю их. Девятый. Они следят, чтобы создания к людям не прорывались. Их застава у самой границы, к ним ближе всего деревни. Хоя стояла в стороне, смотрела вокруг и старалась не мешать, ничего не уронить и не испортить. Домик лекаря очень тесен. Полок нет, но все заставлено сундуками, свертками, завешено сухими или еще сохнущими травами. В воздухе насыщенный сладкий аромат таволги. Небольшое помещение вместило в себя пять кроватей и высокий стол длиной в полный рост альва. Домики и вправду прочные. Что главный дом, выдерживающий вес всего хранящегося там провианта и самих патрульных, которые далеко не бабочки невесомые, что домик лекаря. Поскольку Кир с Мериланом замолчали, Хоя спросила: – Дома патрульные сами строили? – Сами. Кто же еще? Нас город только продуктами снабжает. Рабочие руки никто не присылает. – Вокруг осмотреться можно? – Хое не терпелось ступить на землю. Будто тянуло что-то. Или кто-то. – Да. Здесь безопасно, насколько это вообще возможно в лесу Нагь. На одной из кроватей зашевелилась смотанная в куль тряпка. Сначала еле заметно, потом отлетела на пол, описав дугу в воздухе. – Вы! Мухоморы плеснявые с!.. – На свет показалась фея Веточка. – Ведунья… Увидела Хою и остановила поток брани. Будто невзначай подергала за привязанную к ней верёвку. Достаточно длинная, но второй конец Мерилан прикрепил к своему поясу. – Веточка, мне жаль. Они не отпустят тебя, – обратилась к ней Хоя. – Знаю. – Разве лучше одной в лесу? Здесь тебя кормят, в смысле, кровью угощают. – Да. Веточка была не в настроении вести беседы, отвернулась к стене. Но, когда Кир с Хоей направились к двери, она встрепенулась: – Возьми меня погулять, ведунья. На поводке, – подергала она ниточку и глазками – «хлоп-хлоп», словно младенец невинный. – И не думай, деревяшка. Будешь здесь, со мной. Я самый стойкий, только меня у нее нет шансов вывести из себя, чтобы улизнуть, – доверительно понизив голос, похвалил Мерилан сам себя. – Навозник трухлявый! – обозвала его за это фея. – За границу не заходите, – предупредил напоследок. Они спустились вниз. Лестница заканчивалась метра за три от земли, пришлось прыгать. Влажная земля, если не сказать – грязь, встретила смачным чавкающим звуком. Кир прыгал первым, Хою поймал на руки и поставил на выступающий рядом камень. – Левель забыл про обувь, – попенял он хоиному брату, припоминая, чем закончился их завтрак, после которого они должны были идти выбирать обувь. – Кир! Тебе же лекарь только что запретил напрягать плечо. – Когда я успел его напрячь? – А я? – Стоя на камне, она была почти одного с Киром роста. Так и спорить стало сразу удобнее. – А ты легкая, как котенок, – он сделал шаг вплотную. – А еще… Напоказ осмотрелся, проверяя, не подслушивает ли кто. И медлил, рассматривая Хою близко-близко. Глаза в глаза, нос к носу. – Что – еще? – поторопила Хоя. – А еще очень красивая. И… – снова медлит. – И? – Руки сами по себе легли ему на плечи. Не оглядывалась ни на кого, забыла уже, что вокруг не только деревья, но и альвы. – И хорошая. И сильная. И умная. И я люблю тебя. – Быстрый поцелуй в губы, и Кир отступил, уже протягивал руку для опоры как ни в чем не бывало. Хоя, красная от смущения и удовольствия, вложила в его ладонь свою. – И я. Тебя… тоже. Шли между деревьями, внимательно выбирая, куда поставить ногу. Лужи и грязь – настоящая весна. Пробивающейся из почвы молодой травы не хватает. Мимо тренировочной площадки и колодца вышли из-под нависающих сверху домов в открытый лес. Впереди замаячил Круг фей. Не сговариваясь, шли в том направлении. Деревья в Кругу росли очень старые. Даже в сравнении с другими, далеко не молодыми на вид, эти смотрелись сгорбленными древними старцами. Некоторые привычной формы – есть ствол, ветви, но некоторые деформированы до такой степени, что мало чем напоминали деревья. Как будто не знали, в какую сторону им расти. Хоя пригляделась к следам, оставленным, по словам Лемираса, феями. Углубления, наполненные водой, вокруг взрытая земля. Вода того же красного оттенка, что и в источнике на болоте. Торф? Красная глина? Присела на корточки у Круга и по наитию опустила кончики пальцев в воду. Камень друидов покачивался на цепочке. Если он не касался кожи, то Хоя его совсем не чувствовала. Умудрялась забывать о нем. Сначала ничего не происходило, и Хоя ободряюще улыбнулась насторожившемуся было Киру. Но когда хотела вынуть пальцы, начавшие мерзнуть в холодной воде, ее снова захватили голоса. В этот раз не во сне, а наяву. Десятки стонов, криков, мольб и проклятий. Они обрушились, как лавина, все разом, оглушающей волной. Хоя отшатнулась и упала прямо в грязь, забрызгав ею и Кира. Он помог подняться, начал растирать ладони Хои. – Ты слышал? – признаться, во второй раз ей было не так страшно услышать «это». В себя пришла быстрее. – Нет, все тихо, – не понял Кир. – Что слышала ты? – Лес. Наверное. – Хоя, я хочу, чтобы ты знала. – Не прекращая греть ее ладони в своих, тихо произнес Кир. – Что бы ни случилось сегодня на собрании, кто бы ни пришел и что бы ни говорил, ты можешь отказаться. Без объяснений кому-либо. У нас есть выбор. Мы можем уйти. Верил ли Киреар в то, что говорил? Хотел верить. И искал способы, как огородить Хою от опасности. Даже если она сама такой защиты не желает. – Хоть сейчас – взять и уйти, – обхватил ее лицо ладонями, почти уговаривая. – И что будет? Еще одна война? Мой народ ее не переживет, они все погибнут, все до одного. Ту Видящую назвали Проклятой. Меня… Меня станут называть не Проклятой, гораздо хуже. Предательницей. – Хоя не избегала прямого взгляда. Смотрела в глаза, уверенная в своих словах. – Наоборот, Кир. Что бы мы ни узнали сегодня, я не смогу отказаться. Она не могла рассказать ему всего. Просто не находила нужных слов, чтобы поделиться. Эта ноша только ее. В сердце и разуме вновь поднялся вулкан противоречивых эмоций, с которыми она не привыкла справляться. Погрузилась в себя. Сдерживалась изо всех сил. Отчего? Сама не понимала. Одно точно – для этого неизвестного еще не время. Когда оно наступит? Сегодня ночью? Завтра? Через полгода? У Хои не было ни малейшего представления. Они вернулись к домикам. Левель как раз освободился и искал сестру, чтобы померить ботинки. Заодно еще один комплект формы принес, откопав детский, но на размер больше предыдущего. Испачканный в грязи забрал в стирку. Извиняющейся Хое объяснил, что стирают у них заряженные кристаллы. Бросаешь запачканное в воду, туда же артефакт – и через полчаса готово. На таком патрульные не экономили. Не хватало еще о грязной и мокрой одежде беспокоиться! До ужина и после Хоя просидела на ветке перед гостевым домиком. Ни Гелтетейн, ни Кей с Раем, ни Лорроэль ее не трогали. Может, понимали, что ей не до них сейчас, а может, сами были заняты делом. Хоя глядела в лес и думала. Ничего конкретного, так, обо всем произошедшем. Об обретенном и потерянном. О предстоящем и минувшем. О хорошем и плохом. О лесе и феях. Она не просила дара видящей. Не желала его и всего того, что ему сопутствует. У нее могло быть нормальное детство, семья, друзья. Обычная школа, учеба как у всех. Она никогда бы не встретила учителя Одисса. Никогда бы ее дорога жизни не пересеклась с дорогой Владыки Оссанлела. Она бы почитала его, как все светлые альвы. Издалека. Никогда не встретила бы Киреара. Не узнала бы, каково это – быть им любимой. Он тот, ради кого Хоя будет сильной. Она отодвинет Крошку Хою на задворки и будет той, которая со всем справится. Видящей. – Время, – Кир тронул ее за плечо, коротко обнял со спины.