Творилась магия, меняющая мир. Капли крови стекли по пальцам Хои и окропили рунный круг, начертанный на каменных плитах перед Вратами. Хоя слилась с окружающей ее силой. Пропускала через себя, как воздух, как голоса Леса. Как научил, пусть и жестоким способом, Фионнбхар. Хоя любила Лес и его создания: фей, драконов, альвов… Любила этот мир и даже создания Нагь, эксперименты Келиды. Сочувствовала им и жалела, впустила в свою душу. Поделилась состраданием. Келида – создательница, не могла поделиться ничем. Пустая, она никого не любила, лишь свое эго. Свою силу. Все, что когда-либо делала Проклятая, она делала ради себя. Какими бы словами и благородными мотивами ни прикрывалась. Пытаясь возродить великое прошлое своего народа, она почти загубила его будущее. Не сдержанность – важнейшее качество для видящей. Не ее нужно воспитывать и взращивать в ведуньях с самого детства, а любовь. Хоя боролась за любимых, за фей, за альвов, за лес, за Кира. Жертвуя собой ради их жизней. Мир повиновался ей. Хоя приняла в себя заряд зла, чудовищной воли Келиды, и обернула против нее же, окончательно уничтожая. Хоя отпустила силу и осознала истину – все в этом мире добровольно. И те, кто хочет уйти, уйдут. Те же, у кого хватит сознания и желания остаться, – остануться. Да будет так. Каменный дуб принял души. Они подходили по одной и группами: крылатые феи, огромные и совсем крохотные: феи, похожие на деревья, за которыми на полу тянулся земляной след, гигантские жуки и многоножки, измененные звери, слизни, лианы-змеи. Чудовища, уродливые и в то же время по-своему прекрасные. Смерч рос не ввысь, а в ширину. Захватил подземелье, резиденцию целиком, наводя свой порядок – хаос. Раненого Кира оттащил в сторону под стены Митаи, тем самым спасая его от созданий Нагь. Келвиана спасти было некому. Его походя, не задерживаясь, взяли на рога гигантские жуки. Его крик слился с царящим шумом, не различим среди многих других, и оборвался по ту сторону Врат. Хоя не видела ухода созданий. Лишь однажды, еле слышимые сквозь бушующие в ней потоки магии, в голове прозвучали один за другим два голоса: – Спасибо, ведунья Хоя. И прощай, – голос как шелест осенних листьев. И второй, как отдаленный рокот: – Все получилось. Позаботься о них в будущем. Возможно, однажды те воспоминания, которыми я делился с тобой… Возможно, они снова станут явью… Я надеюсь, что так будет. 23 С рассветом исчезла магическая воронка. Резиденция Владыки Оссанлела лежала в руинах. Парк и полоса леса – все, что ее окружало, порушено, разметано и выдернуто с корнем. Самый разрушительный всплеск силы произошел в конце, перед тем как смерч втянулся в зев Каменного дуба. Врата не придется когда-либо в будущем использовать вновь, они стали грудой окаменелых дров. Кир выбрался из-под обломков и пошел к Хое. Она лежала посередине чистого от мусора круга, вокруг нее только труха дерева и каменная пыль. Хоя вызвала смерч, являлась его центром, и большие обломки туда, к счастью, не попали. Иначе Хоя погибла бы под градом камней. Кир опустился перед ней на колени. На вид цела. Только на ладони рана от клинка Келвиана, но неглубокая. Кир осмотрел, нет ли в порезе осколков, и перевязал тонкую руку платком. Осторожно отвел с лица Хои волосы. Следовало унести ее с камней, но Кир сам ощущал невероятную слабость, поднять Хою у него сил не хватит. Она распахнула глаза и встретила его прямой взгляд. Молча смотрела, не заговаривал и Кир. Выражение глаз говорило больше слов. С помощью Кира Хоя сумела сесть, коснулась его губ в легком поцелуе, и Кир ответил. Чуть позже обнял за плечи, без его помощи Хоя сидеть не могла. От той нежности, что наполняла его касание, у Хои навернулись слезы. Они просидели так довольно долго, отгородившись от мира объятиями друг друга. – Ты цела? Нигде не болит? – Нигде ничего. А ты? – Хоя всмотрелась в ауру Кира. Она немного потускнела, появился темный провал в области живота. – Ты ранен? Она поспешила отстраниться и отвела полы его куртки, чтобы разглядеть где рана. – Есть немного. Пойдем. – Кир поднял ее на ноги, придерживая за плечи. – Я сама… тебе нужно поберечься… Возражение хоть и справедливое, но не убедило Кира ее отпустить. Его руки держали крепко, будто Хоя могла убежать или исчезнуть. Едва только утвердившись на ногах, она немедленно пошатнулась, в глазах потемнело. С благодарностью опираясь на сильную руку Кира и выжидая, пока пройдет слабость и перед глазами перестанут мелькать черные мошки, огляделась. Смотрела широко распахнутыми глазами, вслушивалась в себя и окружение. Виднеющийся вдалеке лес сиял. Его аура потеряла тускло-серый оттенок, каждая ветвь излучала естественный зеленый, тянулась вверх, к небу, готовая к возрождению. Весна, пробуждение и стремление к жизни. Лес был здоров! Хою потянуло к этой зелени, захотелось пройти дальше, зайти в лес Нагь. Побыть среди деревьев, обнять их так, как только что обнимала любимого. Ощущала себя странно. Так, наверное, чувствуют себя дети – легко, свободно и беззаботно. Никаких тяжелых дум и тревог. Теперь все хорошо! Почти. Есть одно тёмное пятно на ликующем сиянии возрождающегося мира – Кир ранен. Хоя как никогда остро чувствовала единение с природой, со всем живым. Потоки энергий текли естественно, постепенно становясь стремительнее, набирая все больше силы. И Хоя была частью этой энергии. Ее взгляд упал на руины. Там, где еще вчера стояло величественное здание резиденции, на его остатках, постепенно собрались знакомые и незнакомцы. И те, и другие довольно потрепанного вида. Вот Митаи, остатки светлой стражи; из развороченного парка вышли советник Дамис и охранники из людей, Кайди и Крисшаян. Последний крепко сжимал ладонь полукровки. Кайди держалась спокойно, несмотря на разорванную одежду и виднеющиеся из-под лохмотьев следы засохшей крови. Они молча осматривались и, кажется, до конца не верили, что все закончилось. Что ночь прошла и создания Нагь ушли вслед за ней. И больше не вернутся. Что люди, что альвы – все пребывали в легком потрясении. Или не легком, а скорее очень даже тяжелом потрясении. Хоя решительно освободилась из объятий Кира и тщательнее осмотрела его бок. – Тебе надо к лекарю. Это не пустяки! – В город? – не стал возражать Кир. – Мистирана вряд ли дождемся раньше вечера. – Голос, как и у Хои, звучал, как воронье карканье. В горле пересохло у обоих. – В резиденции своего лекаря нет, так что – да, если что серьезное, то городская лечебница – единственный вариант, – присоединился к разговору Митаи. Третий хриплоголосый в их обществе. Он отстегнул небольшую флягу от пояса и протянул Хое. Та приняла и сделала маленький глоток, уже зная, чего ожидать от напитка. Гномья настойка. Передала флягу Киру, и он не отказался. Сосуд Митаи вернул со словами: – Ты спас мне жизнь. Речь явно не об утолении жажды. У Хои от понимания, что чуть не потеряла Кира, что речь не об общем риске, а о почти свершившемся факте, подогнулись колени. – Ты нам помог не меньше. Митаи кивнул в ответ на благодарность, заострять на этом внимание не стал. Люди постепенно подошли к троице альвов и остановились рядом. Митаи передал флягу дальше по кругу. После скупых слов среди выживших снова воцарилась тишина. Серое рассветное небо над головой, и простор. Огромная площадь, которую раньше занимали строения: резиденция, хозяйственные постройки, тренировочный купол – сейчас напоминала болота Проклятой. Разве что воды меньше – камень и грунт вперемешку. Но это дело времени. На месте фонтана уже весело журчал, пробиваясь сквозь каменные обломки, ручей. Дул все тот же холодный ветер, что и ночью. То и дело поднимал облака пыли, шевелил только распустившиеся листики на поваленных деревьях. Вовсю пели свою утреннюю песню птицы. Мир изменился. Все закончилось. Все только начинается. На месте резиденции Оссанлела остались руины и тела погибших, которых еще предстоит похоронить и оплакать. Путь Хои лежал в Светлый град. Она с Киром, за ними и остальные, медленно двинулись через пустырь к городу. Совеник Дамис не упустил возможности, подстроил свой шаг к шагам Митаи и пошел рядом. Толкнул речь. Прочувствованную и драматичную. Кое-что ему, видимо, Кайди успела доложить. Поскольку остальные молчали, создавалось впечатление, что советника внимательно слушают. – Наша миссия выполнена. Не зря мы все это затеяли, не зря! С этим точно не поспоришь. Советника же понесло: – Посланник короля Тристиана сумел противостоять… эм, злым силам. Как наследник престола, глубоко уважаемый Митаиллел, через меня – советника самого короля Валаата, – вы имеете возможность наладить контакт с Объединенными землями, прервать многовековую изоляцию своего народа, так сказать. Камень друидов отныне должен храниться в столице Объединенных земель. Где он, кстати?.. Киреар? Человек многого не знал, но планы на будущее строил с поразительной скоростью и самоуверенностью. Решил выжать из сложившегося положения наибольшую выгоду. – Камня больше нет, -отозвался Кир. – Уничтожили? Вот и правильно! Раздавить эту погань, чтобы больше ничто не угрожало нашим землям!.. – Советник, вы забываетесь! – одернул его Крисшаян. Право, порой ему становилось стыдно за людей. По статусу он выше, дипломатические отношения, вообще-то, надлежало устанавливать ему. Но сейчас явно не тот момент. Советник же, обычно наблюдательный, сейчас абсолютно не чувствовал ситуацию – что к месту, а что нет. То ли намеренно игнорировал, то ли настолько выбит из колеи, что просто говорил, что думал. Историю пишут победители? И кого в их случае именовать таковыми? Темный альв и светлая ведунья – с первого взгляда понятно, что они пара. Что принесет их союз? Как отреагируют, узнав, светлые? Как – темные альвы? Принц Крисшаян, не отпускающий руки полукровки Кайди, не позволяющий ей отстраниться или выдернуть пальцы, хоть девушка и пыталась. Принц Валаата и никому не известная сиротка, ребенок – последствие блуда темного альва? Наследник престола Митаиллел, напряженный и мрачный, сверлил взглядом спину Киреара. Он уже считался Владыкой светлых альвов. Потерял отца, получил колосссальную ответственность. Что предпримет в новом статусе? Справится ли с обязательствами? Как примет Владыку Митаиллела народ, узнав правду об его отце? Растерянные, но высокомерно держащие лицо, светлые альвы беспрекословно следовали за своим правителем. Люди предпочли бы немедленно отсюда убраться. Отсюда, значит – со светлых земель. И как можно дальше. Им хватило пережитого на всю жизнь: побег из темницы в парк, дальше просто не успели, а там – О Боги! – нашествие чудовищ Нагь. Пришлось в скором темпе лезть на деревья и молиться Друидам и Священному лесу. Уж лучше бы они в темнице переждали. Так думали, пока утром не увидели что осталось от резиденции. Продолжить разговор не удалось. Группа выживших замерла, запрокинув головы и вглядываясь в небо. Над ними в облаках кружили семь точек. – Драконы? – общий пораженный выдох. Точки становились крупнее, издавали трубный вой. – Как это, почему они здесь?! Тварей не должно было остаться! – Советник Дамис развернулся на месте, устремив требовательный взгляд на Киреара. – Ушли не все? – то ли вопрос, то ли утверждение Митаи. – Те, у кого появились якори в этом мире, – остались. Если того хотели. – В голосе Хои ни капли удивления, скорее ее ответ прозвучал с ноткой гордости.