Глава 10. Клянусь, я мечтала оставить свою бурную деятельность в прошлом! Пыталась работать на обычных должностях, мыло варила. Но Максим не дал мне шансов сидеть спокойно и ровно. Чем ближе дата встречи в суде, тем меньше Золотов говорит по существу, отнекивается плоскими шутками или молчит. Он стал скрытным. Хотя и раньше нельзя было сказать, что у него душа нараспашку. Сегодня, пожалуй, стало последней каплей. В победе над установлением отцовства я не сомневалась до этого вечера, знала, что правда на моей стороне. Поведение Максима заставило напрячься, а мозг выдумывать неприятные развития событий, например, Золотов уже как-то узнал, что мальчики его родные дети и теперь вертится как уж на сковородке, ища решение «проблемы». Я же, ничего не делая, сижу в его доме, непонятно на что надеясь. Папа из Максима выдастся скверным, я понимаю. Для него главное – карьера, деньги и развлечения. Золотов никогда не дорожил семейными ценностями, может потому что у него самого не было крепкой семьи. Возвращаю на место ежедневник и выхожу из кабинета. У Макса здесь над всем заправляет система «умный дом». И если он действительно умный должен найтись способ, как выбраться из клетки без ключа. Я часто бывала в особняках богатых людей и кое в чем разбираюсь. Мне повезло, что попала к практичному Золотову. Не нужно долго ломать голову. Пульт от системы нахожу в гостиной в нижнем ярусе журнального столика. Он покоится рядом с другими пультами от различных приборов. Достаю его, изучая, тренируюсь на несущественном вроде автоматических раздвиганий жалюзи. — Это оказалось проще, чем я думала… Шагаю к двери из квартиры и пробую отпереть ее. Рано радовалась. Покинуть территорию адвоката можно, но для этого надо ввести пароль. Он состоит из букв. Проклятье. Каким ключевым словом обозначил Максим систему? Ввожу «повелитель», «красавчик», «бог», но все не то… Сажусь с пультом на диван. Увлекаюсь, забывая о времени. — Мам, спокойной ночи! — кричат сыновья. Мальчики приготовились ко сну. Я не могу оторваться от угадывания пароля. В какой-то момент злюсь, но мной движет принцип. Лишь к полуночи окончательно сдаюсь, теряя первостепенный запал. Горько усмехаясь, ввожу последнее слово, особо не задумываясь – Ниночка. Внезапно раздается необычный звуковой сигнал, а дверь, ведущая в долгожданную свободу, чуть приоткрывается. Не веря глазам, встаю с дивана и бегу в прихожую. Я в непередаваемом шоке! От пароля… Высовываюсь из квартиры. Тут воздух кажется другим. Сердце в груди ускоряет ритм, меня захлестывает адреналином и ликованием. Шагнув в коридор, чувствую себя счастливой, как никогда. Вскоре слышу шум со стороны лифтов. На этаже живет только Золотов. Желая сохранить секрет о пароле, снова бегу в квартиру, но уже с четким ощущением внутреннего спокойствия. Максим приезжает домой в загадочном настроении. — Нин, ты еще не спишь? Все в порядке? — В полном! — откликаюсь, сидя на диване. Пульт успела убрать. Золотов проходит дальше, не сводя с меня взгляд. — Что с тобой? Давно я не видел на твоем лице улыбку… Давлю мимику. — Ты приехал. Он ухмыляется. Так и подбивает спросить, как прошло свидание с Илларией, но молчу, не желая портить отношения с Максом. Мне невыгодно это делать. — Улыбайся Ниночка, смейся и чувствуй себя как дома, но не забывай, что в гостях, — снимая верхнюю одежду, говорит. — Только график сна и бодрствования тоже соблюдать нужно. Тебе понадобится много сил, чтобы отстаивать свою позицию в суде. Этот день скоро. — Я полностью в себе уверена! Максим неодобрительно цыкает и удаляется в личную спальню. А я остаюсь. В моем доступе ключ от всех дверей, сбежать смогу в любую минуту. Тревога рассеялась, и я без вреда дождусь решающего дня, который навсегда свяжет наши с Максимом судьбы или сломает жизни. День судебного заседания. Дома Золотов не ночевал. К утру вернулся, принял душ и теперь хлебает на кухне кофе, настолько крепкий, что у меня бы, наверное, остановилось сердце, сделав я хоть глоточек. Хотя вид у Максима свежий и он абсолютно трезвый. Я подглядела за адвокатом, когда провожала детей в школу, перекинувшись с ним парой фраз для приличия. Сегодня для нас очень важное событие, а также конец моего сожительства поневоле. Золотов не станет препятствовать нашему с сыновьями переезду, он обещал. И я старалась вести себя нормально с Максимом. Все мелкие вопросы и телефонные звонки с прокурором приходилось совершать под чутким присмотром Максима Леонидовича. Ну…почти все. Скрывать нечего. Интриг против Золотова я не плела. Только теплым тоном обращалась к прокурору, чем вызвала порцию недоверия у Золотова. Но мне не до его прихотей. Краснов, взявшийся за дело против Максима, параллельно следит за Семенихиными, влияет на ход разбирательства бывшего мужа, специально задерживает. В комнате возле большого зеркала я надеваю черную юбку-карандаш и молочную блузку с жемчужными пуговицами. Крашу губы кроваво-алой помадой, чтобы Золотов точно понял мою скрытую воинственность и то, что в случае чего могу пустить его на лоскуты! Слушанье назначено на десять, но мы выдвигаемся пораньше. Я знаю, как должно быть по совести. Все равно почему-то волнуюсь. Зато Макс… Он успел переодеться и кажется совсем не испытывает тревожных чувств. — Нина, ты…словами не описать, — удивляется, встречая меня в гостиной и подбрасывая в руках брелок от машины, — шикарно выглядишь. Как на праздник. — Неужели ты думал, что будет иначе? — мурлычу в ответ. Мы не сговаривались, но я замечаю на Максе красный галстук, пылающий из-под застегнутого темного пиджака. А Золотов тоже не настроен скромничать. — Идем, — спокойно заявляет и протягивает ладонь. — А я рассчитывала, что будут наручники. — Я удержу… Он как хищный зверь берет мое запястье и ведет к выходу. Ослабляет хватку на мгновенье, продолжая следить, как я накидываю пальто. И снова тянет в подземный паркинг. Охранника Максим не приглашает сопровождать нас. Он отпустил Сильвестра до времени, когда нужно забирать мальчиков из школы. Весь путь длится под звенящую тишину. Максим задумчив, забывает включить радио. Я отворачиваюсь к окну и прислоняюсь лбом к прохладному стеклу, смотря на город. Тереблю пуговицу на пальто, пытаясь побороть волнение. Возле здания суда вижу подозрительно много дорогих авто. Несомненно, я допускаю, что зарплата у работников достойная, но не настолько. Досконально на машины не пялюсь, не до них совсем. Свой представительский автомобиль Максим паркует как раз между глянцевыми махинами. — Ты готова? — деловито глушит мотор, интересуясь, будто ищет в моих глазах страх, стыд, отчаянье. Хоть что-нибудь, кричащее, что дело я с треском провалю! — Вполне, — бесцветно отвечаю. Но мое дыхание все равно прерывистое. Максим это берет во внимание. Конечно, он придирается к мелочам. Наклоняется к бардачку и достает пачку влажных салфеток. Выуживает одну и тянется через меня, чтобы протереть стекло. На нем, видите ли, остался мой отпечаток кожи и тонального крема, а для чистоплюя Золотова наблюдать такое хуже любой пытки! Максим выходит из машины. Не дожидаюсь, пока он откроет мне дверцу, тоже выпрыгиваю следом. Золотов походкой триумфатора шагает впереди.