Только начало восьмого, но по квартире гуляет сквозняк, от настежь распахнутых окон. Раздается звук, двигающийся мебели. Иду в гостиную и замечаю целый отряд людей в зеленой рабочей форме. Человек десять рассредоточиваются по просторам квартиры с тряпками, швабрами и пылесосами, а во главе всего этого ансамбля стоит Максим Леонидович, облаченный в отутюженную рубашку и брюки. Он руководит процессом уборки, проверяя качество помывки чуть ли не под микроскопом. — Утро доброе, — даю о себе знать удивленным тоном. — Что за внезапная генеральная уборка? — Нина, привет! — весьма бодро для раннего часа отвечает. — Решил обратиться к профессионалам. Да и время уже подошло. Я совсем забросил квартиру. Умная система к тому же сломалась, но я все равно оказался умнее, — смеется. У меня наворачиваются слезы, но не от стыда, что я не помогаю генералить, а от воспоминаний, когда в первые месяцы нашего брака с Алексеем я тратила по двенадцать часов на уборку. Тщательно следила, чтобы все было безупречно, начищено. «Вдруг кто-то придет?» И параллельно нянчила на руках детей. А из гостей была чаще всего только свекровь, которая придиралась ко всему, как бы я ни старалась. Однажды на кухне, стоя у плиты, я увидела свое отражение в кастрюле и с ужасом поняла, что она сияет ярче, чем я. А еще я так старалась стать «образцовой хозяйкой», что не сразу заметила, что все, для кого я пыталась быть услужливой постоянно заняты. Они работают, отдыхают, где-то гуляют, веселятся, ничего никому не объясняя. А я только и делаю, что жду «вдруг кто-то придет?» Мои друзья наслаждаются, их мало волнует, сколько времени я потратила, пока вытирала пыль. Родственники пользуются мной, воспринимая все как должное. И тогда я осознала, что жизнь рано или поздно закончится и никому не будет дела, до того сколько часов я драила квартиру, им это неинтересно. И в тот момент я бросила тряпку, поняв, что гораздо важнее обнять детей, прогуляться по парку в удовольствие, нарисовать картину или найти свое предназначение! Никто не запомнит, сколько тарелок я сегодня вымыла, зато будут вспоминать улыбку на лице! А мусор… его можно смести по необходимости. Вот и Золотов, привыкший брать ответственность за себя и за других, ни разу не заставил меня схватиться за швабру. — Нин, — он тянет руку, зазывая меня к себе, — я приглашен на день рождения… — Да? И к кому же? — испытывая любопытство, подхожу к нему. Макс кладет руку на мои плечи. — К Валентиновой. От этой фамилии у меня словно забродило в кишках. — Фе, — выказываю свое отношение. Макс на это не реагирует, а спокойно продолжает: — Но я не хочу идти один. Составишь компанию? Без тебя пророчу, что усну от скуки среди всего этого высшего общества. — Вряд ли Валентинова обрадуется. Приглашение было только одно и оно твое. — Меньше всего на свете хочу кому-то угождать. Я выбираю поступить так, как нравится мне. Смотрю на Максима снизу вверх и прищуриваю один глаз. — Значит, мне придется испортить настроение непорочной Илларии! А во сколько начало? — К вечеру, — хмыкает он. — После клининга поеду в фирму. — Хорошо. А пока я в душ! Рвусь отойти, но Макс удерживает. Склоняется ко мне и целует в макушку. Вздрагиваю с непривычки. Наша откровенная ночь стерла некоторые границы, теперь Золотов позволяет себе нежные жесты. Я еще не знаю, серьезны ли они и к чему вообще приведут, но в эту секунду мне приятно. Бесовская система в доме сломалась. Максим не торопится ее чинить, так что теперь я могу беспрепятственно выйти на улицу. Но сбегать мне больше не хочется. Я стала привыкать к этой квартире. Даже дети чувствуют себя здесь лучше и все чаще проводят время с Максимом за виртуальными играми или спортивной зарядкой. Обсуждением сокровенных мужских тайн... Я выдвигаюсь из дома на встречу с директором новой школы, куда хочу определить сыновей. А то у мальчиков затянулись каникулы. Обратно приезжаю после обеда. Стрелки на часах медленно, но верно ползут к вечеру. У меня на душе все ощутимей образовывается камень от волнения. Почему-то именно этот праздник у Илларии кажется мне очень важным. Как виновница торжества будет выглядеть, как поведет себя? А буду ли я смотреться хуже на ее фоне? Не выкинет ли она гадость, узнав, что Золотов явился со мной? На интуитивном уровне я чувствую негатив от Валентиновой. И дело даже не в ревности, оттого что она откровенно облизывается на Максима, а тот мастерски прикидывается, что не замечает этого. Просто я не верю в настолько положительных людей, без изъянов. Сыновья не хотят, но я настаиваю на тренировке чтения, чтобы не забыли буквы и параллельно стою у распахнутого шкафа, придирчиво выбирая наряд. Мне все не нравится. Это не те вещи, в которых можно показаться перед Илларией. И тогда я, забросив цветастые платья, иду в комнату Золотова. Беру его белую рубашку и примеряю. Она смотрится на мне оверсайз, но в ней чувствую себя гораздо уверенней, словно это не ткань, а Золотов окутывает меня. На низ выбираю свои черные брюки, расшитые блестящими пайетками. Такое сочетание не выглядит скучным. Расстегиваю верхние пуговицы на рубашке и украшаю шею широкой золотистой цепью. Завиваю волосы в локоны, делаю макияж с акцентом на губы, покрывая их алой помадой. Буду ослеплять всех своей улыбкой не на радость Илларии! Максим приезжает домой к шести часам. Я сижу на диване в гостиной, но сразу же подскакиваю, едва он переступает порог. — Ого, — слегка удивляется, замечая мой обновленный образ. — Знакомая рубашка, она тебе чертовски идет. — Спасибо. Золотов быстро принимает душ и переодевается в свежие вещи. В отличие от меня он совсем не переживает за грядущий вечер. — А мы с вами? — спрашивает Ваня, уже перед самым отъездом. — Нет, — возражает Золотов, — у меня есть идея получше. Как насчет погостить у Шаховых? Только представь ночь не у себя дома. Это же так интересно! — Правда? — Я разве когда-нибудь обманывал? Как выяснилось, Иллария организовала праздник с размахом и пригласила из интеллигентных кругов не только Золотова, но и всех до кого смогла достучаться. А, следовательно, там будут деятели искусств, представители городской власти и крупные бизнесмены, которые по совпадению друзья и родственники Максима. Грозный и Юля, Хакимов и Алиса, даже Шахову был прислан билет на торжество. Только Артур приедет один. Его жена Александра взяла на себя долю приглядывать за детьми, а может, искала предлог, только бы лишний раз не общаться с Илларией. Заехав к Шаховым, сыновья пришли в восторг, поняв, что вся детская «банда» в сборе в просторном особняке Артура. Этим вечером им будет чем заняться… Мы же выезжаем в ресторан. Нас везет Сильвестр. Но я пока не в курсе, какой именно ресторан. —А как называется место, куда пригласила Иллария? — сидя позади, клоню голову на плечо Максу. — Империя. Услышав, ошарашенно отстраняюсь и смотрю на Золотова, будто не веря. — Это же не обычный ресторан, а очень дорогое место. Ты хоть представляешь, сколько стоит аренда здания? А угощения? Она же много людей позвала. Откуда у Валентиновой деньги? — Не знаю, — равнодушно хмыкает. — Накопила? Думаю, у Илларии есть щедрые спонсоры. Она же помогает семьям, вот и получает вознаграждения за свой труд. Морщусь. Подъезжаем к большому трехэтажному зданию. Раньше это был городской театр, но потом местные власти перепродали его частному предпринимателю. Новый владелец сделал помпезный ремонт и полностью поменял предназначение театра. Теперь это заведение для других развлечений, где стакан негазированной воды оценивается в тысячи. Так сколько миллионов было потрачено Валентиновой на кутеж одной ночи? Мы немного задержались в пути, заехав в цветочный магазин и прибыли с опозданием в десять минут. Выходим с Золотовым из машины. Сильвестр остается ждать нас на парковке. Из-за волнения мне трудно красиво шагать на высоких каблуках. Беру Максима под руку, так я чувствую себя лучше и могу исправить походку. Поднимаемся по мраморным ступеням в клуб, входим в дверь, по бокам украшенной колоннами. Внутри нас встречает администратор и провожает в зал. Я была на праздниках богатых людей десятки раз, но сегодня отчего-то растеряна. Нужно время, чтобы освоиться.