В огромном зале уже началось торжество. Основное освещение потушено. Софиты и все внимание полностью переведено на сцену, которую владелец не посчитал нужным демонтировать. Здесь так и остались кулисы бордового цвета. Столы и стулья подобраны в стиле барокко, чтобы подчеркнуть роскошный статус заведения. Не отпуская Максима, медленно проходим дальше. Среди знакомых лиц местной элиты ищем те, что роднее. Как хорошо, что приятели заняли столы в одной части зала. Подходим к ним. Букет Золотов оставляет неподалеку на специальном выступе, где лежат и другие цветы. Друзья и для Макса приберегли место, правда, меня не рассчитывали увидеть. В последний момент Максим позвонил Саше, он так заработался днем, что забыл предупредить. Но девчонки даже обрадовались, подскочив из-за стола, кинулись обниматься. А вот мне стула нет. Макс оглядывается по сторонам в поисках запасного стула. Не садится, подзывает официантку. Девушка в белой рубашке и черных брюках подходит к нам. — Простите, — оправдывается она, — все стулья и диваны заняты. — Мы сами в шоке, сколько народа сегодня. Даже места в баре несвободны. Валентинова пригласила больше, чем было в заявке. Я могу предложить вам стульчик персонала из подсобки. Он простой, деревянный, но на нем можно сидеть. — Нет уж, — отсекает Золотов. — Спасибо, за объяснения. Та, кивнув, опять растворяется среди гостей. — Почему ты не согласился? И тоже стою возле стула, не занимая его. — Еще бы всякие табуретки собирать! — фыркает, но смотря на меня быстро смягчается. — Ты садись, а я постою рядом. — Нет, — мотаю головой, — ты садись, а я сяду на твои колени. — Хм, эта идея нравится мне больше. А мне-то? Словами не описать. Уместившись на колени к Максу, случайно встречаюсь взглядом с Демидом Грозным, он смотрит так, словно жалеет, что сам не догадался о таком раньше. Не спрятал стул, чтобы посадить к себе Юлю. На сцене играет громкая музыка, привлекая всеобщее внимание. Из пушек выпускаются клубы искусственного дыма. Выбегают танцоры, двигаясь в зажигательном ритме. Через минуту из-за кулис появляется Иллария. На ней по-царски роскошное платье с пышной юбкой зеленого цвета. Оно все расшито сияющими камнями под изумруды. Ее рыжие волосы распущены, к ним добавлены накладные пряди, чтобы длина достигала поясницы. На голове женщины золотая корона сантиметров тридцать в высоту. Ничего себе. Какое самомнение у Валентиновой. Она тоже танцует, но из-за тяжелого наряда не может повторять движения, а просто дергается в такт. Когда музыка стихает, Иллария подходит на край сцены и раскидывает руки в позе Христа. — Дорогие друзья! — пискляво объявляет. — Я посылаю вам лучики добра! Зал оживает и аплодирует имениннице. Я тоже хлопаю, но не от чистого сердца. Иллария, приподнимая подол, спускается со сцены в зал. Отпустив платье, перехватывает с подноса у официантки бокальчик. Замечаю, как все потихоньку встают с мест. Макс легонько хлопает меня по бедру, намекая, чтобы вставала. — Нам нужно поздороваться с Илларией и поздравить ее, — подсказывает. Понимаю, что того требуют правила приличия. Ничего не имею против. Идем к Валентиновой. Гости обступают со всех сторон Илларию, высказав приятные слова, возвращаются за столы. Так получается, что один нетерпеливый мужчина очень рвется к королеве сегодняшнего вечера, протискивается между мной и Золотовым, разделяя меня от Максима. Останавливаюсь по правую сторону от Валентиновой. Она же проворная замечает меня боковым зрением, но не акцентирует внимание, а полностью погружается глазками в Золотова. — Ах, Максим Леонидович, — щебечет она, — какое счастье, что вы здесь! Боже, как я рада вас видеть! Другим гостям Иллария дружелюбно жала руку или формально целовала в щеку, не касаясь губами кожи, но к Золотову она подходит вплотную. — С днем рождения, Иллария, — поздравляю я, лишь бы сказать и вернуться на место. Только меня Валентинова будто не слышит. Хочет обнять Максима, но ей мешает бокал. — Обновите! — приказывает она и протягивает бокал мне, словно путает с официанткой. Отчасти у меня схожа цветовая гамма в одежде с персоналом – черно-белая. Однако такие женщины, как Иллария совсем не дуры, а наоборот очень хитрые. Она специально поступает так, хотя уже видела меня раньше в компании Золотова и отлично знает кто я. Но все же большую часть жизни я только и делала, что прислуживала богатым людям. Поэтому безропотно забираю бокал. Иллария тут же виснет на шею к Золотову. Кажется, Максим обескуражен, от такого исхода и оттого, как Валентинова стискивает его своими липкими ручонками. Округлившимися глазами он смотрит на меня из-за Илларии. В ответ руками ее не трогает. Скорчив гримасу, будто меня вот-вот стошнит, разворачиваюсь и шагаю к дежурившей официантке. Ставлю наполовину пустой бокал и забираю новый. Вновь оборачиваюсь к Золотову и Илларии. Она нехотя отстраняется, но все еще стоит ко мне спиной. Максим не моргая смотрит на меня. И я, не отводя от него взгляда, плюю в бокал. Глава 18. Золотов приподнимает брови, когда иду обратно и останавливаюсь сбоку от Илларии. — Держите, — протягиваю ей коктейль, шипящий пузырьками и моей местью. Она, взяв бокал за тонкую ножку, не пьет, а держит в руках, продолжая любоваться Максимом. По его лицу ясно, что раньше Валентинова не позволяла в сторону адвоката настолько откровенных движений и только сегодня резко и вероломно решила сократить дистанцию. Роскошный внешний вид придал ей новых ощущений, ведь остальные женщины блекнут из-за ее сияющего платья, а может знание, что Иллария здесь главная так повлияло. В любом случае я-то рядом, все вижу и от меня ничего не утаить, даже если Максим не хотел обниматься с Валентиновой. Он быстро улавливает невыгодную для него перспективу и тянется ко мне, взяв за руку, тактично подводит. — Иллария, познакомься, это Нина, — лично представляет. — Я приехал с ней. Мы видели друг друга, но не общались. Иллария натужно улыбается, а что ей остается? Она должна сохранять имидж. — Очень вам рада, Инна, — тянет свободную руку. Золотов спешит поправить. — Нет, ты не расслышала, Нина. Замечательно она слышала, прикидывается опять.