— Наконец-то, Макс! Чем там все закончилось? Она не укоряет меня за позаимствованный телефон и за то, что уехал не предупредив. Знает, что нарвется на поучительную лекцию о вреде решений сгоряча и дружбе с Ветровым. Для Ниночки важен результат поездки, ведь она, собственно, и собиралась с той же миссией – вывести родственников на чистую воду. Накидываю ей захватывающий сюжет, которому бы позавидовал самый талантливый режиссер. Нина в изумлении приоткрывает рот, но потом выдает коронную фразу, вшитую в подкорку каждой женщине еще при рождении: — Я же говорила! Беру ее за руку. Нина дрожит от остаточного волнения и долгожданной встречи со мной. Подношу руку к губам и целую, согревая, успокаивая. — Если честно, вариантов, как перстень оказался в туфле у меня в избытке, но я ставлю на Зинаиду. А ты, Нин? Она фыркает. — Я ставлю на то, чтобы Семенихины навсегда исчезли из нашей жизни! Зудит уже от этой фамилии. Да и к тому же дети стали забывать родственников. Про «отца» мальчики изначально не спрашивали, вот теперь и о бабушке от них не слышу вопросов. Отстраняю руку Нины от лица, но полностью не отпускаю. Я сам так рад видеть Ниночку, что только теперь замечаю на ее щеках следы от хлебопекарной муки, словно Нина подалась в кулинарию. Прогулочным шагом идем в особняк. — А где мальчики? Они должны вовсю рассекать по двору. — Занимаются с репетитором. На следующей неделе пойдут в новую школу, нужно подготовиться и заполнить пробелы. — А Шаховы? — К ним прилетел дед из далеких странствий, так что Шаховы в полном составе уехали организовывать гостю досуг. В доме, Максим Леонидович, я, как всегда, за хозяйку. Слова Нины действуют на меня искаженным образом. Войдя в особняк, сон и усталость улетучиваются без следа. Снимаю пиджак и бросаю его на пуф в прихожей. Беру Нину за талию, крепко стягивая в кулаке ее футболку. С жаром прижимаю к себе. Свободной рукой беру за горло, но не давлю, только чтобы женщина подняла лицо. Склонившись, целую ее, по-особенному глубоко, жадно пробую на вкус и вытягиваю из Нины дыхание, заполняя своим. Она тихонько стонет мне в рот и прикоснувшись ладонями к груди нехотя отталкивает. — Репетитор и сыновья наверху…дождись ночи, умоляю тебя… — Будет сложно, но я постараюсь. Нина ведет меня в кухню. Здесь пахнет чем-то сомнительным и лавровым листом. На плите закипает кастрюля. — Я варю пельмени! — опережая вопросы, с неким хвастовством заявляет. — Эм…серьезно? Я не рассчитывал и не мечтал о таком. Покупные? Нина указывает мне на стул, а сама подходит к плите и снимает кастрюлю. — Было искушение пойти по легкому пути, но я решила сделать домашние. Мне просто надо было занять руки, иначе… сгрызла все ноги и сошла с ума, пока ждала тебя из участка. Сажусь за стол. Не люблю пельмени, но и отказать хозяюшке нетактично. — Мне только немного. Ниночка наваливает полную тарелку и ставит передо мной. Сама не ест. Усаживается на противоположный стул и, облокотившись, с радостной улыбкой на лице поглядывает на меня. — А ты? — скрывая подозрительность интересуюсь. — Ой, — отмахивается, — я не ем свою еду! Ко всему в качестве соуса Нина предлагает воду, разбавленную уксусом. Мой желудок на рефлексах сжимается от предстоящей работы. Соус я игнорирую, он вызывает во мне меньше доверия, чем пельмени. Они кое-где развалились, но не утратили своего шарма, как считает Нина. Первые два я проглатываю, оправдывая отсутствие соли заботой Нины о моем здоровье, но третий встает у меня поперек глотки. Пельмень оказывается внутри не с мясом, а с чем-то сухим, что скрипит на зубах. — Ого! — по моему взгляду догадывается. — Тебе достался счастливый пельмень с пшёнкой! Удача будет на твоей стороне. И в этот момент, кажется, сами небеса сжалились надо мной. В кармане оставленного на пуфе пиджака гудит телефон. Нина под предлогом забрать свой телефон, а заодно поухаживать за мной идет в прихожую. Я с молниеносной скоростью хватаю бумажную салфетку из подставки, выплевываю туда несъедобный пельмень и швыряю его в отходы. Сажусь на место. Когда возвращается Нина, я начинаю сомневаться, а все ли правильно сделал? Или надо было перебороть себя и проглотить тесто с недоваренным пшеном. Вид у Ниночки огорченный едва ли не злой. Она подходит близко и протягивает мой телефон. — Лари тебя требует. Как это мило…Ла-ри, — и смотрит с укоризной. Нина догадывается кто Лари. — Я подписал Валентинову так, чтобы не тратить свое время на полное имя. Не вру. Нина неохотно верит. Принимаю звонок. — Максим Леонидович, боже! Спасибо Всевышнему, что вы ответили! Я в полной растерянности. Я в беде. Искала вас повсюду на работе, дома, но вас нет. — Да, Иллария, я в гостях у друга. Динамик выставлен на достаточную мощность. Нина отлично слышит весь разговор. Если сейчас убавлю громкость или уйду в другую комнату, станет только хуже. — Умоляю, в каком кафе мы можем встретиться? Срочно нужно поговорить. Вы не откажете в крохотной безвозмездной услуге? Я столько раз помогала людям, но судьба за что-то решила наказать меня. После утренней заварушки настроения куда-то срываться, у меня нет. И сил. — Если сама приедешь. — За вами хоть на край света! Диктуйте адрес. Нина стоит недовольная. Завершаю разговор. — Золотов, не припомню, когда именно ты работал бесплатно? Ты перестал консультировать задарма в день окончания практики в институте. Чем Валентинова отличается от остальных клиентов? Привилегированная? — Я с уважением отношусь к ее роду деятельности. Иллария спасла много жизней и семей. Можешь побыть с нами во время разговора. Я ничего не скрываю. — Тю… — морщит нос. Развернувшись, идет на второй этаж. Не бросаюсь вдогонку. Отдыхаю на диване в гостиной. Спустя минут двадцать Иллария появляется во дворе. Выхожу к ней на встречу и приглашаю уединиться на террасе. Там удобная скамья. В дом Валентинову заводить не хочу. — Максим Леонидович, миленький! — вскрикивает навзрыд и бежит ко мне, широко раскидывая руки. А я напрягаюсь. —Что случилось?