Фрейлины принцессы – придворная должность. Если удержаться на ней, то содержание девушки будет обходиться не так дорого, а информация-связи-дружба-любовь все равно в перспективе. Вот и интригуют семьи, и держатся зубами за должность девушки. Лиля уже предвидела проблемы с молодняком. И у каждого по карете. И по нескольку телег. Личные слуги, лошади, собаки и собачки. Да, именно так, в зависимости от размера. Дамские собачки, вариант для ношения на ручках, тут тоже есть. И все это стадо, простите за оскорбление несчастных коров, орет, визжит, выражает свое согласие или несогласие, нескольких дворян Лиля видела с музыкальными инструментами… ой, жуть жуткая! А еще есть гвардейцы, которые охраняют весь этот балаган. Только увидев всю процессию, Лиля прониклась глубоким уважением к средневековым монархам. Те переезжали по нескольку раз в год. И ведь оно не лучше выглядело, факт! Как вообще можно на такое решаться добровольно? Ужас! Нет. УЖАС! Но кто спрашивал ее мнение? Лиля поклялась, что в следующий раз ни за что. И никогда. И вообще… Честное слово, она что в Иртон, что из Иртона ехала куда как спокойнее. Потому что были вирмане, которые решали проблему просто. Топором по хребтине. Древком топора, если быть точным. И мигом доходило до всех и каждого! Топоры – они вообще такие, разъяснительные… А еще – было единоначалие. Что помогало лучше топора. Все прекрасно знали, что графиня Иртон – главная, ее слово закон, а кому непонятно – см. выше. О топорах. А тут что? Джерисон, конечно, граф, и главный в посольстве, но… Ох уж это гадкое «но»! Вечно вылезет оно… Граф Ройвель малым не вдвое старше. И требует уважения. У графа Элонт родословная длиннее. И тоже требует уважения. А у молодежи просто мозгов недобор. Они уважения не требуют, но границ между «хочу» и «сделаю» у них просто нет. Захотел – сделал. А чем это чревато, что из этого получится… это пусть главный думает, у него голова большая. Слушать? Да слушают-то они слушают, уши есть! Только не слушаются! И не собираются! Вообще! И это – меньшая из проблем. А ведь есть еще и другая, тоже не слишком приятная. Джерисон Иртон – неглуп, и ему можно доверять. Но… Переиграл он с образом шалопая. И с Анелией вляпался. И с Лилиан, невольно, но крупно. Для него это посольство – шанс вернуть свою репутацию, показать всему свету, что король не просто так ему доверяет, что ему и можно и нужно верить, что он и не с таким справится. С трех попыток угадайте, когда все идет вкривь и вкось? В этом мире не было некоего Мерфи, и закона Мерфи тоже не было. Но Лилиан его прекрасно знала. Если что-то сможет пойти наперекосяк, оно так и пойдет. С громадным удовольствием. Вопрос. Она сможет что-то изменить? Ответ прост. Она постарается. И помочь мужу, и поддержать его, и исправить, что сможет. Все же многое она и сама наворотила, не зная, чего ждать от супруга. А Джес – средневековый граф, которого не устроит образ подкаблучника. Никогда. Ни в чьих глазах. Что ж, сама запутала, сама и распутывать будет. И начала Лилиан с первого дня поездки. Уже сейчас она предвидела, что дорога будет ОЧЕНЬ долгой. Сначала они с Мирандой честь по чести ехали в карете. Как и положено знатным дамам. Малявку укачало на втором часу пути. И карета принялась останавливаться каждые десять минут. Сама Лилиан чувствовала себя тоже плоховато, но держалась. Ладно, она потерпела бы ради Джерисона. Но мучить ребенка? Пришлось позвать супруга. – Дорогой, – Лилиан намеренно говорила громко. – Малышку укачивает. Джерисон чуть растерялся. Ну да, ребенком занимались мамки, няньки и прочая шушера. Господин граф ограничивался общим руководством и любовью. А как – тут? Лилиан дожидаться не стала и вручила ему малышку. – Думаю, если дочка часок проедется с вами, верхом, ей полегчает. Дочка тоже так думала. А юбка-брюки позволяла ездить верхом в мужском седле. Лилиан хитро улыбнулась – и скрылась в карете. Начинался первый акт Марлезонского балета. Примерно через час, когда ушатало и ее, Миранда принялась ныть. – Папа, ну пожалуйста… ну папа… можно? Голосок у ребенка был звонкий, слышно ее было за километр, в том числе и всей процессии. Придворные начали прислушиваться, и в итоге Джес махнул рукой. – Ладно, солнышко, если ты просишь. Лилиан тоже взяла с собой юбку-брюки. Все очень просто, аккуратно, строго. Черная длинная юбка, белая блуза, зеленый жилет, вышитый сверху черной нитью. На голову шляпа с полями, на шнурке. Вроде ковбойской, ага. А что? Ребята целый день работали на ранчо, верхом, в седлах, вот и позаботились о своем удобстве! Хорошую шляпу придумали, и от солнца защищает, и достаточно красиво. Перьев Лиля в шляпу натыкать не позволила, ограничились зеленой лентой и брошью с изумрудом. Косу подвязать, чтобы по конскому боку не чертила, и вперед. Это на картинке красиво выглядит, всадница с распущенными волосами, или там с развевающимся шлейфом, а в реальности лошади потеют. И пахнут. И – нет. Даже если коня кормить розами, он ими пахнуть не будет. Так что подкалываем волосы. Может, еще юбку на подкладку из кожи посадить? Надо этот вопрос обдумать. Лиля вспрыгнула в седло аварца, по-мужски, подхватила Миранду, и отпустила Лидарха в галоп. Помахала Джерисону рукой. – Наперегонки? – Давай! – отозвался благородный граф. Восторженно визжала Миранда. И – да. Они с Лилиан выиграли. И вовсе даже благородный граф коня не придерживал. Это гнусная клевета. Как организовано движение кортежа? Слугами. Одно дело, когда вы сами куда-то едете, сами останавливаете машину, ставите палатку, с утра ее собираете, сами готовите завтрак-ужин, заботитесь о гигиене… Это тяжко.