А вот если вы приехали, а все уже готово, палатка стоит, ужин кипит, машину, то есть, коня почистят, а вам предложат искупаться… Что еще для счастья надо? Как поняла Лилиан, слуги делились на две части. Те, кто непосредственно обслуживал господ в пути – конюхи, горничные, лакеи. И вторая часть – те, кто заботился о стоянках. Обозники, иначе говоря. Именно они снимали-ставили палатки, именно они начинали готовить ужин, они дожидались, пока благородные господа разрешат все собирать, собирали, догоняли кортеж, обгоняли его, что не составляло особенного труда, двигались-то господские кареты медленно и неспешно, потом выбирали место для стоянки и начинали обустраиваться там. Купцы ездили в Уэльстер не первый год и даже не первый век, успели натоптать маршруты, по одному из которых сейчас и ехало посольство. А те, кто более предприимчив, еще и трактиры ставили вдоль дорог. Но в них Джерисон решил не останавливаться. Еда, спальня, приятное обслуживание? Безусловно. Клопы, блохи, вши… Кто сказал, что это полный список предложенного? Лично Лилиан и близко подходить к постоялым дворам не собиралась, отлично зная, что вывести эту заразу… с ума сойдешь! А вариант дарить блох Джерисону… Ну уж – нет. Пусть с других дам собирает, если ему изволится.*3 Так что вечером остановились на привал. И пошла атака. Лилиан и не сомневалась, что это будет. Она интересна. Здесь и сейчас – она та самая неведомая зверюшка, которую хочется потыкать палочкой, загнать под микроскоп, а в идеале еще и препарировать. А вдруг что-то интересное получится? Она – графиня из глуши, внезапно принятая при дворе, ей позволено многое, ее отец гений, а она сама владелица модного дома Мариэль. Последнее – в перспективе. Портить отношения с ней не будут, но прощупать постараются. И если сейчас она не упустит свой шанс… Чего уж там! Попав ко двору, она общалась с отцом, с Алисией, к которой подходить боялись, с Ивельенами, и с герцогом Фалионом. Ах, Александр. Могло ли что-то получиться между нами? Нет ответа. И уже никогда не будет. Потому что свой выбор Лиля, как и любая нормальная женщина, сделала в пользу ребенка. Будет Миранде лучше в полной семье и с родным отцом? Если отец обожает свою дочь, не пьет, не бьет, даже не тиранствует, девочка его любит… Значит, стиснем зубы и наладим отношения. Дети стоят определенных жертв. А любовь? Да, любить хочется каждой. Только вот не все можно принести в жертву этой любви. А то Эдоард с Джессимин, вон, долюбились. Чуть полстраны не выгорело. Стоило оно такой цены? Стоило вынесенного родной дочери и внукам приговора? Или… Нет ответа. Да и Альдонай с ним, с тем ответом. Лилиан свой выбор сделала, и теперь пожинала последствия. Раньше графиня Иртон была достаточно сильно изолирована от высшего света, а сейчас сталкивалась с ним во всей красе. И не удерешь. С этими людьми тебе, Лилиан, бок о бок ехать еще больше месяца туда, жить в Уэльстере, а потом еще ехать обратно. Значит, надо налаживать отношения. Представь, Лиля, что ты на практике в больнице, и вперед! Везде разные коллективы, и часто чем более талантлив врач, тем гаже у него характер. Везде свои правила, взаимоотношения, интриги, проблемы… А учиться-то надо! Вот и будем. Слуги оборудовали несколько посадочных мест. Для молодежи, для старшего поколения, еще парочку – для небольших компаний. Устроили костры, чурбачки вокруг, накрыли все попонами, выставили нечто вроде походных столиков… Лиля только головой покачала. Она-то представляла, сколько труда на это надо. Они с Лешкой давно, еще в том мире, ходили в походы. На пару дней, на неделю, иногда даже больше. Это не так легко. Сама она заняла место у костра для более старших. Для семейных пар, так сказать. Рядом устроили костер чуть поменьше, для юных леди, чтобы находились под присмотром, этак, ненавязчиво. И чуть подальше – два костра для молодых людей. Там было весело и шумно, а здесь царили тишина и спокойствие. Миранда сидела между отцом и матерью. Лилиан положила себе немного каши, посмотрела на вареное мясо, попробовала. Да, это вам не шашлычок. Замариновать, что ли? Ладно, дня через два-три сделаем. И кстати, мариновать с утра можно, а вечером как раз и жарить. Каша была из пшеничной муки с молоком и медом. Мясо залито соусом. Вот ведь беда – готовить надо, но… что случится с продуктом, который весь день везут по жаре? Даже по осенней погоде – все равно мясо портится, птица… ее можно везти живой, но сколько надо птицы на такое количество народа? Купить по дороге? Разве что. Но тут ведь как – можно купить, а можно и не купить. А благородные господа кушать должны хотя бы два раза в день, и основательно. Так на столе и появляются каши, обильно залитые сладким – крупу-то вези хоть в Африку, мед, сухофрукты. Мясо варят, а потом везут вареным, на месте чем-то заливают. Тушат овощи, подают их, как гарнир, обильно приправляя теми же соусами, так, что вкус иногда и не разобрать. И алкоголь, разумеется. Вино, эль, пиво… Лиля только вздохнула. Ладно, перетерпим. Она попробовала кашу, поняла, что с таким количеством сахара ее родная лошадь через неделю не свезет, отдала тарелку вертевшемуся рядом Нануку, и положила себе в другое блюдо вареных овощей. Свекла, морковка, фасоль… так, фасоль – в сторону. Ее тоже надо уметь правильно готовить, если не хочешь устроить врагу газовую атаку. Почти диетпитание. Репа? Ладно, и репа сойдет. Лилиан положила себе поговорить с поваром. С вирманами у нее таких проблем не возникало. Во время путешествия с графиней, они все вместе с удовольствием трескали пшенную или ячменную кашу из одного котла, приправляли сушеным или вяленым мясом, заедали сырыми овощами и никто не жаловался. Здесь придется выкручиваться. Джерисон наворачивал и кашу, и мясо – мужчин надо кормить. В любом мире, при всех властях и при любой погоде. Кормить, кормить и еще раз кормить, тогда вас будут любить, любить и еще раз любить. Лиля приглядывала за Мири. Девочка легко справлялась и с вилкой, и с ножом, и с ложкой. Аккуратно отрезала кусочки мяса, накалывала на вилку, отправляла в рот. Промокала рот салфеткой, умело пользовалась ложкой и не помогала себе пальцами. Более того – не болтала без умолку, не лезла к взрослым, просто прижухла между отцом и матерью, и прекрасно себя чувствовала. Это не осталось без внимания дам. – У вас очень милый ребенок, граф, – пропела графиня Ройвель. – Детьми надо заниматься, – выпятил грудь высокородный граф. – Мы с супругой сами воспитываем нашу дочку, вот и результат. Лиля прикусила язык. Ну да. Сами воспитываем. – Только вот этот столовый прибор, – вздохнула графиня Элонт. – Так странно… – Да, – засмеялся ее супруг. – Можно подумать, мы коровы, и сено в рот загружаем. О! Сено! Салатики! Вареная свеколка с чесночком, к примеру? – Зато у ребенка чистые руки и чистое платье, – парировал Джерисон. – Конечно, столовыми приборами надо уметь пользоваться, но на то мы и аристократы, чтобы показывать пример низшему сословию. С этим постулатом никто не спорил.