– Вы чудо, ваше высочество. Никогда не думал, что скажу это, но вы чудо. – Я тоже не думала, что так скажу, но у меня было совершенно другое мнение о вирманах. – И совершенно правильное. Мы – страшные пираты и морские разбойники. И моря трепещут при одном виде наших кораблей. – И начинается сезон штормов? – И поднимается со дна моря Великий Змей Иршас, чтобы проглотить солнце. – И не жалко вам беднягу, – Анжелина улыбалась уже вовсе весело. – Ай-яй-яй. – Ваше высочество? – невольно растерялся Бран. Вообще-то это был эпос. Великий Змей дремлет на дне океана, приливы и отливы его дыхание. Когда он ворочается, поднимаются шторма, а когда в конце времен он восстанет и проглотит солнце, наступит конец света. Положено бояться, а не смеяться, вообще-то. Ладно, хотя бы не относиться легкомысленно. – Солнце – светит и греет. Оно невероятно горячее. Представляете, что будет с человеком, который проглотит раскаленный уголь? А вы его – Змею. Не бережете вы морских зверей. Бран фыркнул. – Ваше высочество, вы как в воду глядели. Не бережем, не получается. Была у нас тут одна история… решили парни на берегу костер развести, рыбку пожарить, девушек… гхм. Пригласить. – Это и у нас не редкость, – поощрила Анжелина. – А где гулянка, там и вино, и решили парни искупаться. Спьяну. – И? – Вы сами видите, ваше высочество, берега у нас разные, вода тоже. Где глубже, где мельче, парни выбрали место, где поглубже, ныряют, шумят – и тут вынесло на них акулу. Анжелина поежилась. Акул она видела – и не любила. – Уж не знаю, чего бедной рыбине захотелось, но подплыла она поближе, прислушалась, пригляделась, а парни хотят свою лихость показать. – И? – Есть у нас тут один герой, так его акулобоем и прозвали с того дня. Турс Акулобой. – Неужели он акулу убил голыми руками? – раскрыла глаза Анжелина. – Гхм. Нет, не то, чтобы руками. Просто прыгал он солдатиком, – Бран показал, как это должно было выглядеть, – и ногами так акуле в голову и угодил. – В пасть? – Да нет, в голову, ушибся сильно, тонуть стал. – Вытащили? – Анжелина сначала спросила, а потом поняла всю глупость вопроса. – А то как же, ваше высочество. И его, и акулу. Ее оглушило, бедная рыбина тонуть начала… – И что с ней потом случилось? – Съели, разумеется. Под вино хорошо зашло. Молодняку у нас море как раз по колено, что там акула! Анжелина весело смеялась. Плыть им было еще долго… Храм Анноры Предсказательницы собой не украсил бы ни одну столицу, потому как храмом-то и не был в полном смысле слова. Просто – скала. Вирма вообще сплошные скалы, поэтому жрицы не стали строить невесть что. Есть пещера в скале? Отлично! В ней устраиваем жертвенник, очаг, и статую богини. А вот к ней… К пещере вела длинная лестница, вырубленная прямо в скале. То там, то здесь – площадки, перил нигде нет, если боишься высоты – в жизни в храм не попадешь, на втором витке поплохеет. Анжелина отродясь ничего не боялась. Кроме гусениц, правду говоря. Такие гадкие твари, с этими лапками, которые щекочутся… Но это все Джолиэтт виновата! У сестер получился взаимозачет. Джолиэтт тогда влюбилась по уши в одного пажа, а Анжелина всем разболтала о секрете сестрички. Конечно, та обиделась, и высыпала Анжелине на голову горсть гусениц. Собственноручно в саду собирала, не поленилась… Так вот и не сложились у принцессы с ними отношения. А высота – что? Это красиво, здорово, только вот ветер и подол задирает, и прическу растрепал, и шляпку унес. А и ладно, все равно она принцессе никогда не нравилась! И второе неудобство – Бран. Анжелине было ужасно неудобно смотреть, как вирманин карабкается по ступенькам на своем костыле. Но и предложить помощь… Она посмотрела на спутника, подумала пару минут, и решила не позориться. Все равно откажется. Такой человек. Подъем занял больше часа. Лора решила не подниматься – испугалась гнева Альдоная, все же языческие обряды. Джин подумала и все же пошла вместе с принцессой. Хотя и ругалась на дурацкий подъем и крутую лестницу. Анжелина не тратила время на такие глупости, и бодро преодолевала виток за витком, останавливаясь на площадках якобы поглядеть на море, а на самом деле отдышаться. Ей было интересно, и она не прогадала. Храм Анноры был простым и очень красивым. Естественная пещера в скале освещалась откуда-то сверху, посреди большой белый камень – жертвенник, над ним статуя из мрамора, изображающая женщину с полностью закутанным лицом. Она протягивает вперед руки, над чашей с огнем. Анжелина уже знала, почему так. Не стоит заглядывать в лицо судьбе. Она тебя видит, а вот ты ее – нет. Можешь догадываться, можешь верить, но лик судьбы не для разглядывания. Бран тихонько кашлянул. – Ваше высочество, сейчас придет жрица. Анжелина, которая за время пути успела расспросить спутника, как и что ей надо делать, согласно кивнула. Конечно, ждем. – Я вас подожду снаружи. – А вы не хотите узнать свою судьбу, Бран? Вирманин покачал головой. – Аннора не предсказывает судьбу. Она показывает дороги, но какую выбрать, на какую свернуть – это лишь ваше решение, ваше высочество. И помните – когда выйдете, вы никому и ничего не рассказываете. Анжелина кивнула еще раз. – Я понимаю. – Ваша спутница пока подождет со мной, а потом, если решится… Джин покачала головой. – Нет. Я лучше просто на море посмотрю… – Не стоит бояться, госпожа. Джин тряхнула волосами. – Я не боюсь. Я просто поверила. Оно все действительно всерьез, это видно. А раз так… не хочу я гадать, чтоб судьбу не прогадать. Бран пожал плечами. Анжелина покачала головой. – Джин, это твой выбор. А мне… мне это нужно. Бран чуть поклонился, кланяться ниже ему было сложно, и Анжелина осталась в храме одна. В тишине, спокойствии, перед ликом судьбы… Принцесса вздохнула, настраиваясь на нужный лад, потерла мерзнущие руки.