Страшновато. Что ни говори – жуть накатывает. Жрица не заставила себя ждать. Женщина была закутана, как статуя, так, что видны были только кисти рук, но двигалась она неожиданно легко. И препятствия обходила спокойно. Выучила за столько лет дорогу – или ткань со щелочкой где-то? Анжелина могла поверить и в то, и в это. Бран молча поклонился и вышел вон. Жрица повернула лицевую часть ткани к Анжелине. – Ты взыщешь пути, дитя? И что тут ответишь? – Я иду по нему. И хочу осмотреться. Жрица одобрительно хмыкнула. – Тогда – смотри. Анжелина протянула платок. В нем были завернуты несколько колосьев, водорослей и какие-то растения. Анжелина так и не поняла, какие. Что ей дал Бран,, то она и отдавала жрице. Жрица ловко вытряхнула принесенный сноп в чашу, запахло остро и пряно. У Анжелины чуть закружилась голова, а фигура в белом тем временем встала на колени перед статуей. – Богиня судеб и дорог, перед тобой взыскующая путь. Прошу тебя отдернуть завесу… Некоторое время жрица молчала. В храме царила тишина. Анжелина стояла и молча ждала. Боги Вирмы не требовали, чтобы перед ними становились на колени, но и сидеть в храмах как-то не принято. Анжелина принялась разглядывать стены храма. Роспись. Не особо искусная, просто нарисованы дороги. Их переплетения, люди, идущие по ним, на какие-то секунды Анжелине вдруг показалось, что картины дрогнули, ожили… люди – шли. Они выбирали дороги, где-то пути пересекались, где-то нет, а люди протягивали друг к другу руки… Жрица заговорила. Тихо, глухо, совсем другим голосом. – Перед тобой три дороги, девочка. Анжелина обратилась в слух. Стало интересно, что ей скажут. – Если пойдешь по одной из дорог, на твоей голове может оказаться корона. Но корона несет смерть. Хм-м? – На второй дороге ты можешь стать просто женой и матерью. Простая уютная жизнь. Можешь выбрать третий путь, и стать кем-то большим, чем жена и мать, но этот путь тоже несет смерть. Анжелина пожала плечами. В юности никто о смерти не думает. И вообще, все мы когда-нибудь умрем. Лет в сто, а лучше – позже. – Буду ли я счастлива? Спрашивать было возможно. Бран предупредил, не больше трех вопросов, лучше обойтись одним. Этот был самым важным. Жрица коснулась пальцами алтаря, погладила, словно живое существо. Тени колыхались по углам, наплывали на людей, словно живые. – Счастье… что для тебя счастье – девочка? Любовь? Ты получишь ее на двух дорогах из трех. Дети? Они будут на каждой из дорог. Власть? Тоже две дороги из трех. Чего ты хочешь для себя? Решай сама? – Хочу решать сама, – пискнула Анжелина, уже плохо соображая, где находится. – Сама… – Это будет на любой из трех дорог. Мы принимаем решения, мы несем и бремя последствий. Две дороги находятся в паутине обычаев, одна – свободна. Выбирай сама – и отвечай за свой выбор. Дорога открыта. Это было последнее, что услышала Анжелина. В себя девушка пришла уже на свежем воздухе. Она сидела на небольшой скамеечке, свежий воздух овевал ее, а рядом сидел Бран и осторожно придерживал девушку, чтобы та не упала или не сползла. Джин сидела у ног принцессы и массировала ее кисти. Кажется, еще и ругалась, только неслышно. – Ваше высочество? – Я в порядке, Бран, – Анжелина чувствовала себя еще не очень хорошо, но с каждой минутой становилось легче. – Надеюсь, это было не зря, госпожа? – не удержалась Джин. Анжелина пожала плечами. Сложно сказать – зря, не зря… – Я не узнала будущего. Не знаю развилок, не знаю, что выбрать… зря это – или не зря? – Тогда хорошо, что я не пошла, – тряхнула кудряшками Джин. – Если б прямо сказали, тогда да, тогда понятно. а вот так… нет, это не по мне! Анжелина закрыла и открыла глаза. Да, уже намного лучше, но время стоит потянуть. – Бран, а вы узнавали свою судьбу? Господин Гардрена помялся с минуту, а потом медленно кивнул. – Да, было… – И… сбылось? На лице мужчины возникла улыбка. – Ваше высочество, судьба – это дорога, которая проходит нитью через всю нашу жизнь. Что-то из предсказанного случилось, что-то – нет. Но выбор я сделал. – Не буду спрашивать, какой. – Не надо, ваше высочество. Не стоит. Анжелина улыбнулась. – Как вы думаете, я смогу спуститься? Чем вообще пользуются в этом храме, каким дурманом? Как быстро он выветривается? Бран Гардрен подсмотрел на храм, на принцессу, которая невинно хлопала ресницами, опять на храм… И от души рассмеялся. – Ваше высочество, вы чудо! – Знаю. И все же? – Немного дурмана. Чуть-чуть. Получаса хватит, чтобы все прошло. – Тогда сидим и ждем. Бран, расскажите нам с Джин что-нибудь интересное о ваших богах? Джин закивала, присоединяясь к просьбе принцессы. Мужчина пожал плечами и начал рассказ. – Говорят, давно, когда боги еще спускались на землю, поспорили Олайв и Холош… Из окна смотрела на сидящих людей жрица. Грустно. Словно знала нечто такое, о чем не стоит говорить людям. Ричард был в шоке. Как впал в него, так и выйти не получалось. Все мысли тонули в прекрасных голубых глазах девушки. Тира… Тира Ройвссон Эллейг. Даже звучит музыкой. Ричард искренне надеялся, что по его лицу ничего не заметно, но… Поздравляю вас, ваше высочество. Даже два раза!