Здесь нет экоматериалов, нет искусственного меха, а одежду из овчины носят только простолюдины. Ее просто не поймут, сшей она себе дубленку. Придется соответствовать. Что ж, если ты в Риме – веди себя, как римлянин. И не будет она отделывать плащ. Местный народ поближе познакомится с фасоном «автоледи». Капюшон, рукава до локтя, из рукавов перчатки, отделанные тем же мехом, что и шубка, сама шуба короткая, чуть ниже талии. Дома девушка никогда не носила ничего подобного. Машины не было, а без машины это не шуба, а набор болячек. Суставы – раз. Голова – два. Отит, менингит, полный набор. А уж попа-то и подавно под третьим номером! Это здесь на ней шесть юбок и панталоны внизу, при всем желании не отмерзнешь. А как называются те балбески, которые цепляют на себя «автоледи», мини-юбку, каблуки и топают в общественный транспорт при минус десяти – двадцати по Цельсию? Лиля точно знала. Самоубийцы. Номинанты на премию Дарвина. А здесь можно и так. Теплые юбки, карета… будем носить. Опять же, зверям повезет. Сколько шкур надо на плащ, а сколько на «автоледи»? Уж всяко меньше. Шеймус Фирс был счастлив. Он сортировал украшения к мехам. Можно ведь продавать просто шкуры, а можно будущие наряды, да какие! Цветы из меха, эгреты, браслеты, воротники… фантазия тут безгранична, главное, чтобы руки росли из нужного места. И почему он раньше не додумался? Все так просто, все на виду! А поди ж ты! День, второй и вот на горизонте показался Лим. Уэльстер, Кардин, королевский дворец. – Спасибо, солнышко. Мария расцвела от похвалы и ответила Милии улыбкой. Пока готовили приданое, принцесса и ее мачеха сильно сблизились. Милии всегда хотелось дочку. А Марии всегда хотелось добрую и заботливую маму. Два интереса совпали. Милия возилась с девочкой, наряжала ее, словно куклу, рассказывала, на что обратить внимание, учила жизни, ну и просто хвалила и благодарила. Тискала, целовала и гладила по волосам. Смешно звучит? Но ласка необходима детям. Без нее они просто умирают. Мария в ответ хвостиком ходила за королевой, и с радостью возилась с младшими братьями. Какие же они были замечательные! Старший сын Гардвейга, Эдуард, был милым и тихим мальчиком, которому нравилось учиться. А младший, Корин, напротив, был мелкой шкодой и врединой. Почти трех лет от роду, он обожал всюду ползать, лазить, терялся и находился по шесть раз на дню. Даже не сомневайтесь. Если откуда-то несется лязг, дребезг и визг – его высочество обязательно там окажется. И не просто так, а причиной суматохи. И это при том, что стерегли его и днем и ночью! Но ведь умудрялся как-то! Пока в успехи можно было записать разобранные на части доспехи (мальчишку чудом не убило), сломанное кресло-качалку (трехлетний ребенок – неудержимая сила, которая способна сломать что угодно) и укушенную собаку одной из фрейлин. А чего она (собака) тут зубы показывала? У ребенка они тоже есть! Собака пережила такой тяжкий шок, что фрейлина ее больше с собой не брала. Псина начинала писаться еще на подходе к дворцу, и дама ее прекрасно понимала. Бойтесь активных детей! К сожалению, выбора придворным дамам никто не предоставлял. Но Мария легко нашла общий язык с мальчиками, и искренне жалела, что надо будет уезжать. А придется. Приданое, сервизы, ткани, платья, драгоценности, золото, главное – земли. Разговоры целый день крутились вокруг важной темы. Марии иногда хотелось просто закричать. Взвыть и удрать куда подальше! Забиться в темноту, спрятаться и чтобы ее никто не нашел! Как-то всего этого было слишком много, после тихого старого замка. Вот и сегодня она поступила точно так же. Удрала от фрейлин в одну из башен, чуть не на самый верх, забилась в какую-то комнату из необитаемых, причем не на виду, а на подоконник, за шторы, чтобы никто не увидел и не позвал обратно, и затихла. Пять минут спокойствия. Марии было тяжело. Раньше у нее были только сестры, но Анелия младшую откровенно не любила, а остальные малявки… Гардвейг уничтожил им все возможности стать сестрами. Живя в нищете можно либо сплотиться и стоять потом плечом к плечу против всего мира, либо разругаться напрочь и стать закоренелым эгоистом. Вот второе у девочек и получилось. Жаль, конечно, но исправить уже ничего не удастся. Поздно, непоправимо поздно. Скоро придется идти обратно. Альдон Петерс собирался приехать, напутствовать ее перед свадьбой. Это необходимость. Но вот эти минуты – ее. И тишина, и синее небо за окном, и запах пыли и камня, запах… духов? Сначала Мария ощутила запах. Потом услышала шаги. Задумалась, да и ходил человек практически бесшумно. Гардвейга безумно раздражал топот сапог, особенно если уснуть удавалось, и все его слуги в результате стали носить меховые чуни. Мягкая обувь, мягкая подошва, как кошка – и не услышишь. Но…? Мария выглянула в щелочку. В комнату вошел мужчина в одежде дворцового слуги. В руке он нес явно тяжелый сверток. Мужчина подошел к стене, потянул вниз один из подсвечников, и часть деревянной облицовки отошла в сторону. Он зашел внутрь, через минуту вышел уже без свертка, и покинул комнату. Интересно как? О плохом Мария даже не думала. Ей было просто любопытно. Что может угрожать принцессе, во дворце, от ее же слуг? Да ничего! Просто интересно, что там такое? Человек что-то украл? Или что? Минут через десять, для верности, девочка выбралась из своего тайника, отряхнулась и подошла к стене. Потянула за подсвечник, повертела так и этак, потом повисла, наваливаясь всем телом. Что-то щелкнуло, и деревянная панель поддалась. Внутрь заходить Мария не стала. Закроется еще, кричи потом «спасите-помогите!». Нет уж, с порога поглядим. И поглядеть было на что. Странно как-то? Вроде бы это не оружейная? А зачем здесь мечи, топоры, арбалеты? К чему? Хотя кто их знает? Может, тут склад для оружия, которое надо отдать в починку? Или еще что-то? Мария ведь точно не знала. Уточнить у Милии? Панель скрипнула, намекая, что сейчас вернется на место. Девочка отошла и независимо пожала плечами. Кто ж его знает? Слугам виднее, где и что хранить. Оружие простое, украшений на нем нет, такое не воруют. Просто сложили в башне? Да, наверное… Больше и в голову ничего не пришло. Да и что могло быть не так? Человек что-то принес и положил. Явно не воровал, не оглядывался, опять же, не уносил, а приносил. Что может быть не так? Да и какое ее дело, у нее своих забот хватает? Мария все же решила поговорить с Милией, но сразу она мачеху не увидела, а потом закружили дела, портные, швеи, ювелир пришел, и девочка обо всем благополучно забыла. Подумаешь, оружие! Не золото с бриллиантами ведь!