Знать, что я совершенство, Знать, что я идеал…» — запел красивый грудной голос. Это была «Мэри Поппинс». – Встань-ка, Василек, – мягко попросил Толик. – Отойди от окна. Вон туда, на середину. Голову выше, вот так, замечательно. Улыбайся. Улыбайся, тебе говорят! Умница. Молодец. «Леди Мэри!» – ворковал телевизор. – Скажи мне что-нибудь по-английски, – потребовал Толик. – I love you, my darling. – Я стояла в центре комнаты, высоко подняв голову, и не отрываясь смотрела ему в глаза. «Ле-ди Мэ-ри!» Толик покосился на экран и усмехнулся. – Знаешь, кто ты у меня, Василек? Ты – само совершенство, как леди Мэри. В его голосе было столько цинизма и ехидства, что я невольно содрогнулась. И тут же вспомнила слова Жанны. – Собирайся, – сказал Толик. – Я покажу тебе его дом и парк, где он бегает. 7 Ровно через сутки, во вторник, в девять утра, я стояла на окраине парка позади толстого тополя и наблюдала за узкой тропинкой, вьющейся между деревьев. Ждать пришлось недолго: минут через десять вдалеке показался одинокий силуэт. Он приближался, и вскоре я уже могла хорошо разглядеть мужчину лет пятидесяти, полноватого, с едва наметившейся лысиной и приятным, хоть и несколько обрюзгшим, лицом. Я догадалась, что передо мной именно тот, кто мне нужен: накануне Толик продемонстрировал фотографию, большую, цветную, изображавшую нашего клиента по пояс. На мужчине был добротный спортивный костюм ярко-голубого цвета и светло-серые кроссовки. Бегун поравнялся с тополем, и в этот момент я выскочила на тропинку. Мы столкнулись лоб в лоб, у меня из глаз брызнули цветные искры, и я с негромким стоном опустилась на землю. – Куда ж вас несет! – выругался мужчина. – Так и покалечить друг друга можно. – Простите, пожалуйста, – пробормотала я, стискивая зубы от настоящей боли в набухающей на лбу шишке. Мужчина глянул на меня внимательнее, и лицо его немного разгладилось. – Давайте помогу подняться. – Он протянул мне ладонь, крепкую, квадратную, с холеными, гладкими ногтями. Я благодарно кивнула, вцепилась в его руку и сделала вид, что пытаюсь встать, но тут же вскрикнула. – Что такое? – встревожился мужчина. – Нога, – ответила я сдавленным голосом. – Больно шевельнуться. – Растяжение? – предположил мой новый знакомый. – Это вас научит впредь не вылетать навстречу людям, будто реактивный двигатель. – Честное слово, я не виновата, – проговорила я жалобно. – Там, в кустах, какой-то бесхозный злобный пес. Залаял на меня, начал набрасываться. Я себя не помнила от страха, побежала от него, выскочила на тропинку, а тут вы. Мужчина слушал меня, все больше проникаясь сочувствием. – Верно, здесь последнее время много диких собак развелось, – проговорил он значительно мягче, – администрация парка давно должна была принять меры. Придется на досуге зайти к ним, побеседовать. Что ж, давайте попробуем еще раз, вдруг выйдет. – Мужчина наклонился, обхватил меня за плечи и потянул вверх. Я выпрямилась, держа правую ногу на весу. – Ну-ка, наступите, – велел мой спаситель. – Не могу. Ужасно болит. – Точно растяжение, – вынес диагноз бегун, – со мной такое было в прошлом году. День лежал, потом еще неделю хромал. – И это называется каникулы, – с грустью проговорила я. – Вы студентка? – поинтересовался мужчина. – Да. Перешла на второй курс. – А чего такая симпатичная и без спутника? – просто, по-отечески полюбопытствовал мужик. – У меня проблемы со спутниками, – доверительно призналась я. – Кому нравлюсь я, те не нравятся мне. И наоборот. Поэтому предпочитаю одиночество, до поры до времени. Мужчина слушал и улыбался. – Говорите в точности как моя дочка. Ей недавно стукнуло двадцать. Совсем вы, молодые, другие, чем мы когда-то были. – Разве? – Я удивленно распахнула глаза. – А мне казалось, люди одинаковы во все времена. И мысли у всех одинаковые, и желания. – Ну-ка, ну-ка, – оживился мой собеседник, – интересно. Какие же это у людей одинаковые желания? – Наверное, перестать быть одинокими, встретить понимание, найти то, что позволило бы забыть – мы все смертны. Он слегка наклонил голову, его глаза, светло-серые, в сеточке мелких морщинок, стали серьезными и глубокими. – Странная девушка, – проговорил задумчиво, – и странные рассуждения для такого юного возраста. Но мне они нравятся. Как вас зовут? – Лида, – произнесла я заранее продуманный ответ. – Мою бабушку тоже звали Лидой. Вы где живете, близко? – Далеко. В пяти остановках отсюда. – Стало быть, до дому вам в таком состоянии не добраться. – Мужчина пошевелил губами, словно что-то беззвучно подсчитывая в уме, затем осторожно взял меня под руку: – Предлагаю зайти ко мне. У меня есть эластичный бинт, но сначала окажем вам неотложную помощь в виде холодного компресса. Я теперь ученый, знаю, что нужно делать. Пойдете? Я сделала вид, что колеблюсь. – Неудобно как-то. У вас, наверное, семья, я буду мешать. Да и вообще… – Семья далеко. Квартира пустая. Мешать вы будете разве что моему коту, Пупсику, но тот переживет. – Мужчина весело улыбнулся. – Не валяйте дурака, Лида, не могу же я бросить вас тут, посреди парка, хромой. Не ровен час, возвратится ваш сердитый пес, а вы и удрать от него не сумеете. – Ну хорошо, – я тряхнула головой, – но лишь на полчасика. Забинтуем ногу, и я пойду. – Договорились. Опирайтесь на мое плечо, я буду вас поддерживать за талию. Прыгайте на одной ножке, тут совсем рядом. Я послушно выполнила его указания, он крепко обнял меня, и мы медленно двинулись к виднеющемуся вдали многоэтажному дому. По дороге мы познакомились поближе. Моего спутника звали Сергеем Сергеевичем, я представилась ему студенткой исторического факультета МГУ. Мы вошли в светлый просторный подъезд, где в будке за стеклом сидела пожилая консьержка, и поднялись на лифте на двенадцатый этаж. – А сейчас – сюрприз, – проговорил Сергей Сергеевич и неожиданно подхватил меня на руки. – Вот так, с доставкой на дом! Я видела, что ему тяжело. Он часто дышал, на шее вздулись синие вены. Однако выражение лица у него было бодрым и веселым. Он донес меня до квартиры, поставил на пол и отпер дверь ключом. – Прошу! Я ожидала увидеть хоромы почище Толиковых, но ничего такого не было. Квартира оказалась более чем скромной, хотя и очень большой. Конечно, здесь был сделан хороший ремонт, и обстановка радовала глаз качеством и продуманностью цветов. Но следов роскоши и излишеств я не обнаружила. Нам навстречу тут же вышел огромный пушистый кот с неимоверно длинными белоснежными усами, похожими на куски лески. – Пупсик, это Лида, – со смехом проговорил Сергей Сергеевич. – Похоже, он вас признал. Кот действительно с наслаждением терся о мою ногу и звучно мурлыкал. – Сюда, пожалуйста. – Сергей Сергеевич распахнул застекленную дверь. – Садитесь пока на диван, я принесу воды.