- Правитель в первую очередь печётся о своём народе. Он глубоко сожалеет, что для князя и его семьи всё так закончится, но Каррай не оставил ему выбора. Всё, что происходило дальше, и вовсе напоминало бредовый сон. Кажется, я всё-таки потеряла сознание, потому что в себя пришла уже в спальне. Возле кровати сидела мама, в дальнем углу суетилась Хевина: смешивала какие-то настойки, наверняка успокаивающие, которые мне пить совсем не хотелось. - Аман! - Я резко села на постели, вновь погружаясь в пучину противоречивых чувств. Как он мог?! Ну как он мог заболеть?! Только и делает, что меня мучает. Хочет, чтобы я пережила его смерть! Совсем совести нет. - Возможно, Клер и детей ещё удастся спасти. - Мама сжала мою ладонь, мягко проговорив: - Маги сейчас пробуют разные заклинания, и, если сумеют разорвать связь... - А как же Аман? - тихо спросила я, чувствуя, как злость на Огненного сменяет панический страх. - Ему ведь тоже можно помочь, да? Приказ его светлейшества... Его великолепие ведь может что-то сделать? Переубедить его, настоять, надавить. - Риан... - Его нужно спасти... Обязательно нужно спасти! - Риан, родная... Подняв на маму глаза, поняла, что она не станет меня обманывать. Не станет говорить слова, в которых я сейчас так нуждалась. - Уходи. - Риан, тебе нужно успокоиться, - мама подалась ко мне, сильнее сжимая пальцы на моём запястье. - Быть сильной ради этих детей. Сейчас ты выпьешь настойку и уснёшь, а завтра мы... - Уходите обе, - глухо прорычала я. Вырвала руку из руки матери, метнула злой взгляд в сторону служанки. - И настойку свою заберите. Уходите! Мне всё-таки удалось их выставить, пусть и не сразу. Кажется, мама обиделась, но мне сейчас было не до её задетых чувств. Оставшись одна, я сжалась в комок на кровати и заплакала, не в силах больше давить в себе слёзы. Чили был рядом, но я не обращала на него внимания. Сидела, беспомощная и жалкая, с ужасом представляя, что возможно, именно сейчас дольгатты выслеживают Амана. Они хотят, чтобы я просто взяла и уснула. А на следующее утро, проснувшись, узнала, что он... Сжав зубы, тихонько завыла. Как же порой мне хотелось его убить. Не знать его. Забыть. Но сейчас, от одной только мысли, что больше никогда его не увижу, я едва не лезла на стенку. Ревела, захлёбываясь слезами, понимая, что больше ничего не смогу сделать. Не знаю, сколько длилась эта пытка. В какой-то момент заметила, что Чили ощетинился, зашипел, прижался ко мне, опаляя своей уже готовой заискриться шерстью. Вскинув голову, смахнула слёзы и увидела вырисовывающуюся в полумраке женскую фигуру. Испугаться не успела: незнакомка сделала шаг вперёд, на свет, отбрасываемый пламенем свечей, и я узнала в ней Элесбед. - Только не кричи, - выставив перед собой руки в примирительном жесте, попросила морканта. Я бы и рада была закричать, но удивление, смешанное со страхом, невидимой петлёй перехватило горло. Ведьма - и в моей спальне? В замке, напичканном охранными заклинаниями. Особенно сейчас, когда в мире драконов такое творится. - Я пришла поговорить. Приглядевшись повнимательней, я заметила, что Элесбед какая-то... ненастоящая. Размытая, неясная. И дело вовсе не в скупом освещении, просто морканты на самом деле здесь не было. - Что это за магия? - Я притянула к себе Чили, который продолжал мелко дрожать. Провела рукой по холке льорна, приглаживая вздыбленную шёрстку, пытаясь его успокоить, но тот успокаиваться не собирался. Шипел и распалялся (в прямом смысле слова). Как бы не сжёг мне все простыни. - Я пришла говорить с тобой не о магии, а о своём сыне. - Княгиня вскинула голову, посмотрела на меня горделиво, словно своим появлением оказывала мне одолжение. Стерва. - Знаешь, что с ним случилось? - Не было никакого желания с ней церемониться, поэтому я оставила вежливый тон. - Знаю, - коротко ответила морканта, а потом усмехнулась: - Ты ведь по нему сейчас убиваешься? - Тебя это не касается! - огрызнулась я. Отпустив льорна, тут же вскарабкавшегося по витой колонне балдахина и укрывшегося в складках тёмного бархата, сжала руки в кулаки. - Вместо того чтобы издеваться, лучше бы сына своего искала! - А я и искала. И нашла, - мрачно проговорила призрачная Элесбед. Сердце в груди сделало кульбит, после чего замерло, не решаясь биться. - Он... жив? - Пока да. Но сегодняшнюю охоту точно не переживёт. Сказано это было таким спокойным, ничего не выражающим голосом, что у меня затряслись поджилки. Хорошо, что сидела на постели, иначе бы как подкошенная рухнула к ногам колдуньи. Этой ледяной, бессердечной женщины. - Ну так помоги ему! Ты ведь морканта! Спаси его от безумия. Сделай хотя бы одно доброе дело! - Я не могу его спасти, Риан, - покачала головой Элесбед. - Но это можешь сделать ты. Его дракон выбрал тебя. Если кто и сумеет вырвать его из оков безумия, так только его любимая. «Всё-таки она решила меня убить», - мелькнула мысль. Обставив всё, как самоубийство. Потому что ничем иным, как самоубийством, предложение морканты нельзя было назвать. - Те драконы, которых казнили... У некоторых были ари. Были невесты. Любимые. Почему же они не спасли своих женихов и мужей? Морканта пожала плечами: - Не знали, а может, боялись. Столкнуться с обезумевшим зверем - испытание не для слабых духом. Но ты отважная девушка, Риан. Ваша связь... Не та, что сформировалась после того, как Аман дал клятву, а та, что зародилась между вами годами позже... сейчас... Она единственная сможет удержать его в этом мире. Только его любовь к тебе и твоя к нему. - Я его не люблю! - воскликнула запальчиво. - А в иные момент так и вовсе ненавижу! Ненавижу ведь? Вот только почему сердце так болит за Каррая, разрывается на части. И снова на каменном лице морканты не отразилось ни тени эмоции. - Знаю, ты его ненавидишь, и в этом тоже виновата я. - Неужели научилась признавать ошибки? Если бы не ваша окаянная клятва... - Не в клятве дело, девочка, - резко перебила меня ведьма. - Ты находишься под воздействием моих чар. Находилась всё это время. Магии, которая и вызывает в тебе злость, обиду, раздражение. Меня страшили чувства, что начали зарождаться между вам, слишком уж сильны они были, мне неподвластны, но теперь они единственные могут спасти моего сына. Подойди. Но я не шелохнулась. Сидела, осмысливая её слова, пытаясь понять только что услышанное. На мне чары ненависти? Но я их не чувствую. Никакого воздействия извне. Только горечь яда внутри. Сделав шаг мне навстречу, Элесбед нахмурилась и нетерпеливо проговорила: - Риан, ты моя единственная надежда. Я не причиню тебе вреда. Более того! Если Аман выживет, сниму с него все обязательства. Ему не придётся исполнять клятву, и об огненной болезни все забудут, будто её и не было. Но это только если он выживет, - с нажимом повторила она. Всё так просто? Мало верится. - Да ты же лжёшь, как дышишь. Если бы клятву можно было так просто разрушить, маги уже давно бы что-нибудь придумали! Морканта самодовольно усмехнулась: - Я была одной из тех, кто накладывал на Амана и Клер эти чары в храме Гроара. Вместе с самыми сильными, могущественными колдунами. Которые уже давно умерли. Но я-то осталась. И я единственная смогу их отозвать. - Элесбед вскинула голову. - Помоги мне, и я помогу всем вам. - А если нет, позволишь своей приёмной дочери умереть? По лицу колдуньи прошла судорога. А может, её призрачная проекция просто дрогнула. Не знаю, каких трудов Элесбед стоило находиться здесь, вдали от своего тела. Полагаю, что немалых. Но меня не это волновало. Волновали Аман, Клер, дети. А ещё её слова о навеянной ненависти. - Клер бы в любом случае не умерла, просто продолжала бы мучиться от одолевавшего её время от времени огня, - раздражённо отозвалась её светлость. - И с детьми бы ничего не случилось. Мой сын слишком любит этих беспризорников, они - его слабость, вот я ею и воспользовалась. Стращала его время от времени, чтобы не забывал о данном обещании. Мужчина обязан держать своё слово. Обязан защищать семью и честь рода! В горящих глазах морканты я видела то самое безумие, которое одолело Амана. С одной лишь разницей: Каррай стал жертвой неведомой напасти, возможно, моего чокнутого дяди, Элесбед же обезумела добровольно. Без всяких чар позволила ненависти отравить себе сердце. - Ты сумасшедшая... - А ты слабачка, раз продолжаешь торчать здесь, вместо того чтобы спасать Амана! - С этими словами морканта подскочила ко мне, схватила за руку, крепко её сжала. Несмотря на призрачность гадины, прикосновение её я ощутила. Так, что чуть не взвыла, но вместо того чтобы вырываться, послушно замерла. Ведь если на этот раз она не солгала, и я его на самом деле не ненавижу... Губы морканты беззвучно зашевелились, и мне начало казаться, будто меня выворачивает наизнанку. Меня замутило, закружилась голова. Краем сознания заметила Чили, уже собравшегося атаковать призрака. Качнула головой, останавливая своего защитника, и сосредоточилась на своих ощущениях. С каждой секундой головокружение только усиливалось, а из глубин души начали подниматься эмоции. Сильные, обжигающие, горячими слезами выступавшие у меня на глазах. В голове заметались воспоминания, какие-то неясные обрывки прошлого, накатила смутная тревога, осознание, что под воздействием этих чар я сделала что-то плохое. Элесбед раздражённо скривилась. - На тебе есть ещё какая-то магия. Не пойму, откуда она... Подожди! - Она сильнее сдавила пальцы на моём запястья, почувствовав, что я начала вырываться. - Блок на памяти, - пробормотала. - Сильный... - А потом вдруг отпустила и, прежде чем я успела отдёрнуть руку, вложила в мою ладонь полупрозрачный камень, тускло мерцавший в полумраке. - Со своей памятью потом разберёшься. Сейчас важно другое. Этот кристалл настроен на моего сына, с ним ты быстро его разыщешь. Главное, незаметно покинь Ледяной Лог. Родители тебя не отпустят, силой оставят в замке. Но если ты сейчас же за ним не отправишься, мой сын умрёт. Его смерть будет и на твоей совести! До меня даже не сразу дошёл смысл её последних слов. Я сидела, будто оглушённая, пытаясь осмыслить нахлынувшие эмоции. Горечь раскаяния, стыд, ужас, что вызывали во мне мои слова и поступки. Сколько же я ему наговорила... Уже после того, как он, рискнув всем, меня отпустил. Мечтала ранить его побольнее, задеть, заставить страдать. Растоптать его сердце. А теперь чувствовала, будто моё сердце втоптано в грязь. Мной же. Мерзкое ощущение. Сжала в руке камень, не понимая, что буду делать, но точно зная, что не смогу оставаться безучастной. Не смогу сейчас просто взять и уснуть. Не смогу его отпустить. Не из-за чувства вины, а из-за... Морканта исчезла, словно её и не было. В дверь коротко постучали, а потом створки распахнулись и на пороге возник Мориэн. Бледный, взволнованный.